Вскоре после авиационной катастрофы, в которой погиб генерал Вальтер Вефер, рейхсмаршал Герман Геринг напрямую столкнулся с интригами Мильха и, не раздумывая, принялся всеми силами бороться за свою значимость. Эти два соперника мало чем отличались друг от друга. Оба старались захватить власть, оба заискивали перед фюрером, оба заполняли руководящие посты своими людьми. В 1936 году начальником генерального штаба люфтваффе Геринг назначает Альберта Кессельринга.

Трудно сказать, насколько Кессельринг был «своим человеком» для Геринга, но то, что он совершенно не был готов к борьбе против Мильха, сомнений не вызывает. Несколько незначительных штабных «подставок», организованных мастером дворцовых интриг по отношению даже не к дилетанту, а к принципиальному противнику козней и подсиживания, убедили бывшего наблюдателя за аэростатами, что в штабе люфтваффе ему не ужиться. И Кессельринг, не долго думая, направляет рейхсмаршалу рапорт с просьбой об отставке. Но Герингу «свои люди» очень нужны. Понимая, что генерала надо срочно удалить подальше от их общего врага Эрхарда Мильха, он присваивает Кессельрингу звание генерал-полковника и назначает командующим 3-м округом ВВС. Почти год Альберт Кессельринг прослужил на периферии, а за полгода до нападения на Польшу ему поручается руководство 1-м воздушным флотом.

Главной задачей, стоявшей в этот период перед люфтваффе, было освоить тактические приемы использования истребителей и легких бомбардировщиков. Промышленность Третьего рейха так и не перешла к массовому производству тяжелых самолетов, на чем так упорно настаивал Вефер, поэтому в будущих военных действиях планировали полагаться на авиацию легкую и стремительную. Кессельринг блестяще справился с поставленной задачей. Он разработал для имеющихся самолетов технику нападения на бреющем полете на колонны, находящиеся на марше. Это пригодилось ему при наступлении в Польше, а затем на Скандинавском полуострове и особенно — в Испании.

Кессельринг сознательно отмежевывается от любых политических течений и событий. Он считает себя солдатом Германии, который обязан только исполнять приказы, а не обсуждать и не оценивать их. Через несколько лет он будет столь же жестко придерживаться этой позиции при обсуждении своей судьбы на Нюрнбергском процессе. «Вы должны верить мне как старому солдату», — гордо повторяет он судьям и неожиданно осознает, что презираемые им штабные «подставки» — просто детские забавы по сравнению с использованием «честных солдат» в политических целях. Как оказалось, насильственное включение в политику незапятнанных интригами воинов вовсе не требует их сознательного выбора. Властям достаточно методично внушать армии и ее руководству, что они «надежное оружие нации», культивировать идею беспрекословного подчинения и уничтожать любые проявления неповиновения. Система, проверенная многовековой практикой тоталитарных государств, действовала и в Германии. Казалось бы, генералы оказывались в безвыходном положении: исполнение бесчеловечного приказа автоматически делало любого «честного солдата» соучастником преступления. Хотя однажды Кессельринг все же попытался выйти из этого тупика — подал рапорт об отставке. Такой выход был. В конце концов, пуля в висок — европейский вариант харакири — тоже не считалась в офицерском кодексе чести чем-то немыслимым. Но генералы вермахта, демонстративно отмежевывающиеся: от политики, оценивали свои действия только по армейским стандартам: профессиональное исполнение приказа. Моральную оценку, как и политическую, они считали ненужным довеском, который только мешает работе. Для Кессельринга было потрясением узнать, что его использовали как «надежное оружие» в самом прямом, не фигуральном смысле. Оружие, которое без страха, сомнений и размышлений выполняет любую волю командования.

14 мая 1940 года в 12.35 Голландия подписывает акт о капитуляции, а через час Кессельринг по приказу фельдмаршала Йодля направляет бомбардировщики люфтваффе бомбить центр уже сдавшегося Роттердама якобы для достижения тактических военных успехов. Боевого «честного солдата» использовали как палача для устрашения голландцев и населения соседних стран.

Поздней весной 1940 года театр военных действий перемещается к границам Франции, Бельгии и Югославии. Кессельринга переводят туда, чтобы он возглавил 2-й воздушный флот, принимавший участие во французской кампании. Одной из важнейших операций считалось блокирование отступающих войск союзников в порту Дюнкерка. На суше с обороняющимися англичанами, французами и бельгийцами вели бои войска генерал-полковников Герда фон Рундштедта и Вильгельма фон Лееба, с моря эвакуационные суда противника торпедировали субмарины адмирала Карла Деница, а с воздуха должны были атаковать самолеты генерал-полковника Альберта Кессельринга. Большинство историков склоняются к мысли, что Адольф Гитлер надеялся на улучшение отношений с Англией, и поэтому приложил немало усилий к тому, чтобы помешать своим войскам уничтожить войска противника. Так, по его приказу были остановлены танковые группы генералов Пауля фон Клейста и Германа Гота, которым поручалась основная роль в поражении воинских частей союзников. Другие историки полагают, что Гитлер хотел сберечь танки для более серьезных операций, намеченных на ближайшее будущее, а живую силу противника должна была уничтожить авиация. Но самолеты почти не участвовали в операции, по официальным донесениям — из-за плохой погоды. Сам Кессельринг на Нюрнбергском процессе заявил, что два дня они вообще не летали, потому что шел дождь. Хотя в мемуарах Рундштедта при описании этих событий упоминается о жаре, духоте, безветрии, но только не о затяжных дождях. Возможно, авиацию Гитлер придержал так же, как и танковые группы.

К 27 мая стало ясно, что Англия не ищет контактов с нацистскими политиками. Германские войска были брошены на Дюнкерк. В результате стремительной атаки порт был взят, бельгийцы и французы сдались в плен, хотя английские суда успели эвакуировать почти всех своих солдат. 19 июля 1940 года за эту победу Гитлер присвоил Кессельрингу звание генерал-фельдмаршала.

Воодушевленный таким поощрением, Альберт Кессельринг пытается поделиться своими замыслами с фюрером.

— Воздушная битва над Дюнкерком показала, что после победы над Польшей, Чехословакией, Голландией, Францией и Бельгией соотношение сил в воздухе сложилось в пользу Германии. Немецкие самолеты современнее, мощнее и маневреннее английских, — разглагольствовал он перед Гитлером, слушавшим эту речь с огромным удовольствием. — Мы сбили 302 самолета противника. Мы полностью парализовали деятельность английской авиации. Наших самолетов сбито около сотни, но 57 из них сбила противовоздушная оборона, которую могли бы подавить наши истребители, если бы они участвовали в этой битве. Силы люфтваффе в настоящий момент превосходят по мощности английские ВВС в шесть раз.

Гитлер напряженно молчал.

— Если мы бросим сейчас наши силы на побережье Великобритании, то при поддержке авиации сумеем одержать победу. Другого такого случая может не представиться. Если война с Англией вообще может закончиться, то только благодаря вторжению, — продолжал Кессельринг.

— Я обдумаю ваше предложение, генерал-фельдмаршал, — сказал после долгого молчания Гитлер.

Считается, что идея Кессельринга провалилась из-за дефицита тяжелых четырехмоторных самолетов, в чем был виновен лично генерал-фельдмаршал Эрхард Мильх. И, разумеется, это мнение довольно обоснованно. Об этом мы уже говорили в разделе о Вефере. Но думаю, что сдержанное отношение Адольфа Гитлера к идее вторжения на территорию Великобритании вряд ли определялось заполненностью ангаров. В его силах было не только довооружить, но и перевооружить люфтваффе заново. Однако, несмотря на многочисленные провалы рейхсмаршала Геринга как в тактических операциях, так и в общих вопросах развития германской авиации, ни разу фюрер не отстранил его от высшего руководства. Видимо, в иерархии ценностей Адольфа Гитлера победа над Великобританией не занимала главного места. Может быть, поэтому он согласился с требованием Геринга сделать «оперативную паузу между французским и английским походами».