Кристин с мужем Грэгом, жили как раз на окраине.

«Нет, не могу».

Прежде, следовало наведаться в лабораторию, замести следы.

Лаборатория реактивного движения в Пасадене принадлежала НАСА, потому охранялась круглосуточно нескольким взводами солдат. И более чем просто хорошо. Шансы на проникновение – минимальны. В распоряжении охраны несколько танков, крупнокалиберные пулеметы, зенитная установка. В случае вторжения следовало полагаться на нечто большее, чем удача.

Профессор запустил руку в карман.

«Удостоверение руководителя засекреченного проекта».

С этой корочкой Джо мог явиться в любое время суток. Совершенно неважно, ночь на улице или день, охранники обязаны пропустить без вопросов.

Охрана могла заподозрить неладное: Джо приехал в столь позднее время и на полицейской машине. Но профессор о подобной мелочи не беспокоился. Мысли продолжали роиться: что предпримет Генрих, на что решится его извращённый ум?

«С одной стороны, – Джо выехал на дорогу к зданию лаборатории, – он может шантажировать меня, захватив в заложники близких людей. Но с другой: уже пытался, и затея провалилась. Видимо, у врага появились новые уловки, о которых я ещё не знаю. Что это может быть? – изводил себя Джо. – Что он замыслил?»

Профессор Рид и Генрих вели своеобразную игру, в правила которой посвящены единицы. Но замешанными являлись все без исключения. Разница состояла в одном: и Джо Рид, и Генрих де Анжу могли влиять на ход событий, в то время как другие – лишь принимали пассивное участие, исполняли роли. Разница между игроком и фигурой подобна бездонной пропасти.

И Генрих, и Джо – оба формировали причины, тогда как иные участники событий находились в сфере следствий. Изменить что-либо, не зная причин, – невозможно, остается лишь борьба с результатами. Причины всегда формируют следствия, и, лишь изменив причину, можно повлиять на ситуацию, и никогда наоборот.

«Подобная ситуация повторялась прежде, – отметил Джо, мотор затих, дверца машины открылась, – но Генрих не довел дело до конца и спасовал. Сейчас отступать не станет, сомнений нет».

Воздух на улице заметно остыл, несмотря на теплую осень, стал тяжёлым, неприятным. Профессор вышел из уютного салона «Шевроле», по телу пробежала дрожь. Моментально спрятал руки в карманы брюк, быстрым уверенным шагом направился к воротам.

Территория лаборатории освещалась многочисленными фонарями и прожекторами, от яркого света болели глаза. На воротах у контрольного пункта стояло четверо охранников, двое из них – с автоматами, и все – в темно-серой камуфлированной форме. Профессор помахал рукой.

– Здравствуйте, я профессор Рид, руководитель проекта, у меня есть специальные полномочия. – Джо подошел к воротам вплотную, удостоверение блеснуло в свете прожектора. Офицер кивнул, рука убралась с кобуры, подала знак впустить пришедшего.

К счастью профессора, вопросов не задавали. Двое сопровождающих, с электронными ключами и кодами сигнализации, молча направились вслед за ним.

Спустя десять минут Джо зашёл в кабинет, включил персональный компьютер. Лицо напряглось, на скулах вновь проступили желваки.

«Кто-то копался в данных, и я догадываюсь, кто».

«Толку от подобных поисков мало, ведь искомое – неизвестно, а значит, что конкретно ищешь, понять сложно».

«Пойди туда не знаю куда, принеси то, не знаю что. Но ведь я нашёл…»

Джо радовался, что федералам не удалось отыскать зацепку. А всё лишь потому, что искомые данные не содержали фактических сведений.

«Зацепкой служит концепция».

Это известно лишь одному Джо и никому больше.

Факты же выглядели вот каким образом: в 2010-м, когда орбитальный модуль «Кассини» огибал Рею, произошло, как сочли многие, некое загадочное событие. Попав под сильнейшее влияние планетного поля, «Кассини» изменил траекторию движения и сбился с установленного курса. На трое суток связь с кораблем прервалась. Сигнал с челнока пропал. Так полагали многие, но это не было правдой.

