– Я видела по телевизору. Там в новостях какой-то упырь в форме все эти фирмы называл, которые мы с тобой тогда обсуждали… Помнишь?

Упырь в форме. Пресс-секретарь УВД города действительно смахивал на упыря. Гарин усмехнулся.

– Было дело… Вер, ты извини. Там у друга проблемы были, поэтому я не звонил.

– Что делаешь? Хочешь встретиться?

– Да, почему бы и нет. За тобой куда заехать?

Гарин почему-то обрадовался. Для него это было в новинку, и он пока не хотел думать, что бы это значило. Но Гарин обрадовался.

В самом отвратительном состоянии была личная жизнь Кротова – потому что у него ее не было вовсе. Но что-то сдвинулось и здесь. Он узнал об этом, когда, услышав от медсестры, что к нему посетитель, спустился вниз. Там его ждала робкая Ольга.

– Вы?

– Мы на ты, забыл?

Кротов не забыл. Он не был уверен, что после «шедеврального» завершения их первого и последнего свидания какие-то договоренности еще действуют. Валяясь в больнице, Кротов часто вспоминал Ольгу. Но подумать не мог, что увидит ее так скоро.

– Что вы… ты здесь делаешь?

– Вот, передачку принесла.

Ольга сунула ему в руки пакет с дежурным набором из апельсинов, бананов и сока.

– Спасибо, – улыбнулся Кротов. – Постараюсь съесть. Меня выписывают через два дня. Сказали сегодня на обходе.

– Я заходила к тебе на работу. Там был тот молодой парень, с татуировками на руке. Он сказал, где ты лежишь… Я не знала, что… Вообще-то я думала, что ты… Ну, что тебя убили. Ты был в таком состоянии, когда тебя «скорая» увозила, что…

Она думала, что Кротова забили до смерти. Вот черт.

– В новостях сказали бы, если бы я помер, – мягко ответил Кротов. – Обычно у нас в случае смерти сотрудника спешат об этом сообщить. Считается, что широкое освещение информации об убийствах ментов – это хорошо и правильно. А вообще… Прости. Я должен был сообразить, чтобы кто-нибудь тебе позвонил и сказал. Но я… как бы это выразиться… Я не думал, что после того случая тебе это будет интересно, скажем так.

– Мне это интересно, – смелея, Ольга улыбнулась широко и тепло. – Можно спросить одну вещь?

– Конечно.

– Такое… часто случается?

Кротов невольно рассмеялся, представив себе, что может нарисовать ее фантазия. Приходящий домой Кротов, со скучающим обыденным видом стреляющий в шкаф, где как обычно засел очередной желающий прикончить опера недоумок с пистолетом.

– Нет. Честно говоря, в первый раз.

– Это радует. Только Саш, давай… в следующий раз будем ужинать у меня. Так безопаснее.

6

В понедельник Кротов отправился на работу. За выходные он освоился ходить, сидеть, существовать и вообще жить без корсета. Свою старенькую «Киа» ему удалось втиснуть в середине стоянки, около дорогущего джипа одного из замов Самого Лично. Уже неплохо. Когда Кротов вышел из машины, то услышал рев сирены. Из ворот УВД, ведущих во внутренний двор, вылетела, завывая и сверкая мигалками, машина дежурной группы, рванула направо и умчалась куда-то вдаль.

С возвращеньицем.

На входе стоял какой-то парнишка-сержант, которого Кротов никогда раньше не видел.

– Вы к кому?

– Свои, сержант.

Кротов показал удостоверение. Подозрительно покосившись на фото в «корочках» и на лицо Кротова, постовой кивнул – проходите.

Около дежурки топтались, о чем-то весело сплетничая, Рогов и Лапин. Заметив Кротова, они замолчали. Сделав своему оперу знак подождать, Рогов помедлил, но все же направился к Кротову.

– Здорова, Кротов. Дембельнулся из больнички?

– Голос из подвала вернулся, – иронично согласился Кротов, поддевая Рогова за его старую реплику на разводе у Грищенко. – И тебе привет.

– Как ты?

– К сдаче нормативов не готов, а в целом ничего. Что нового?

– По делу Щербакова?

– Вообще.

– Да все по-старому. – Рогов замялся, не зная, как сформулировать мысль. – Кротов… У нас тут слухи разные ходят… В общем, хрен знает, что там будет. Но если что, ты там… короче, не обессудь.

