Каждый тренер, с которым Сэм когда-либо работал, каждый капитан, с которым он когда-либо играл, всегда говорили ему одно и то же: «Ты никогда не учишься с первого раза. Тебя всегда нужно ударить дважды, прежде чем ты научишься предвидеть удар». Теперь Сэм видел то, что должен был понять той первой ночью в «Пьюр». Яркий сияющий свет, который хотелось поймать и удержать навсегда. Если она ему позволит.

— Ну, если тебя это утешит, — сказал он, — ты всегда до чертиков пугала меня.

Отэм взглянула на Сэма уголком зеленых глаз.

— Ну да.

— Это правда. Ты так уверена в себе и ни от кого не просишь помощи. Это немного пугающе. — В этот раз, когда он потянулся к ней, она позволила ему взять ее ладони. — Ты — хорошая мать, и у тебя собственный бизнес. Ты могла бы сидеть на попе ровно и жить на алименты. Другие так и делают, но не ты. Ты очень усердно работаешь. — Его это в ней всегда восхищало. — Ты должна гордиться собой.

— Ты думаешь, я хорошая мать?

— Конечно. Я бы не мог желать лучшей матери для своего сына. — Он улыбнулся, чтобы поднять ей настроение. — И я говорю это не только, чтобы мне секс обломился.

Отэм прикусила нижнюю губу.

— Спасибо.

— Тебе спасибо.

А затем он поблагодарил ее единственным способом, который знал: привел в спальню и раздел. Уложил на постель и покрыл все тело поцелуями. Сэм занимался с ней любовью. И когда скользнул в ее тело, то почувствовал, будто вернулся домой после нескольких недель в пути. Как будто хотел остаться там навсегда.

Сэм обхватил ладонями ее лицо и прошептал на ухо:

— Позволь мне любить тебя, Отэм.

— Да, — сказала она, выгибая спину, чтобы встретить его толчки. — Не останавливайся, Сэм.

Они говорили о разных вещах, и в первый раз в его жизни он понимал разницу между классным сексом и занятиями любовью. В первый раз в своей жизни Сэм хотел от женщины больше, чем она хотела от него.

Позже Отэм лежала у него в объятиях в теплой постели и в мягком сиянии великолепного секса и двух маленьких ламп. Прижимаясь спиной к его груди. Сэм провел ладонью по ее гладкой руке до запястья.

— Ты скрыла мое имя крыльями. — Он поднял ее руку и поцеловал там, где бился пульс. — Это значит, ты считаешь меня ангелом?

— Темным ангелом из ада, — засмеялась Отэм.

— Когда ты перебила татуировку?

— Через несколько недель после рождения Коннера.

— Ох. — Сэм вздрогнул. — Так быстро? Я, по крайней мере, подождал.

Отэм взглянула на него через плечо:

— И сколько?

— Несколько месяцев.

Повернувшись на спину, Отэм посмотрела на него. В мягком свете лампы ее прекрасные зеленые глаза встретились с его.

— Все, кого я знала и у кого была татуировка с чьим-то именем, пожалели об этом.

— Это была не лучшая из моих пьяных идей. — Он улыбнулся и положил руку ей на обнаженный живот. — Она наверху списка вместе с кобелиной свадьбой и концертом Шер.

Отэм засмеялась: сочный звук истинного наслаждения.

— Шер не была неприятной.

— Это ты так говоришь.

— Откуда тебе вообще знать? Ты же все проспал, и мы рано ушли.

Может быть, именно поэтому он не помнил сам концерт, но всегда винил в этом выпивку и инстинкт самосохранения.

— Ну, хорошая новость в том, что после этого у Шер было еще примерно пять прощальных туров. Так же как у Барбары.

Отэм улыбнулась.

— Ты хочешь пойти на концерт Барбары Стрейзанд?

Черт, нет. Лучше уж получить шайбой по яйцам. Стоп…

— А что бы ты дала мне за это?

— Футболку «Одна ночь с Бабс». Ты можешь хранить ее в ящике вместе с футболкой «Beleive» от Шер, в которой ты женился. — Отэм повернулась на бок, чтобы посмотреть Сэму в лицо, в ее глазах сияла улыбка. — Или ты можешь носить ее, когда пойдешь развлекаться со своими приятелями.

Сэм уже не очень часто развлекался с парнями и не скучал по этому. Он лучше будет здесь, со своей семьей, в постели Отэм в ее доме с плохими обоями и старым ковром.

