– А это кто там вещает? Он сумасшедший?

– Нет, это поэт, у него работа писать стихи, а потом читать их в парке, для всеобщего развлечения и образования.

– А почему его никто не слушает?

– Потому, что это никому не надо. Поэт, правда, тоже не может не писать стихи… Вот и читает для себя, отрабатывает своё предназначение.

Уже больше часа Егорыч и Коля гуляли по Городу. Они обошли его практически весь, Егорыч показал, куда надо сдавать отчёты, где заказывать расходники, одежду и еду, где можно пообедать, если проголодался…

– Кто все эти люди? Чем они занимаются?

– Да кто чем… Кто ремесленник, кто чиновник, кто пекарь, кто поэт или писатель, как этот вот ухарь. Город – он всему голова. Таких ферм, как у нас очень много. Город нас одевает, кормит, учитывает молоко, мясо, распределяет людей. Без города мы долго не протянем. С голоду подохнем…

– А руководит этим кто? Они?

– Ну да, а кто ж ещё.

– А где они сидят тут? Вон в том самом высоком здании?

Егорыч улыбнулся.

– Нету их тут, Коля, никто Их никогда не видел…

Коля помолчал, огляделся ещё раз вокруг.

– Я по-другому себе Город представлял… Больше, светлее, интереснее… Здесь все такие смурные ходят, никто не улыбается…

– Это потому, что они счастливы… Очень…

– Коля! – молодая девушка замахала рукой на другой стороне площади.

– Катя?.. Катя! Вот не ожидал тебя тут встретить. – Коля помахал рукой в ответ и обернулся к Егорычу.

– Давай, давай, ходок хренов, я тебя тут на скамейке подожду. – Егорыч покачал головой. – Любят же тебя бабы…

Коля подбежал к Кате, её лицо светилось от радости.

– Я думала, мы никогда не увидимся больше… Ан нет, повезло! – Катя улыбнулась и чмокнула Колю в щеку.

– Ну, как ты тут? – Коля немного смутился.

– Да хорошо, работаю в столовой, как и должна. Кормлю людей, человек по пятьсот-шестьсот в день. Устаю, конечно, но уже легче, привыкаю постепенно. Ты как?

– На ферме тружусь, вот, первый раз в Городе, младенцев привезли…

Катя перестала улыбаться.

– А-а-а-а, понятно… – Она помолчала, потом спросила: – Ты кушать хочешь? Пойдём, я тебя накормлю.

– Я тут не один, я с Егорычем… – Коля показал рукой на старика, сидящего на скамейке возле фонтана.

– И его зови, я вас обоих накормлю…

Коля улыбнулся:

– Хорошо, сейчас. Егорыч, пойдёмте обедать!

– Неплохо тут у вас кормят! – Егорыч довольно похлопал себя по животу, отодвинул стул подальше от стола и широко развалился на нём.

Они сидели втроём за большим столом, у широкого окна с видом на городскую площадь.

– Тебе понравилось? – спросила Катя Колю.

– Да, очень, спасибо! Всё вкусно было. – Коля вытер салфеткой губы.

– Я очень рада, – Катя засмеялась.

– Ну, как твои впечатления от Города, Катя? – спросил Егорыч.

– Да, нормально, спокойно тут очень, живёшь, работаешь, ничего не происходит.

– Да-а-а-а, тут спокойно, – пробормотал Егорыч, почти про себя.

– Мне Город раньше больше казался. – сказал Коля. – Он должен был быть больше. По рассказам и вообще.

– Ну, что выросло, то выросло. Больше, значит, не надо. – Егорыч покачался на стуле.

– Странно, что я тут детей вообще не видел. – Коля посмотрел сначала на Катю, потом на Егорыча.

Катя пожала плечами, Егорыч помолчал, затем сказал:

– А им откуда здесь взяться? Они ж тут все стерильные, не могут никого иметь.

Коля посмотрел на Егорыча удивлённо.

– Мы же сегодня младенца в ремесленники сдали.

– Это мы его в детский дом сдали. Детский дом не в Городе.

Катя и Коля переглянулись.

– А почему они стерильные?

Егорыч сердито глянул на Колю.

– Опять ты со своими вопросами! Если б это был твой ребёнок, ты бы его на переработку сдал бы?

Коля подумал, потом отрицательно покачал головой.

– Вот, поэтому они и стерильные, чтобы спокойно все жили, дети много лишних эмоций в жизнь приносят, много желаний возбуждают, вообще шумят, всё ломают и портят!

