Даже если бы мы вдруг вернулись обратно в библиотеку, сперва я даже не стал бы возмущаться. Все же, когда ты живешь в более-менее цивилизованном мире, увидеть этих тварей, охотящихся друг на друга, будет большим испытанием для психики. Но вместо того, чтобы отвести нас обратно, Грег подводит нас к почти обвалившемуся некогда трехэтажному зданию. Пинком ноги мужчина выбивает небольшое окошко, ведущее в подвальное помещение, и ловко в него проскальзывает. Райан, встав рядом с проемом на одно колено, напряженно замер, успокоившись лишь тогда, когда из окна вылетел небольшой камешек. Посмотрев на нас, он указал пальцем на одного из близнецов, после чего - на окно. Мол, полезай туда. Парень переглянулся с братом, после чего, хлопнув того по плечу, полез следом за Грегом. Через некоторое время камень - похоже, тот же самый, ибо мне показалось, что Райан сунул его в руку Джейкоба (или Джеймса?), - снова вылетел из окна, и Райан велел следующему лезть внутрь.

      Разумеется, следующим был второй близнец.

      Моя очередь наступила тогда, когда снаружи остались лишь Райан и Джейсон. Кинг стоял на стреме, готовый открыть огонь в любую секунду, в то время как О`Ши велел мне залезать внутрь. Не сказать, что я особо пугливый человек, но у меня вдруг вновь случился приступ клаустрофобии. Глубоко вздохнув, я подошел ближе, и, сев задницей на асфальт, просунул ноги в окно. Опускаясь все ниже, я никак не мог найти опору для ног, и вскоре "провалился" в окно по пояс. Райан, упираясь ногами в кирпичную стену, держал меня за руки, медленно опуская вниз, и через несколько ужасно томительных секунд меня схватили за лодыжки. Если бы на мне не было респиратора, я бы завизжал не хуже оперной певички. Лишь когда Райан отпустил мои руки, позволяя увлечь мою скромную персону внутрь, я вспомнил, что там, в помещении, были остальные наши спутники.

      Клянусь, никогда я так не боялся, как во время этой вылазки. Все же слишком многое зависело от ее успехов, и я, хотелось мне или нет, понимал, что и моя жизнь от этого зависит.

      Меня поставили на ноги чуть в стороне, и я сразу же огляделся. У всех, кто уже был внутри, были включены фонари, и я поспешил достать свой из небольшой набедренной сумки. Когда фонарь в моих руках заработал, я все же огляделся, пока внутрь втаскивали конопатого. Мы оказались на каком-то промышленном складе, стоя на огромных ящиках, которые были выстроены в некое подобие пирамид друг на друге. Никто не спешил снимать противогазы, - думаю, пока я был наверху, Росс успел чуть ли не каждому жестами объяснить, что этого делать не следует, - так что я тоже не рискнул.

      Когда внутрь затащили Кинга, все тут же обратили внимание на Грега. Мужчина жестом велел нам оставаться на месте и куда-то направился, ловко перепрыгивая с ящика на ящик. Все же, для своего возраста - а Грегору, насколько я знал, было уже около пятидесяти двух лет, - он был в отличной форме. Мы светили на его фигуру, увлеченно наблюдая за тем, как он ловко перебирается с ящика на ящик, с пирамиды на пирамиду, и вскоре оказывается у противоположной стены огромного склада. Сперва я удивился - почему же он просто не слез с ящиков прямо здесь? Нам ведь все равно придется с них встать, чтобы продолжить свой путь. И ответ на этот вопрос не заставил себя ждать.

      Помните, я говорил вам про вопросы, которые лучше не задавать? Так вот, это опять была точно такая же ситуация.

