—Какой там этаж блатной, — пробурчал Лазарь, пройдя уже с добрый километр и не увидев конца коридора. — Так без ориентира здесь можно идти годами.

—Одиннадцатый, — прошептала Лина. Она уже забыла о всех печальных происшествиях этого утра и жила только предстоящей встречей с Луцием.

Без приключений поднялись они на одиннадцатый этаж, вот только вместе с ними в кабине ехал очень молчаливый субъект в выходном синем костюме и сияющих ботинках. Поднимался он, сидя на полу кабины, и его голова клонилась вниз под неестественным углом. Приехав на нужный этаж, они вышли, а их попутчик остался в кабине, причем было ясно, что за один день он имеет возможность накатать по зданию министерства столько, сколько никогда бы не накатал при жизни.

Одиннадцатый этаж был точной копией подвального или первого, этого они не знали. И Лазарь решил, что нет смысла куда-либо отходить от лифта. Вор Егор должен был проделать точно такой же путь по улицам Москвы и не менее опасный по таинственному Римскому клубу, поэтому мог и припоздниться. Впрочем, Егор оказался человеком пунктуальным. Не прошло и пятнадцати минут, как распахнулись двери кабины, и из нее выскочил маленький вертлявый человек с выступающими вперед зубами и тонкой шеей. Он подскочил к Лазарю и стал его тискать, приговаривая:

—Не было бы счастья, да несчастье помогло. Где бы я тебя, старого разбойника, мог еще застукать.

—Егорушка! — растроганно бормотал дядя, похлопывая своего дружка по тощей спине. — Друг родной, где же мы вместе последний раз дохали?

—Да на Красной Пресне, в следственном изоляторе. По одному же делу шли. Али ты забыл? — изумился Егор. — А перед энтим в Сибири, в Новороссийской пересылке. При мне еще был килограмм шоколадных конфет, и я ехал, как король, до самой Забайкальской зоны. И недавно это было — в одна тысяча девятьсот девяносто четвертом году.

Вспомнив прошлое, старые воры вернулись в современный мир.

—Мальчик у ней там, — кивнул Лазарь на Лину, которая притулилась на стуле в углу, мечтая о скорой встрече. — Пацан, кстати, очень даже симпатичный. Без тебя нам в клуб не пройти и не выйти. Учреждение серьезное, и мы в нем будем как глухие.

—И слепые, — добавил Егор серьезно, — потому что Римский клуб, я вам скажу, не для случайных людей даже и старой воровской закалки. — Тут старик прервался и стал прислушиваться к чему-то очень еще отдаленному. — Кабина, кажись, едет, — сиплым голосом произнес он. — Как бы не к нам? Вовсе было бы нежелательно под разборку ментовскую вляпаться. Пойдем, брат, закроемся, авось прбнесет.

—Чего же при тебе дуры нет? — осведомился дядя с подозрением. — Какой же ты вор без дуры.

Егор молча раздвинул углы пиджака и показал заткнутый за пояс тонкий и длинный лучевой пистолет.

—Против взвода голов во сто солдатиков не сдюжим, — покачал он головой. — Я-то бы тряхнул стариной, да девка без нас не жилец.

—Понимаю, — отозвался Лазарь с неожиданным в таком рассудительном человеке сожалением. — Только ведь в кабине их не более десяти. Дверь откроется, а мы туда гранатку самопальную, всех и порешим, чтобы не катались.

—Если только так, — нехотя согласился Егор. — А ты, девочка, — обратился он к Лине, — дуй по коридору в первую дверь и там на ключик и заперися. Есть там ключик изнутри, я сам вчерась вставлял.

Лина ушла, а бывалые бойцы изготовились сбоку от лифта. Вот кабина уже оказалась этажом ниже и в самом деле пошла к ним. Егор достал свой лучемет ограниченного действия, а Лазарь вытащил из небольшого пластикового пакета аккуратный предмет, напоминающий не то луковицу из металла, не то шибко потертые старинные часы. Кабина поравнялась с ними и... проехала дальше.

—На следующем этаже тормознулись, — закряхтел Егор, крутя болыпеухой головой. — Ушлые бляди, не иначе нас скрадывают.

—А как узнали? — шепнул ему в ухо товарищ, и оба вора отступили с площадки в коридор.

—Да хули тут узнавать, — просипел ему в ухо Егор. — Тут и подслушки и гляделки на каждом квадратном метре помещения. — Я полагал, что разбили их при штурме, ан нет, видимо, за жизнь договорились с национал-русятами.