На самом деле связь никуда не делась, тем не менее, передатчики ничего не улавливали. Зарегистрировать сигналы смог лишь Джо Рид после того, как перепрограммировал ретрансляционные модули аварийной сигнальной станции. На это ушла масса времени, а точнее, шестьдесят три часа, пятьдесят одна минута и двенадцать секунд.

Итоги не радовали. «Кассини» исчез не просто так. Корабль захватили, используя генераторы магнитного поля. Трудно отличить подобное от влияния планеты или астероида.

Захватчикам почти удалось обвести всех вокруг пальца. Но они не учли одного фактора – находчивости профессора Рида. Джо воспользовался резонансными волнами, уловленными при помощи лидарных сенсоров «Кассини», для перепрограммирования ретрансляционных модулей.

Цель захватчиков состояла в искажении потока данных. Ослепший корабль легко нашел бы погибель среди космических просторов. Но и здесь Джо Рид смог обыграть оппонентов. Догадался о возможном столкновении с астероидами, притянутыми магнитным полем Реи, двигатель орбитального челнока выключился на шесть часов. Траектория, под воздействием планетного тяготения, изменилась, астероидный пояс остался позади.

«Кассини», по прошению профессора Рида, решили послать на Плутон.

«Он долетит туда, ручаюсь головой, – сказал Джо на докладе в Вашингтоне, – я вытащил его из прошлой передряги, я же и доведу к цели».

Профессору поверили, добро на продолжение проекта «Кассини» – получено, после чего дополнительный запрос направили в Европу, где находилась часть учредителей проекта. Для получения полномочий Джо требовалась и их согласие, потому как «Кассини» совместный проект многих государств, в том числе и стран Евросоюза.

Сам орбитальный челнок состоял из двух основных элементов: непосредственно станции «Кассини», имеющей вес 2150 килограмм, и спускаемого зонда Гюйгенс, имеющего массу 350 килограмм, предназначенного для посадки на Титан, которая и состоялась ещё в 2005 году.

«Кассини» с самого момента запуска являлся самым большим функционирующим межпланетным комплексом, остается таким и по сей день. Вместе с 3132 килограммами топлива и разгонным блоком аппарат имел массу 5600 килограмм.

Благодаря своей внушительности, громадным инвестициям и поставленным целям «Кассини» всегда находился в центре внимания многих стран. Но, несмотря на этот факт, даже из учредителей мало кто знал: помимо многочисленных спектрометров, радара и ядерного термоэлектрического генератора на борту находится небольшой, весьма компактный аварийный модуль, разработанный профессором Ридом из калифорнийского университета.

Модуль казался крохотным по сравнению с массивным корпусом корабля да и весил совсем мало. Чуть больше пятидесяти килограмм. Но важность, несмотря на размеры, деталь имела первостепенную.

Лишь благодаря аварийному ретранслятору удалось возобновить утерянную связь и затем внести коррективы в траекторию движения челнока.

После событий, происшедших в 2010 году, проект «Кассини» засекретили, с того дня федеральные службы не спускали с лаборатории глаз. Общественности сообщили, что руководство проекта отказалось от полёта корабля вглубь солнечной системы, как и от исследований Урана, Нептуна, а также объектов пояса Койпера по причине углубленного изучения Сатурна. Но на самом деле…

Размышления прервались, Джо вздохнул, спинка кожаного кресла приятно упиралась в поясницу. Федералы обрекали поиски на неудачу хотя бы по той причине, что познания об искомом объекте стремились к нулю. Всё, что нашли, – лишь рассердило. Понимали, что не способны отыскать.

Сотрудники ФБР и, более того, ЦРУ обладали поистине неимоверными сведениями касательно всего происходящего как внутри страны, так и за её границами. И здесь Джо мало чем мог их заинтересовать, как и любой иной научный сотрудник или гражданин США.

Но вот концепция, да, она намного ценнее. А если точнее, то просто бесценна. Сокровище, совершенная драгоценность. Ведь любой факт, знание или технология несоизмеримо менее значимы, чем принцип, позволяющий извлекать их. Концепция – это объемлющее целое, в то время как любая информация, с её помощью полученная, – всего лишь продукт концептуального принципа.