– Да! – закатывая глаза, завопил нищий, – Я был там и прикрывал в той битве славного барона своим щитом! И был ранен рядом с ним! В память о том подайте мне пару монет, люди добрые!
– Боже мой, – прошептала поражённая девушка, – Боже мой! Матушка, вы слышите это? Эрди, брат мой, дайте же этому несчастному, сколько возможно!
– Да‑да, разумеется, – пробормотал потрясённый не менее своей сестры молодой человек, доставая из‑за пазухи увесистый кошель.
– Несчастный, – прошептала их мать, – вы расскажете нам, как прошла та битва? Вы сами видели гибель нашего… нашего барона?
– Расскажу! Конечно, расскажу, – воскликнул попрошайка, не отрывая глаз от кошеля, – Вот только…
– Что?
– Вот только встану поудобнее, – нищий переставил костыль и сделал неуклюжую попытку переместиться ближе к молодому человеку, уже начавшему развязывать ремешок, стягивавший кошель.
Однако нога у него вдруг подвернулась, костыль поехал в сторону и нищий, не удержавшись, всем своим телом навалился на не ожидавшего такого оборота событий юношу. Не устояв на ногах, тот упал на землю, широко раскинув руки. Сверху на него упал нищий, крепко прижав к земле.
Мать с криком: "кто‑нибудь, помогите!" бросилась к нищему, пытаясь того поднять. Молодая девушка, вскрикнув, застыла на месте. Прохожие шарахнулись в стороны, стараясь не споткнуться об упавших и не наступить на них.
Девушка вдруг увидела, как какой‑то человек проскочил мимо неё. На ходу присел и, выхватив кошель из рук брата, кинулся в толпу.
– Матушка! – закричала она, заламывая руки, – Эрди! Боже мой! Наши деньги!
– О чём ты, милая? – оглянулась на неё мать, – Помоги мне лучше поднять калеку и твоего брата.
Однако Эрди, почувствовав рывок за руку, и сам уже вскочил на ноги, отпихнув попрошайку. Он лучше матери понял, что хотела сказать сестра, призывая его.
– Селия, где он?
– Там, – ткнула она пальцем в толпу.
Эрди вгляделся в том направлении, куда показывала сестра. Но что можно увидеть в такой толчее? Оставалось только горько пожать плечами, понимая, что деньги ушли безвозвратно. Тяжело вздохнув, молодой человек повернулся к нищему. Тот сидел прямо посреди дороги, стирая кровь с разодранной ладони, и жалостливо поглядывал на прохожих.
– Значит, ты утверждаешь, что бился рядом с моим, – Эрди запнулся, – рядом с нашим господином, бароном Редом в его последней битве при Саутанском мосте?
– Да, – жалостливо протянул тот.
– Ну, тогда может быть, ты сможешь рассказать нам, какого цвета доспехи были на нём в тот памятный день?
– Я не помню, – таким же жалобным голосом пробормотал нищий, – меня ударили по голове дубинкой и я всё забыл.
– Ах, вот как, – нагнулся над ним молодой человек, – Забыл, значит? А я вот тебе, мерзавцу, сейчас язык отрежу и глаза выколю, чтобы ты, негодяй, не смел более людей обманывать!
Эрди правой рукой вынул из ножен длинный кинжал, а левой крепко ухватил нищего за бороду.
– Сын мой, что вы делаете!? – воскликнула старшая из женщин, – Прекратите немедленно!
– Мама, – ответил тот, не выпуская из рук бродягу, – неужели вы до сих пор не поняли, что этот подонок заодно с тем, кто украл наши деньги? Говори, мерзавец, где скрывается твой сообщник!?
– Я ничего не знаю! – завопил тот, – Люди! Помогите! Я просто хотел попросить немного денег, чтоб не умереть от голода! Спасите меня, люди!
– Держите его крепче, юноша, – раздался вдруг рядом с ними чей‑то внушительный голос, – вы абсолютно правы. Этот бродяга напарник вашего воришки.
Оглянувшись, Эрди увидел молодого человека лет двадцати пяти, среднего роста, мускулистого, с загорелым лицом и светлыми вьющимися волосами ниже плеч. Одет он был в дорожный костюм из тёмно‑синего торгусского сукна. На голове его была чёрная шляпа, украшенная пером белой цапли. А на шёлковой перевязи, переброшенной через правое плечо, висела длинная и богато украшенная шпага. Позади него стояли три человека, так же как и их господин, одетые в дорожные камзолы и вооружённые шпагами и пистолетами. Двое из них крепко держали в руках какого‑то неброско одетого простолюдина.
