Нельзя было сомневаться, что это был сам король. Крупные черты лица, орлиный нос, темные быстрые глаза, как будто чего‑то ищущие, все это указывало на Вильгельма III.

Тихо проезжая возле Вальтера, Вильгельм устремил на него свой орлиный взор. Капитан Кросби снял шляпу и сделал низкий поклон. Король быстро обернулся к своему адъютанту и спросил:

– Кто это?

– Не знаю, ваше величество, – отвечал капитан.

– Спросите, как его зовут, – продолжал Вильгельм, останавливая красивого коня, на котором он ехал.

Вальтер сделал было попытку идти дальше, но адъютант был уже около него.

– Его величество желает знать ваше имя, сэр, – сказал он.

– Меня зовут Вальтер Кросби, – последовал ответ.

Когда адъютант передал его слова королю, тот на несколько секунд задумался и сказал:

– Велите ему явиться завтра к десяти часам утра в Кенсингтонский дворец.

Вальтер почтительно поклонился, и король поехал дальше. Это происшествие чрезвычайно смутило молодого якобита, который не знал, что ему теперь делать. Ему представлялся великолепный случай покончить с королем, но вся душа возмущалась в нем при этой мысли. Обсудив дело, он решил исполнить приказание короля, но не сообщать ничего об этом свидании своим товарищам.

На следующее утро он явился в Кенсингтонский дворец без всякого оружия, чтобы потом его нельзя было обвинить в каком‑нибудь преступном умысле.

При входе во дворец Вальтеру сказали, что его величество в саду. Привратник провел его по террасе в прелестный садик, по которому король прогуливался с одним из своих министров, графом Портландским. Его движения были резки, он, видимо, сердился и то и дело пристально взглядывал на графа.

Король был гораздо красивее на лошади, но и теперь его фигуре нельзя было отказать в величавости.

Вильгельму Оранскому в это время было сорок пять лет. Несмотря на постигший его удар – смерть жены, – он был полон энергии и предприимчивости. Не отличаясь, впрочем, крепким здоровьем, он нередко прибегал к возбуждающим средствам и поражал всех силою воли. В эту эпоху, изобиловавшую военными талантами, Вильгельм считался одним из лучших полководцев.

В его родной стране Голландии его обожали, и он дал клятву защищать ее до последней капли крови. Успехи, скоро им достигнутые, заставили считаться с ним всю Европу. Революция 1688 г., которой его страна обязана своей свободой, возвела его на английский престол, на котором он окончательно утвердился после битвы при Бойне.

В тот период, к которому относится наш рассказ, Вильгельму приходилось бороться уже только с тайными сторонниками Иакова и с постоянными заговорами на его жизнь.

Переговорив с министром, король сел на скамейку. Когда граф Портланд удалился, Вальтер выступил вперед и, сделав глубокий поклон, предстал перед королем.

– Вашему величеству угодно было видеть меня.

– Я хотел бы предложить вам несколько вопросов, – сказал король. – Я слышал, что вы имели в этом дворце разговор с покойной королевой.

При последних словах его голос задрожал.

– Совершенно верно, ваше величество, – отвечал Вальтер.

– Можете ли вы сообщить мне содержание вашего разговора? Отвечайте без всякого стеснения.

– Ее величество говорила со мною о своем отце, с которым, как ей было известно, я незадолго до того виделся в Сен‑Жермене, и жизнь которого мне удалось спасти от ножа преступника.

Вильгельм не мог подавить в себе вспышки негодования.

– Скажите мне, – вскричал он с гневом, – неужели это правда, что этот негодяй взвел на меня обвинение, будто я подкупил его на такое дело?

– Он сознался в этом, но король Иаков не поверил его объяснениям.

– Я рад слышать это! Он был только справедлив ко мне. Но, как я слышал, его величество относится ко мне иначе, и уже сотни кинжалов готовы пронзить меня.

– Король Иаков тут ни при чем, ваше величество, – произнес Вальтер таким тоном, который показывал, что он не намерен входить в дальнейшие подробности.

– Я знаю, что составился огромный заговор с целью убить меня. Я могу даже назвать главных его членов. Это сэр Джон Фенвик, сэр Джон Френч, Вильям Перкинс, сэр Джон Барклей, полковник Темпест и человек двадцать других.