Кротов был приятно удивлен попыткой извиниться за былое, но вместе с тем насторожен словами о слухах.

– Какие еще слухи?

Рогов предпочел не отвечать. Неуклюже хлопнув Кротова по плечу, он поспешил к Лапину.

Нахмурившись, Кротов свернул в дверь, ведущую в подвал, и сразу окунулся в полумрак. Когда он был здесь последний раз, неподалеку от лестницы вниз горела тусклая лампочка. Сейчас перегорела и она. Кротову понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к полумраку. Когда глаза стали различать очертания ступенек, он осторожно двинулся вниз.

Напротив одной из подсобок, на двери которой висел мощный навесной замок, текли трубы – тонкая струйка журчала и лилась в подставленное кем-то ведро. Ведро давно было наполнено, но менять его руки ни у кого не дошли, поэтому вода просто выливалась, постепенно заливая весь коридор. Чтобы преодолеть лужу, Кротову понадобилось сделать два шага.

– Твою мать…

На двери в их кабинет уже не было импровизированной вывески в виде пожелтевшего от времени и сырости листа формата А4 с надписью «Оперуполномоченные». Были лишь узкие полоски – все, что осталось от кем-то сорванной бумажки.

– Красота, блин.

В кабинете был только Лазарев. При виде Кротова он, широко улыбаясь, отставил кофе и вскочил.

– Санек! Наконец-то. Дай тебя обнять. Вернулся, терминатор!

Лазарев сжал Кротова в объятиях. Ойкнув, Кротов оттолкнул его.

– В больницу меня опять упечь хочешь? Ребра только срослись, е-мое!

– Мда, извини.

– Ты один? Где Гарин?

– Мы недавно зарплату получили, так что… Сам понимаешь. Твои бабки кстати тебя ждут, можешь прямо сейчас идти в бухгалтерию. Там и премия, за Хрыча, помнишь?

Кротов помнил. Он включил компьютер. Привыкшая к бездействию железяка жалобно скрипнула, но лампочка в системном блоке все-таки загорелась.

– Пока меня не было, ты на разводы ходил? Что было?

Лазарев взялся за кофе, отхлебнул. Покосился на Кротова, думая, как сказать.

– Да тут такое дело, Сань… Не ходим мы больше на разводы.

– Что? Почему? – Кротов был поражен.

– А ты догадайся, – мрачно отозвался Лазарев. – Да и дел нам новых не передают. Только одно, опять какие-то чмыри фонари в парке побили. Задрали уже… А часть старых висяков забрали. Перекинули на участковых и на местные отделы.

Кротов медленно опустился в кресло. Этого он не ожидал.

– То есть… нас сливают?

– Похоже на то, – вздохнул Лазарев. – Никто не звонит, никто не заходит. На разводах мы больше не появляемся. Короче… слив по полной.

– Почему мне не сказали?

– А нафига тебя грузить лишний раз? Чтобы ты в больничке валялся и думал, где и какую работу искать?

Логично. Мысленно выругавшись, Кротов закурил.

– Весело.

– Ага. Весело… Мы с Гариным последнюю неделю каждый день ждем приказ. Или просто приглашение от кадровика. Писать рапорт по собственному. Но даже этого нет. Блин, такое ощущение, что о нашем существовании вообще все забыли.

– А Хомич?

– Он к тебе в больницу заезжал? – Кротов покачал головой. – Ну вот так. Раз у тебя не показался даже, что ему в нашем подвале тогда делать? Ботинки мочить?

– П…ц, – резюмировал Кротов.

А потом прозвенел рабочий телефон на столе Кротова. Привычным движением он взял трубку и буркнул:

– Кротов, слушаю.

– Привет, боец, – это был Хомич. – Мне дежурка сообщила, что ты подошел. Как дела, Сань?

– Твоими молитвами, – съязвил Кротов. – Уверен, что все это время они были длинными и вообще очень эмоциональными.

Он услышал, как Хомич усмехается.

– Сань, твои все на месте?

– Гарина пока нет, а что?

– Ну вот когда Гарин нарисуется, все трое ко мне.

Хомич отключился. Кротов медленно положил трубку, чувствуя, как Лазарев буквально сверлит его глазами.

– Хомич? Что ему надо?

– Покончить со всем этим, – тихо отозвался Кротов.