      Едва Грег на той стороне склада опустил вниз достаточно большой рубильник, который мы осветили своими фонариками, как помещение наполнилось звуками женских криков. Дождавшись, когда глаза привыкнут к яркому свету, я все же рискнул посмотреть вниз - и замер. Там, внизу, опустив головы, пряча глаза от яркого света, стояло около шести женщин, если это можно так назвать. Руки их были неестественно длинными, с огромными ладонями и изогнутыми пальцами-когтями. Одежда на них была разодрана, обнажая уродливые опухшие серые тела, а волосы седыми колтунами обрамляли разодранные лица. Они, визжа, подняли на нас взгляды своих красных глаз, и неожиданно я испугался, что они до нас доберутся. Чего им стоит залезть на несколько ящиков, с такими-то ручищами? Но, как оказалось, именно из-за этих самых рук они и не могут. Женщины - а, судя по обвисшим серым грудям, выглядывающим из-под обрывков одежды, это были именно женщины, - вперевалку передвигались на опухших ногах, волоча руки следом за собой. Грег, повернувшись, махнул нам рукой, чтобы мы шли к нему, и первым пошел Райан. О`Ши не менее ловко, чем его тесть, принялся перебираться с ящика на ящик, и женщины, повизгивая, как мне показалось, от восторга, последовали за ним, не сводя с мужчины внимательных взглядов красных глаз. Как мне показалось, одна из них точно облизнулась, и у меня не осталось совершенно никаких сомнений, что они с удовольствием нас сожрут, если хоть один попадет в их длинные лапы.

      Их невозмутимость поразила меня. Тогда, когда мы удирали от тварей на машине, я даже испугаться толком не успел - скорее, большее впечатление на меня произвел наш полет через Бездну, а не то, что на нас охотились. Сейчас же, когда мы в такой ужасающей близости от смерти, я начал понимать, как на самом деле люблю жить. Там, в Эдеме, смерть выражается в голоде, болезнях и чертовой бактерии в нашей крови, которая неожиданно может пробудиться. Здесь же смерть - горящие красные глаза и мощные челюсти тысячи тварей.

      Даже не знаю, что хуже - умереть от голода или быть растерзанным живьем.

      Когда я оказываюсь на том же ящике, что и Росс с О`Ши, Грег вдруг достает из-за спины свой автомат. Мужчина хладнокровно делает несколько точных выстрелов, и женщины одна за другой падают на пол, издавая жуткие вскрики. Райан, повернувшись к остальным полубоком, поднимает вверх руку, жестом велев им оставаться на местах. С другой стороны стены - как я понял, там есть коридор и еще одно помещение, - слышатся похожие визги и топот ног. Через несколько долгих минут, которые сопровождаются женским повизгиванием, из дверного проема выходит еще одна такая же женщина. Остановившись, она принюхивается, задрав голову вверх, и пуля, выпущенная Грегом, простреливает ей лоб. Такая же участь ждет еще семерых.

      Лишь после этого мы начинаем спускаться вниз. Эта тишина, которую нарушает лишь топот наших ног по поверхности почти сгнивших, шатких ящиков, сдавливает виски, словно стальной обруч. Я удивляюсь, как это ящики выдерживают наш вес, и именно в этот момент у одного из наших проваливается по колено нога. Двое парней, что оказались рядом, помогают ему выбраться, а я даю себе очень хороший совет.

«Лучше иди и ни о чем не думай, Фабиан.»

      Дальше все прошло более-менее спокойно, и я даже начал приходить в себя. Если сначала я дрожал от каждого шороха, то сейчас уверенность вернулась ко мне.

      Наверное, каждый выживший однажды испытывал нечто подобное. Ведь, если хорошенько подумать, можно вспомнить, что под куполом осталась большая часть населения этого города.

      Предположим, мы имеем город с населением в триста тысяч человек. Сто тысяч успели выбраться из города до того, как опустили купол, и теперь у нас двести тысяч человек, которые пытаются выжить. За пятнадцать лет жизни в таких условиях – опять-таки, предположим, - осталось три тысячи человек. Кто-то умер в лапах тварей, кто-то - от болезней, ну а кто-то просто не выдержал и наложил на себя руки. Итак, пятнадцать лет - и минус сто девяносто семь тысяч человек.