Сарпедон снял с пояса доспеха инфопланшет. Н'кало не заметил его прежде, поскольку все его внимание было сосредоточено на отвратительных мутациях Сарпедона и обходило стороной детали.

— Это отчет, который Филл отослал парламентариям, — сказал Сарпедон.

Изображение было довольно скверным, но на нем можно было узнать лицо человека, прикованного сейчас цепью к скале. При жизни Мантер Филл сочетал в себе жесткие черты исследователя и светский лоск, его обветренное лицо соседствовало с напудренным завитым париком.

— Эшкины охраняли их в течение нескольких поколений, мои лорды. И, хотя на первый взгляд они выглядят кошмарно, после тщательного исследования и бесед с принявшими меня эшкинами я пришел к выводу, что они — главное сокровище этой планеты. Видите ли, это не живые существа, но и не мертвецы. Они не стареют, они не испытывают усталости. Они просто существуют. Только подумайте, мои лорды! Подумайте, каким они могут стать ресурсом! Бесконечный источник грубой рабочей силы! Если они поддаются обучению — тогда все хорошо, если не поддаются — для того, чтобы сделать их полезными, будет достаточно несложной электроники и интерфейсов. Я считаю, что мертвецы Моликора — богатейший природный ресурс всей этой…

Сарпедон поставил запись на паузу. Н'Кало в течение нескольких секунд молча смотрел на изображение Филла, затем на лицо прикованного к камню человека.

— Он вернулся, чтобы заключить с эшкинами еще одну сделку. Чтобы ему снова предоставили доступ к яме, — сказал Сарпедон, — но к тому моменту они уже знали о его намерениях. И убили его.

— Это они приковали тело? — спросил Н'Кало.

— Нет. Это сделал я, чтобы иметь возможность показать его кому–то вроде тебя. Филл и парламентарии не понимают того, что эшкинам известно уже тысячи лет. Силу, подобную этой, нельзя использовать без последствий. Граница между реальным миром и варпом здесь очень тонка. Эмоции умирающих обретают плоть в варпе и выбрасываются в эту яму. Предки племен Моликора знали об этом и послали лучших воинов охранять это место. Со временем они стали эшкинами. Когда на Моликор прибыли поселенцы из Империума и парламентарии узнали о яме, они решили, что хотят заполучить ее, не имея ни малейшего представления о ее истинной природе.

Сарпедон снова начал продираться сквозь массу тел, расчищая путь на поверхность. Н'Кало мог лишь следовать за ним, командующего обуревали противоречивые чувства. Масштабность сказанного библиарием, сам факт существования мира, который извергает мертвецов в виде бессмысленно существующих созданий, факт, что парламентарии выступили в роли агрессоров и то, что лишь эшкины стоят между Моликором и проклятием — все это давило на Железного Рыцаря и плохо укладывалось в его голове. Все, что Н'Кало знал о Моликоре, все, что принимал на веру, оказалось неправильным.

Свод потолка Верховного Парламента Моликора, Имперского Зала, Купели Величия, возвышался над собравшимися членами совета подобно вторым небесам. Купол Верховного Парламента цветом напоминал небо, величественные облака, подсвеченные золотым солнечным светом, повторяющим причудливые изображения великолепия Терры. Члены Верховного Парламента, собранного из малых парламентов городов Моликора, блистали униформой множества полков планеты и одеяниями собственных торговых домов. В знак верности Империуму они несли на себе знаки аквилы.

Под куполом собрались три тысячи мужчин и женщин, а наиболее почетное место занимал лорд-спикер Ваннариан Ранн. Будучи официальным представителем парламента, Ранн считался имперским губернатором Моликора. С широких плеч этого низкорослого крепкого человека свисала отделанная горностаем накидка. Приличествующая его статусу массивная золотая цепь поблескивала там, где находилась бы шея, если бы ее можно было обнаружить между бочкообразной грудью и бритой головой с выражением недовольства на лице. На цепи висела инкрустированная бриллиантами и рубинами серебряная аквила. На коротких пальцах сверкали большими драгоценными камнями массивные перстни.