Егорыч встал, с грохотом задвинул стул и подошёл к окну.

– Дети и семья – это зло, от них все проблемы… Нам коровы достаточно детей делают… – уже почти спокойно проговорил Егорыч.

Он помолчал, глядя в окно, потом вдруг засмеялся.

Катя и Коля вопросительно посмотрели на него. Он обернулся к ним и, показывая рукой в окно, сказал:

– Вон, на площади сейчас цирк будет, смотрите!

На парапет фонтана залез молодой человек невысокого роста, что-то громко кричал и размахивал руками.

Вокруг него уже собралась небольшая толпа.

Коля взял Катю за руку и они выбежали на площадь.

– Долой! Нас эксплуатируют! Даёшь свободу! Свободу выбора, свободу жизни!

Молодой человек кричал изо всех сил, брызгая слюной и размашисто жестикулируя. Около тридцати человек стояли вокруг него и внимательно слушали. Некоторые улыбались, потирали руки, ожидая чего-то.

– Люди, оглянитесь вокруг себя! Посмотрите на себя, на кого вы похожи! Это же не жизнь, когда за вас все решают, все делают! Это рабство!

Вдруг вокруг молодого человека стал сгущаться туман, голос его постепенно затих, некоторое время были ещё видны руки и голова, потом все пропало, и туман быстро рассеялся.

От толпы отделился лысоватый мужчина среднего возраста, подошёл к Кате и Коле и сказал:

– Этому дали подольше поговорить. – Мужчина хихикнул, повернулся и пошёл по своим делам.

Люди некоторое время молча стояли вокруг фонтана, ожидая продолжения, затем все разошлись, не глядя друг на друга. Поэт забрался на скамейку и начал читать очередной стих.

Сзади раздался голос Егорыча:

– Все, развлечение окончилось, пошли домой.

Коля посмотрел на Катю, она слабо улыбнулась.

– Теперь ты знаешь, где меня найти… Заходи в гости…

– Обязательно, – Коля улыбнулся в ответ. Она развернулась и забежала в здание столовой.

– Как я по своим коровам соскучился! – Егорыч потянулся и зевнул.

– Ну его на фиг, это город, у нас лучше… Правда ведь, Коля?

Коля оглядел ещё раз площадь и сказал: – Значительно…

Глава шестая

Мясная ферма

Коля сидел на берегу небольшого пруда. Справа, в зарослях камыша, радостно квакали лягушки. Над водой низко летали ласточки. Коля посмотрел на ванночку с ребёнком, которая стояла на возвышении вдали от пруда. «Интересно, кто там, мальчик или девочка? Пойду посмотрю» – Коля встал, подошёл к ванночке и снял пластиковую крышку. Младенец радостно загугукал, поднял крошечные ручонки вверх. Коля приподнял одеяльце и пелёнку. «Мальчик… И совсем он на меня не похож… Или похож… Трудно понять, он такой маленький…»

Сзади со скрежетом открылись металлические ворота, из них вышел человек в грязном резиновом фартуке, надетом на голое тело, и тёмно-коричневых брюках, заправленных в высокие чёрные резиновые сапоги.

– Эй, – позвал он Колю. – Ты чё так рано припёрся? К нам раньше обеда обычно никто не приезжает…

Человек закрепил створки ворот металлическими прутами и спросил Колю:

– Ты только это привёз?

Коля взял ванночку, подошёл к воротам.

– Да, только его…

– Ну, заходи, первый раз тут у нас что ли? Что-то я тебя раньше не видел.

– Да, в первый…

Коля вошёл во двор за воротами. Перед ним стоял длинный одноэтажный барак, из его стены выходила конвейерная лента, перед лентой стоял широкий стол из нержавейки, на столе лежал большой окровавленный топор, бензопила и ещё какие-то инструменты. Неподалёку от дверей в барак виднелся высокий контейнер светло-зелёного цвета.

– Тя как зовут-то? – Человек в фартуке подошёл к столу, взял точило и начал водить им по лезвию топора.

– Коля.

– А меня – Никита… Будем знакомы, значить… Ты на какой ферме работаешь?

– На коровьей…

– А-а-а-а… ну, значить, часто видеться будем…

Коля посмотрел на лужу крови на земле возле стола, на грязный фартук Никиты, на мелкие осколки костей, валяющиеся по всей территории перед бараком и спросил: