– Ку-а-а-а-а-а, – где-то далеко квакнула лягушка.

«Вот и видения начались…» – подумал Коля.

– Куа-куа-а-а.

Он вскочил и ойкнул от боли в ноге.

– Неужели? – Коля вслушался в темноту леса.

Тишина, лишь слабый ветер пошевелил хвою сосен.

– Куа – коротко квакнула лягушка слева впереди.

Коля рванулся и, подпрыгивая на больной ноге, побежал.

– Шагов триста, не больше… Только бы не сбиться… Лягушечка, миленькая, не молчи, скажи что-нибудь…

Коля бежал по лесу, стараясь не поворачивать голову.

Через двести шагов он остановился и вслушался. Лягушка больше не квакала, но ему показалось, что где-то впереди шумит вода.

– Не может быть… не может быть… так не бывает… вода… лягушка…

Коля побежал вперёд. В полумраке он увидел чёрную скалу, с вершины которой стекала струйка воды и у подножия образовывала небольшое озерцо. Коля подбежал к озеру, упал в него лицом и начал жадно пить.

– Даже есть перестало хотеться! – громко сказал он, фыркая и вытирая лицо руками.

Коля засмеялся и умыл лицо ещё раз. Он сидел на берегу озерца и шлёпал рукой по поверхности воды. На противоположной стороне на камне сидела большая лягушка и смотрела на Колю.

– Привет! Тебя как зовут? Лягушка? А меня Коля…

Он повернулся и положил распухшую ногу в воду. Сразу стало легче, зуд почти прошёл, приятный холод воды снимал тянущую боль.

– Жалко, что ты лягушка… А то бы я тебя съел… Ну, да ладно… И за воду тебе спасибо…

Лягушка подышала зобом и прыгнула в воду.

Коля посидел некоторое время, набрал в ладони воды и попил опять. В животе приятно булькало. Он подполз к скале, привалился к ней и мгновенно уснул.

– Это плохо! – Коля смотрел на свою ногу. – Это очень плохо!

Кожа вокруг расчёсанного до крови муравьиного укуса почернела, из дырок от укусов при нажатии вытекала желтоватая жидкость. Пальцы на ноге стали похожи на красные сосиски. Коля помассировал рану, потом промыл её водой.

Он огляделся. День уже был в полном разгаре, и, впервые за долгое время, Коля ощутил себя выспавшимся. Голова немного болела, и его слегка колотил озноб, но, в целом, он чувствовал себя намного лучше, чем вчера.

Прихрамывая, Коля обошёл озерцо. Вода из него вытекала с противоположной от скалы стороны и убегала маленьким ручейком в каменистую ложбину. Коля попил воды столько, сколько смог, и зашагал вдоль ложбины. Постепенно ручей становился всё шире, через пару километров он уже был похож на маленькую узкую речку. Берега ложбины становились всё круче, деревья реже, пока, наконец, Коля не вышел на берег пруда, наполовину заросшего тиной и кувшинками. На другой стороне пруда стоял высокий деревянный забор, за ним – тёмный дом, и широченное поле, засаженное пшеницей.

– Неужели? – спросил себя Коля и побежал, насколько мог, быстро вокруг пруда.

Прежде, чем он нашёл ворота, ему пришлось сделать почти полный круг вдоль забора.

От ворот через поле вдаль уходила пыльная дорога. Сами ворота были наглухо закрыты изнутри и, если бы не дорога, то можно было бы подумать, что их никто никогда не открывал.

– Эге-гей! Лю-ю-ю-ю-д-и-и-и! – изо всех сил крикнул Коля и стукнул здоровой ногой по воротам. Где внутри глухо залаяла собака, но потом замолкла. Коля ещё пару раз стукнул по воротам. На этот раз лай собаки был слышен гораздо лучше. Коля отошёл от ворот на несколько шагов и сел на землю, вертикальное положение сохранять становилось всё труднее. Он глубоко вздохнул, поднял голову и вдруг заметил, что через отверстие в воротах на него смотрят два глаза.

– Тебе чего? – спросили глаза.

– Я вас так долго искал… Ох… Наконец-то, – Коля слабо улыбнулся.

– У вас работы не найдётся тут для меня?

– Нету работы, не надо нам никого, давай чеши отсюда, а то собаку спущу!

Отверстие в воротах захлопнулось, из-за забора доносилось глухое бормотание и удаляющиеся шаги.

– Подождите! Помогите мне, пожалуйста! Я очень болен! И не ел четыре дня! Будьте так добры!

