Ирина с нежностью посмотрела на бабушку – та формы не теряла. И это было просто прекрасно!

– Ба, мне б твои мозги!

– Не льсти, лиса! У тебя вполне хорошие свои! Ты, главное, их успешно используй!

– Постараюсь! – Ира чмокнула бабушку в щеку и отправилась к себе. – «Лифтóм надо уметь эксплуатировать! Это вам не спектроскоп!»

Бабушкин смешок заставил девушку обернуться и подмигнуть.

Ира поднималась по мраморным ступенькам. По пути бросила взгляд на мобильный – она не опаздывала. Ну, может быть, на несколько секунд. Наверное, когда-нибудь из этого у нее разовьется настоящий пунктик. Но сейчас ей было просто приятно держать слово даже по таким ерундовским поводам.

Субботняя суета здесь уже стихала – родители предпочитали водить детей в зоопарк по утрам, и под вечер по Городскому саду прогуливалась совсем другая публика. Где-то вдалеке звучала попса – вездесущее караоке не добралось, кажется, только в метро. В меру умелый голос подпевал электрическому сопровождению. На пятачке перед станцией продавали все, что только было возможно: от соленых огурцов до надувных шариков и от сладкой ваты до презервативов.

– «Вот вам от головы. Вот от ног. Смотрите, не перепутайте!» – пробурчала Ира.

Дим Димыча видно не было. Девушка пожала плечами. Она уже замечала, что Дима педантичностью не грешит. Не грешит во всем, кроме работы, говоря точнее.

– Ну что ж, я-то в любом случае прогулялась. Минут через пять поеду обратно. Бабуле вкусненького в «Калинке» куплю.

– Что ты там собралась покупать, Лиса?

Ирина обернулась на голос и замерла – Дим Димыч держал в руках огромный букет пионов. Девушка ахнула: она никогда и никому, кроме Ангела, в Сети, конечно, не говорила, что больше всего любит именно пионы – скандально лохматые, но пахнущие нежно и трогательно.

– Ди-има, какое чудо!

– Это ты чудо, девочка моя!

Дим Димыча удивляло, как бурно Ира радуется мелочам – цветам, чашечке горячего кофе, удобному креслу в самолете… Тому, на что многие девушки уже и внимания не обращают, считая, что иначе и быть не может – цветы на каждом свидании, бокал белого вина к рыбе или красного к мясу, скромные украшения к скромным праздникам и солидные презенты к праздникам побольше.

Ирина с удовольствием уткнулась лицом в пионы. Пусть потом у нее на носу будет пыльца! Но этот запах… Нет, сделать вид, что ей все равно, невозможно – это просто выше ее сил!

– Ну что, идем бродить?

– С такой красотой? Они ж завянут!

– «Лишь бы пулемет не заржавел!»

Ирина расхохоталась.

– Димка, ну тебя к черту! У тебя по любому поводу найдется анекдот.

– Но у тебя же находится цитата из классики! А я чем хуже?

Асфальт, уложенный в начале лета, давно уже пошел волнами, не выдержав становившегося привычным за последние годы зноя. Каштаны пожухли, а вот сосны и клены не поддавались натиску африканской погоды. В Городском саду было немноголюдно – жара, отпуска и субботняя лень делали свое дело.

– Ир, я слышал, за Зеркальным водопадом открылся славный кабачок. Мексиканская кухня, аутентичные песни, танцевальные тренеры…

– Танцевальные тренеры? – Ирины глаза смеялись. – Не жиголо? Отлично, на редкость красивый эвфемизм…

– Да нет, глупенькая! Говорят, они и в самом деле просто учат гостей танцам. И все…

– Ну тогда надо на такое чудо посмотреть. Неужели и денег не берут? Из одной любви к искусству?

Дим Димыч пожал плечами.

– Думаю, их плата хитро спрятана в цене каждого блюда. То есть если бы я был хозяином такого заведения, я б сделал именно так. А сам бы пошел в галантные тренеры к прекрасным дамам! Очень я люблю дам за талию подержать!

Не сбиваясь с шага, Дим Димыч сделал несколько явно танцевальных па. Это оказалось зрелищем столь необыкновенным, что Ира поневоле залюбовалась. И было чем: высокий широкоплечий чуть седеющий мужчина идет по аллейке легким шагом, под ему одному слышимую музыку, не обращая при этом ни малейшего внимания на окружающих.