— Мужчины и женщины Верховного Парламента! — воскликнул Ранн, — сыновья и дочери Имперской Воли! Поприветствуем командующего Н'Кало из Железных Рыцарей!

Н'Кало прошел к центру зала. Каждый из присутствующих неотрывно смотрел на него. Привычным для них зрелищем были вся роскошь и украшения, которые только мог предоставить им Моликор, поэтому вид космодесантника был для них в новинку. Ближайшие к Н'Кало люди испуганно вздрагивали, когда он проходил мимо. Даже в рыцарском доспехе со всеми его венками и гребнями Железный Рыцарь определенно выглядел, как созданная убивать машина.

— Досточтимые члены совета Моликора, — начал Н'Кало, приблизившись к Ранну, — благодарю вас за то, что допустили меня в сердце вашего правительства. Железные Рыцари, как и вы, применяют оружие по воле Императора, в этом мы с вами — братья пред лицом Его.

— Вы здесь желанный гость, командующий Н'Кало, и вашим братьям-космодесантникам окажут любые почести, которые только под силу парламенту. Воистину в наших глазах вы — спасители наших людей. Вы охраняете наших граждан от угроз, которые над ними нависли, — слова Ранна были встречены вежливыми аплодисментами членов Верховного Парламента, — вы пришли, чтобы сказать нам, что восстание подавлено? — продолжил Ранн, — что ненавистные эшкины больше не будут осквернять наши земли своей дикостью, и что Моликор останется под властью Императора?

Н'Кало снял шлем. Несмотря на необходимость соблюдать приличия, многие члены совета при виде обожженного лица командующего и местами отсутствующей, местами почерневшей и оплавившейся, подобно нагретому и снова охлажденному воску, кожи, поморщились, а кое–кто даже отвернулся.

— Нет, лорд-спикер, — сказал он, — я пришел не за этим.

Его слова были встречены тишиной. Те члены совета, кто не смотрел с брезгливым интересом на лицо Н'Кало, начали тревожно переглядываться.

— Командующий? — сказал Ранн, — умоляю, объяснитесь.

— Я видел яму, — сказал Н'Кало, — я слышал слова Мантера Филла. Когда мои Железные Рыцари ответили на призыв парламента, они ничего не обдумывали, не изучали историю этого мира и не вдавались в истинную суть местных конфликтов. Наш путь — действие, а не раздумья. Но нас вынудили изучить Моликор союзники эшкинов, которые также откликнулись на ваш призыв, с той лишь разницей, что они хотели узнать истину, а не просто уничтожить эшкинов по вашему желанию.

— О какой яме вы говорите? — спросил Ранн, — а этот Мантер Филл? Нам о нем ничего не…

— Не лгите мне! — рявкнул Н'Кало. Ближайшие к нему члены совета начали пытаться отодвинуться как можно дальше, некоторые даже умудрились залезть на колени своим соседям.

— Я попытался разобраться сам. Я направился в исторические архивы Молик Терциам. Да, в то место, которое вы считали надежно скрытым от посторонних глаз! Мои боевые братья взяли штурмом имение маршала кавалерии Конигена, героя вашей истории, и потребовали, чтобы он рассказал, почему сначала повел войска в дельту! Мы знаем правду, мои братья и я. Война на Моликоре началась не из–за восстания эшкинов. Все дело в вашем желании эксплуатировать мертвецов Моликора как рабочую силу для шахт и верфей! В богатстве, которое они могут принести вам! В вашей готовности использовать силы, сочащиеся из варпа, и готовности эшкинов препятствовать тому, чтобы вы совершили этот грех!

— А что нам оставалось делать? — воскликнул Ранн, — пограничье висит на волоске! Без военных ресурсов, которые можно производить с использованием такого труда, мы никогда не удержим Вурдалачьи звезды! Сейчас люди едва выживают здесь! Вы предлагаете самим загнать себя в рабство? Предлагаете работать так, чтобы руки стирались до костей?

— Нет, — спокойн ответил Н'Кало, — я предлагаю вам покинуть это место.