– Пусть Они тебе помогают… Здесь у нас не богадельня!

В нижней части ворот открылся небольшой лючок и оттуда высунулась собачья морда. Собака посмотрела на Колю и оскалилась.

– Но-но-но! – громко сказал Коля, встал, вытер пот со лба дрожащей рукой и зашагал, сильно хромая, по пыльной дороге.

Глава четырнадцатая

Посёлок

Старинные часы в деревянном корпусе глухо пробили одиннадцать раз. Пожилой человек крепкого телосложения, в дорогом, даже на первый взгляд, костюме подошёл к часам и постучал мизинцем по стеклу.

– It's always eleven… Что я только с ними не делал… Опять одиннадцать.

Он вздохнул и посмотрел назад. В большой комнате, заставленной деревянными столами и стульями, двое мелких темнокожих ребят заканчивали мытьё пола. За стойкой из тёмного дерева рядами стояли одинаковые бутылки с надписями, сделанными от руки.

– Давайте побыстрее, канальи. Нам открываться уже через полчаса.

Канальи, не глядя на мужчину, быстро закивали головами и начали энергичнее шурудить швабрами.

Мужчина посмотрел ещё раз на часы и пошёл к входной двери. Не успел он до неё дойти, как она резко открылась, и внутрь помещения упал грязный, оборванный молодой человек. Он простонал что-то невнятное и потерял сознание.

Мужчина удивлённо хмыкнул и подошёл к лежащему на полу. Грязные светлые волосы, очень грязная рваная рубашка неопределённого цвета, лохмотья вместо штанов… Мужчина покачал головой, вытянул ногу и носком ярко начищенного ботинка толкнул молодого человека в плечо. Тот застонал глухо и перевернулся на спину.

– Ты кто? – поинтересовался мужчина.

– Коля, – прошептал молодой человек.

– Oh, yes, indeed you are,[1] – пробормотал мужчина, и спросил громко:

– Что тебе здесь надо? Ты мне весь пол испачкал! А запах, запах то!.. Oh, my God![2]

Коля собрался с силами и сказал на одном выдохе:

– Помогите мне пожалуйста, мне очень плохо, я болен… Хотя бы воды…

Мужчина покачал опять головой и ответил:

– Всем нужна от меня помощь… Почему мне никто не помогает? Почему я должен делать всё сам? Что я буду иметь за свою помощь тебе?

Коля вздохнул:

– Не знаю… У меня ничего нет…

– Ах, у тебя ещё и нет ничего… А-а-а-а… Ну, тогда понятно…

Он поднял руку и сделал лёгкий жест чёрным канальям.

Коля схватил рукой его за брючину.

– Подождите… Ну, вы же человек… Помогите мне… Я отработаю потом… Когда вылечусь…

Мужчина брезгливо выдернул брючину из Колиной руки и ответил:

– Коля, не надо меня грузить человечностью… На этой планете, в данный момент, десятки тысяч людей разрезаются на куски и скармливаются невидимым пришельцам. А вчера, в этом ресторане убили двух фермеров. Просто так, по пьяни, кому-то они пришлись не по душе. Я должен по ним тоже слёзы лить и им помочь пытаться? Please!

– Но я же тут, вот он я… Не вчера, а сейчас… И не по пьяни…

– Ты выздоровеешь, украдёшь у меня всё, что сможешь и сбежишь. Мне это не надо.

Коля всхлипнул:

– Я же умру, если вы мне не поможете…

Мужчина посмотрел на Колину распухшую ногу, покрытую узором из чёрно-синих пятен, и улыбнулся:

– Oh, yes, most definitely![3] И очень скоро!

Он кивнул головой уборщикам.

– Уберите это бесполезный гарбадж с моего пола!

Ребята подскочили и быстренько вытащили Колю за руки из ресторана на тротуар.

Коля полежал некоторое время на асфальте, потом напрягся, сел и облокотился спиной на стену ресторана. Последние два дня ему было совсем плохо. Бил озноб, нога болела неимоверно и всё выше и выше. Часто и неглубоко дыша, Коля огляделся.

Посёлок выглядел очень старо. Приземистые одноэтажные бетонные дома, похожие на казармы, с потрескавшимися стенами, разбитыми узкими окнами, кое-где с дверями, но в основном – без. Понять, сколько здесь живёт людей было сложно, но трава между домами была вытоптана почти до земли. Вдалеке, домов через пять, начиналась длинная очередь из людей, одетых в однообразную чёрно-серую одежду.