К чести этих самых окружающих следует сказать, что никто в Ириного кавалера пальцем не тыкал. Да и вряд ли кто-то обратил внимание на то, как именно передвигается этот мужик. А вот то, как чудесно смеется его спутница, как солнечные лучи играют в ее темно-рыжих волосах, заметили многие.

– Димка, прекрати! У меня сейчас тушь потечет!

– Да и Бог с ней! Умоешься и будешь смеяться спокойно!

Дим Димыч осторожно перевел Иру через Хазарскую. Старая часть города была почти сплошь замощена брусчаткой – поэтому дам без надежной поддержки можно было отпускать на прогулку только в кроссовках. Ирины же каблуки давно уже вызывали у Дим Димыча робкий вопрос – как девушке вообще удается передвигаться на них. Однако Ирина шла легко и, казалось, не обращала ни малейшего внимания на истертые камни мостовой.

Реклама не врала – задолго до появления надписи «Мачете-Мехико» стала слышна музыка.

– Ого, «Ла Сандунга»… Думаю, девочка моя, тебе здесь понравится.

– А тебе, Дима?

– А мне уже нравится. Я этой мелодии, наверное, сто лет не слышал.

Мягкая улыбка так украсила лицо Дим Димыча, что Ирина смирилась с тем, что судьба выбрала ей спутника по собственному разумению, не обращая внимания на ее предпочтения. Мужчина, стоящий сейчас перед ней, был так похож на ожившую девичью мечту, что Ире стало даже на мгновение страшно.

Глава тридцать вторая

Август 2010

Жанна извела уже половину салфеток на столе, промокая лицо и проклиная Алексея с его любовью к пешим прогулкам в самое пекло.

«Могли бы и на моей поехать. У меня и кондиционер есть. И вообще, уютненько было бы. А потом я бы так шикарно вышла из машины, оперлась на его руку, улыбнулась… И не мучилась бы теперь от мысли, на что похожа…»

Жаннино воображение нарисовало ей прекрасную глянцевую картинку: вот она в машине, вот Алексей открывает ей дверцу, вот она опускает на асфальт одну бесконечно длинную ногу, потом вторую, позволяя окружающим полюбоваться на их неземную красоту, потом встает и походкой манекенщицы медленно плывет в ресторан, давая возможность тем, кто еще не упал от восхищения, насладиться красотой ее шага и стильностью платья. Картинка, правда, грешила против истины – в воображении Алексей помогал ей выбраться из приземистой алой «Ламборджини». А вовсе не из «Фиата», который на самом деле подарил ей отец.

Но как бы ни было, сейчас они до ресторанчика добрались пешком. Столики и впрямь были заняты далеко не все.

– К счастью, еще лето, – проговорил Алексей, выбирая место как можно дальше от эстрады и здоровенных колонок. – Вот осенью здесь начнется…

Жанна тогда пожала плечами – ну начнется и начнется. Модное место, пришлось бы терпеть. Или заказывать столик заранее.

Алексей смотрел по сторонам. Да уж, местечко странное – конечно, здесь о настоящей Мексике можно только вспоминать. Причем с печальным вздохом. Хотя приятным отличием была почти стерильная чистота, чего не скажешь ни об одной из харчевен в Мехико.

Алексею довелось побывать там всего раз, и он с удовольствием вспоминал те три ленивые недели: неторопливые прогулки по городу в полуденное пекло, харчевни, где было невыразимо вкусно и далеко не так чисто, как привык европеец, старую университетскую библиотеку, откуда так не хотелось уходить.

– Ну как тебе здесь, Лешенька? – Жанна ослепительно улыбнулась. – Правда, настоящая Мексика?

Ее спутник молча кивнул. Он продолжал осматриваться и сейчас Жанне напомнил какую-то хищную птицу в поисках добычи. Никакого удовольствия на лице «Буратины» она не увидела.

«Черт, да что за день сегодня! Что ни сделаешь – все не так! То я его оторвала от работы, то затащила неведомо куда… Ну и что мне теперь делать?»

– Странная какая-то Мексика, Жан.

– Почему? – девушка с удовольствием задала этот вопрос. Да, сейчас ее занудный женишок начнет рассказывать, что так и что не так. Но придет от этого в отличное настроение, отмякнет душой и с благодарностью проведет в ней остаток дня.