– Неужели кто‑нибудь выдал их! – воскликнул Вальтер.

– Стало быть, вы признаете, что заговор существует? – поймал его король.

– Было бы напрасно отрицать то, о чем ваше величество, видимо, так хорошо осведомлены.

– В течение двух дней все лица, в нем замешанные, будут арестованы и заключены в тюрьму, – продолжал король. – По этому случаю вы можете видеть, что заговоры удаются очень редко. Граф Портланд получил сообщение о заговоре от капитана Пендерграсса и Фишера. Бежать бесполезно, ибо стража теперь утроена.

– Ваше величество, – сказал Вальтер, – я теперь вполне понимаю положение, в котором я оказался. Не стану скрывать, что я также принимал и принимаю участие в заговоре. Но когда я видел в последний раз королеву, она дала мне это кольцо и обещала, что в минуту опасности оно спасет меня.

– Покажите мне его, – сказал король.

Вальтер передал кольцо.

Король долго смотрел на него и наконец сказал:

– Обещание ее величества будет исполнено, и ваша жизнь пощажена. Не благодарите меня. Вы обязаны жизнью покойной королеве, а не мне. Но вы должны поручиться мне вашим честным словом, что вы оставите свой замысел.

– Клянусь вам, государь, – сказал Вальтер.

– Вы должны также оставаться здесь, пока я не найду удобным выпустить вас на свободу.

– Готов повиноваться вашему величеству.

Все время, пока король разговаривал с Вальтером, привратник, который его привел в сад, стоял недалеко от них. По знаку короля он приблизился к скамейке.

– Отведите капитана Кросби в комнату, которую он с этого дня будет занимать, – сказал король.

Привратник поклонился и пригласил Вальтера следовать за собой.

XVI. Неудачный маскарад

Со времени своего прибытия в город сэр Фенвик занимал дом на Сент‑Джемской площади. В то самое утро, когда король задержал Вальтера в Кенсингтонском дворце, гордый пертумберлентский баронет и леди Мария сидели за завтраком, когда вдруг появился генерал Барклей.

Он, видимо, был сильно взволнован и как только лакей, доложивший о нем, удалился, воскликнул:

– Дурные вести, сэр Джон. Нас выдали.

– Выдали! – вскрикнул хозяин, поднимаясь с кресла с выражением ужаса.

– Я могу только об этом догадываться. Но нас всех немедленно арестуют, если мы не сделаем чего‑нибудь для спасения своей свободы.

– Вот страшная новость! – сказала леди Мария. – Опасность уже наступила?

– Боюсь, что так, – отвечал генерал. – Я отступаю и постараюсь возможно скорее перебраться во Францию. Вы, вероятно, поступите так же? – спросил он хозяина.

– Конечно. Я всегда готов к бегству. Я скроюсь у себя в Ромни‑Марч, а оттуда переправлюсь в Дюнкирхен.

– Я хочу бежать с вами, – сказал сэр Джордж. – Вам, к счастью, бежать не надо, и вы спокойно можете оставаться здесь, – прибавил он, обращаясь к хозяйке. – Только дом будут теперь караулить.

– Я готова ко всему, – отвечала леди Мария. – Но я ошеломлена этой неожиданностью.

– Рассчитываю, что все наши друзья ускользнут безопасно, – сказал сэр Фенвик. – Жаль, что я не могу с ними проститься.

– Это совершенно невозможно, – возразила ему жена. – Видели ли вы капитана Кросби, генерал?

– Я заходил сегодня утром к нему в гостиницу, но не мог его застать там. Хозяин сказал, что он вышел очень рано. Невозможно предположить, что это он выдал нас!

– Это невероятно! – воскликнула леди Мария. – Я отвечаю головой за капитана Кросби. Я подозреваю в измене капитана Пендерграсса. Следите за ним.

– Мы еще не успели заглянуть к нему сегодня. Если он окажется изменником, то мы еще успеем его наказать.

– Позвольте, – произнес хозяин. – Да кто же сказал, что заговор открыт, сэр Джон?

– Капитан Чарнок. К несчастью, это правда. Надо скорее предостеречь всех наших друзей. А то некоторые явятся сегодня вечером на собрание в гостиницу «Королевская Голова», и тогда неизбежно будут арестованы.