Это был невысокий человек худощавого телосложения, судя по всему, очень подвижный и юркий, с заострённым лицом, больше напоминавшим лисью мордочку. Даже сейчас, оказавшись в руках захвативших его людей, человечек быстро и зорко поглядывал по сторонам, примечая всё, что происходит вокруг.
– Господа, позвольте представить вам похитителя ваших денег, – продолжал между тем светловолосый молодой человек, – а заодно и вернуть ваш кошель, – с этими словами он протянул Эрди утерянное имущество.
– Благодарю вас, сударь, – пробормотал тот, принимая кошель, – но каким образом…
– Совершенная случайность, уверяю вас, – улыбнулся его новый знакомый, – в тот момент, когда этот бродяга навалился на вас, я как раз проходил рядом. Вы даже едва не сбили меня с ног, падая на землю…
– Простите, ради бога, – смутился Эрди.
– Да ну что вы, – махнул рукой собеседник, – Так вот. Когда этот мерзавец, – указал он на вора, – подхватил ваш кошелёк и кинулся в толпу, мне ничего не оставалось, как броситься за ним. Через несколько шагов мы его настигли и скрутили. Пара добрых тычков по рёбрам помогли ему вспомнить, куда именно он сунул ваш кошель. И вот, пожалуйста! Ваше имущество возвращено вам, надеюсь, в целости и сохранности. Кстати, на вашем месте, молодой человек, я бы проверил содержимое кошеля прямо здесь.
– Ну, что вы! – воскликнул Эрди, – Я и мысли не допускаю, чтобы вы…
– Речь не обо мне, – качнул головой молодой человек, – этот негодяй вполне мог отсыпать часть монет на ходу и припрятать их в другом месте.
– Разумно, – согласился Эрди и, развязав ремешок кошеля, заглянул внутрь, – вроде бы, всё на месте, – сказал он, опять завязывая кошель и пряча его за пазуху.
Старшая из женщин, всё это время хранившая молчание, сделала шаг вперёд и, слегка склонив голову, произнесла:
– Сударь, мы крайне признательны вам за оказанную услугу. Вы действительно очень помогли нам, избавив от излишних проблем, могущих возникнуть в связи с отсутствием денег. Ведь мы приезжие. И в городе остановились буквально на несколько дней, приехав на ярмарку за покупками. Однако мы до сих пор не знаем, кого же нам благодарить? Назовите себя.
– Сударыня, – с лёгким поклоном ответил ей молодой человек, – меня называют разными именами. Я даже затрудняюсь, какое из них вам назвать…
– Разве вы не дворянин? – спросила женщина, – У вас нет родового имени? Кто же вы тогда?
– Вы ошибаетесь, сударыня, – улыбнулся её собеседник, – Я дворянин. И род мой теряется своими корнями в глубокой древности. Но я не из этой страны. И потому моё родовое имя вам ничего не скажет.
– И всё же, назовите его. Ведь мы должны знать, кого благодарить за помощь, поданную нам в трудную минуту.
– Ну, хорошо. Я скажу вам, как меня звала моя матушка в детстве. Называйте и вы меня так. Имя моё – Марош.
– Марош? – переспросила женщина, – По звучанию немного похоже на имя простолюдина, не в обиду вам будь сказано… Но, что ж… хорошо… пусть будет Марош.
– Позвольте же и мне узнать ваши имена, сударыня, – в свою очередь обратился к ней молодой человек.
– Моё имя – герцогиня Порел, Агелина Порел, – с достоинством ответила женщина, – А это мои дети, Селия и Эрди.
– Должен признаться вам, герцогиня, что столь прекрасной девушки, как ваша дочь, я ещё в жизни не встречал! А смелость и благоразумие вашего сына в столь молодом возрасте достойны всяческой похвалы, – ответил Марош, не отрывая взгляда от Селии.
Молодая девушка зарделась от полученного комплимента и, опустив глаза, присела в благодарственном поклоне. По её взгляду было заметно, что и ей Марош понравился. Эрди тоже явно был польщён прозвучавшей похвалой.
Всё это не ускользнуло от бдительного взора герцогини. Помня о том, что ей и её детям приходится скрываться от возможного преследования, она поспешила закончить беседу. Раскланявшись со своим новым знакомым, Агелина Порел пошла к выходу с ярмарки, жестом позвав за собой детей.