Его семья. Сэм не знал точно, когда начал считать их семьей, может быть, в Моклипс, но это казалось правильным.

— Парни, наверное, возмутятся и надерут мне задницу. Может, вместо этого мы с Коннером поездим по замкам Германии этим летом?

Отэм нахмурилась.

— Старые каменные здания?

— Конечно. — Сэм бы предпочел пляжи с белым песком и Отэм в бикини, но какого черта? — Если вы с Коннером в самом деле этого хотите.

— Разве ты не проводишь летние каникулы в Канкуне с друзьями?

— Я лучше проведу время с тобой и Коннером, чем на яхте с девушками в бикини. — Когда это случилось? — Кому нужны девушки в бикини.

— Тебе.

Он провел рукой по ее бедру.

— Мне в бикини нужна лишь ты. Вся эта белая кожа, которая нуждается в том, чтобы кто-нибудь втер в нее крем от солнца.

— В Вегасе это привело нас к неприятностям.

— Я помню. Помню, какой красивой ты была. — Сэм легонько прикусил ей плечо, пробуя кожу на вкус. — Теперь ты еще красивей. Даже утром.

— Ты не знаешь, как я выгляжу утром.

— Знаю. В Моклипс ты выглядела очень горячо в той пижаме с таксой.

Отэм засмеялась, будто он пошутил.

— Вот ты снова пытаешься очаровать меня, чтобы я в тебя влюбилась.

— Что если я влюблюсь в тебя? — Он скользнул ладонью вверх и обхватил ее грудь. Их глаза встретились.

— Не влюбишься.

Сэму не понравилось, как она сказала это. Как будто это было невозможно. Как будто он был не в состоянии влюбиться в женщину. Как будто он был не в состоянии полюбить Отэм.

ГЛАВА 16

Мужчина моей мечты: наблюдательный

Отэм, даже еще не открыв глаза, знала, что Сэм ушел. Конечно, он ушел: предстояла игра в Нью-Джерси, и его несколько дней не будет дома. Отэм коснулась вмятины на подушке от его головы.

«Что если я влюблюсь в тебя?» Прошлой ночью Сэм не впервые говорил о любви. Он сказал то же самое и раньше, в офисе Отэм. В первый раз она решила, что он сказал это, потому что ее рука была в его штанах. Во второй раз, потому что его рука была на ее груди. Нельзя доверять мужчинам во время секса: они могут сказать все что угодно.

Отэм села, свесив ноги с кровати. Быстро натянула штаны и футболку, чтобы Коннер не заметил, что в кровати она лежит абсолютно голая.

Пять лет назад Сэм женился на ней и ни разу не упомянул о любви. Даже намеком: Отэм просто посчитала, что он ее любит. И посмотрите, к чему это привело.

Она бросила взгляд на часы и прошла в комнату Коннера. Тот с открытыми глазами лежал на боку, вытянув руки.

— Поднимайся, лентяй.

На следующей неделе у сына начинались рождественские каникулы, но, конечно, он и не думал о том, чтобы выспаться. И это означало, что и маме выспаться не удастся.

Коннер уселся на новой простыне с лодками, одетый в пижаму с Умельцем Мэнни. Отэм спросила себя, как долго сыну будет нравиться Мэнни? Сколько времени понадобится, чтобы Мэнни повторил судьбу Барни?

— Можно мне блины сердечками?

— Да. — Она улыбнулась. Коннер все еще был ее мальчиком. Пока что. — Конечно, можно.

Следующие пять дней Отэм провела, занимаясь обычными делами. Только теперь они не казались такими обычными. Когда рядом не было Сэма. И Отэм чувствовала беспокойство из-за того, как быстро все переменилось. Днем она старалась не думать о нем, а ночью, когда он звонил, пыталась не замечать жаркий поток, несущийся по ее коже и сжимавший ее сердце. При звуке голоса Сэма Отэм приходилось прикусывать губу, чтобы удержаться от улыбки.

В пятницу вечером он вернулся домой. К ней домой, будто они были семьей.

— Как прошел день, милая? — спросил он, забираясь в постель.

Отэм рассказала о близнецах Росс и их последних пожеланиях и предпочтениях относительно июльских свадеб. Рассказала о том, что операция Челси по уменьшении груди назначена на следующую неделю.

— А. Вот почему Марк берет отпуск на несколько недель. — Сэм взял руку Отэм и посмотрел на ее пальцы. — Хотя не понимаю, почему она хочет сделать что-то подобное.