Гулко стукнул крепкий сапог в закрытую дверь, и хорошо знакомый голос Клюва произнес:

—Не стреляй, старый пень, уложишь нас без покаяния. Слышишь, входим.

Двери лифта распахнулись, и Клюв с Пашей появились в коридоре. У Клюва заплыл левый глаз, а Паша прихрамывал на одну ногу, но вид у обоих был донельзя довольный.

—Ушли вместе с кассой, — сказал Клюв вместо приветствия. — Солдаты как на первую обойму из моего еврейского папы накололись, — любовно похлопал он ствол "узи", лежащий у него на левой ладони, — так и сели на задницу. Офицерик им командует, а они ни в какую. Тут Паша отличился, нашел дырку всего-то ничего и пролез через нее наверх.

—Ухлопал офицера, — счастливо засмеялся Паша, — как на мишени снял!

—Ушли без единой царапины, — похвастался Клюв, — и общак весьма подрос.

—Это вы называете "без царапины", — хмыкнул Лазарь, — а Олега где потеряли?

—Царствие ему небесное, знатный пацан был, — перекрестился Клюв. — Еще братва поставит ему памятник на могиле.

—Ушел от нас Олег, — сказал Паша, потупившись и как-то теряя румянец. — По случайке кони отбросил. Фраер уже мертвый в него пальнул. От живого бы Олег извернулся.

Пока он рассказывал, как было дело, старые воры только качали головами, приговаривая: "Судьба, брат, судьба!"

—Где травмировались, — строго спросил Лазарь. — Опять пошли по баловству?

—Что мы, дети малые, — обиделся Клюв, — без команды в сторону не свернем. Задача же есть: Линку пасти. Какие-то ошалелые спортсмены навесили. Гурьбой шли мимо нас. Паша даже посторонился, так они его битой по ноге ошарашили. Пришлось немного задержаться. По-моему, одного насовсем положили за его ногу, да мой фингал.

—Ну что, братва, — предложил Егор после недолгого молчания. — Забираем дочку и шпенделяем вперед до моих хором в Римском клубе. Скажу вам по чести, ни в какой другой день, кроме нонешнего, вам бы в Римский клуб живыми не войти. Тут каждый человек под такой контроль ложится, что никакой чужой и близко не подойдет. А если и подойдет, то очень потом жалеет. Однако со вчерашнего дня оголен клуб, вся охрана ушла царя добивать, поэтому пройдем мы внутрь безо всяких хлопот. Кроме того, по моим понятиям, идет там в главном корпусе бойня, только кто кого бьет, пока неизвестно. Вперед, братва, пока лифты нас возят. А то электричество отключат, зависнем над Москвой и сгнием без покаяния.

Вызвав лифт, бандиты все в него погрузились и, на всякий случай держа оружие наготове, направились вниз.

8. БИТВА ВО ДВОРЕ

В то время как самые кровожадные хищники атаковали поклонников Сатаны, их менее осторожные могучие соседи, привлеченные беспорядочной пальбой и криками восторга возвращающихся легионеров, бросились во двор. Расстреляв в салюте последние патроны, бойцы закрыли ворота и, побросав возле них огнестрельное оружие, вход с которым в Римский клуб был запрещен, окружили Хиона и Стефана Ивановича.

Унизанные венками триумфаторы гордо и взволнованно отвечали на горячие поздравления, когда были сметены не разбирающими дороги животными. Оказавшись запертыми в замкнутом пространстве и возбужденные видом крови и криками первых раздавленных жертв, два громадных черных носорога и бегемот начали охоту за людьми.

Одной из первых жертв нападения стал Хион. Он разговаривал с директором лицея, который с огромным интересом разглядывал золотой талисман с гигантским рубином на крышке. Медальон с собственным портретом Хион всегда носил на толстой золотой цепи и надевал только в самых торжественных случаях. Стефан Иванович давно положил на него глаз и только искал случая обменять на что-либо из ряда вон выходящее: красивого девственника или вновь изобретенное оружие, которое по его заказу безуспешно разрабатывала лаборатория. Внезапно Хион замолк на полуслове с открытым ртом и с лица его мгновенно сошла краска. Он хотел поднять правую руку и не смог. Директор лицея с ужасом увидел, что из груди предводителя в том самом месте, где висел талисман, вдруг вырастает длинный костяной рог. Он прекратил расти прямо перед глазами Стефана Ивановича, и тот в изумлении разглядывал его покрытый кровью кончик. Потом рог исчез и унес с собой Хиона.