Однако не появился бы тут вместо одного агрессора другой…

— Сыны неба дадут оружие твоему племени, — пообещал я Уйлу. — Такое оружие, какое вам понравилось. Оно будет у вас в каждой пещере. Все будут довольны и будут благодарить тебя. Ты можешь сказать это сразу, как вернёшься. И потому останешься вождём.

— Я отблагодарю тебя, — тихо произнёс Уйлу. — Мы хотели отдать в твою хижину Тили. Ты её спас. Но Тили угнали. Мы отдадим тебе других девушек. Двух, трёх, сколько возьмёшь.

Тор усмехнулся и покосился на Лу-у, которая сидела у стенки рядом с матерью и бесшумно делала «козу» младенцу.

— У сынов неба есть только два условия, — сказал я Уйлу. — Ты можешь их выслушать?

— Слушаю, — отозвался вождь «пещерных крыс».

— Сыны неба своей кровью скрепляют дружбу с другими племенами. Ради дружбы с купами Тор пролил свою кровь, и я пролил свою кровь. Мы стали братьями, и нас никто не разлучит. Скажи, Тор!

— Мы стали братьями! — подтвердил Тор. — Я видел вождя сынов неба, и он назвал меня другом и братом. Именно он послал меня к тебе, Уйлу. Чтобы предупредить о хурах. Он видел хуров издалека. Ради дружбы с сынами неба я готов каждый день проливать свою кровь.

— И я готов, — покорно отозвался старый вождь. — Мне не жалко своей крови. Скажи, куда её пролить.

— Сан скажет, — глухо произнёс Тор.

— Есть ещё одно условие, Уйлу, — вставил я. — Второе условие. Ты можешь выслушать?

— Слушаю.

— Сыны неба никогда не помогают тем, кто нападает. Так приказали нам наши боги. Мы помогаем только тем, кто защищается. Пока хуры нападают на вас, мы будем помогать вам. Но если вы нападёте на хуров, нам придётся помочь хурам. Мы не можем нарушить приказ богов. Ты понял?

Уйлу смотрел на меня широко раскрытыми глазами, не мигая, и я никак не мог сообразить, что в его глазах: страх или радость? Жуткий страх или бешеная радость? И для того и для другого я дал ему сейчас основания.

— Понял, — почти бесшумно, одними губами произнёс он.

— Сейчас приду за твоей кровью, — сказал я. — Подожди немного. Съешь кхет пока.

Я выбрался из хижины, кинулся в свою палатку, сдёрнул блестящий медицинский холодильник с этажерки и вынул из него припас для анализов. Всё было в одном ящичке — и ланцеты, и вата, и стёклышки, и спирт, и пластырь…

«Вертолёт бы задержать! — мелькнуло в голове. — Если его ещё не угнали…»

Я нажал кнопку на радиофоне.

— Диспетчерская?

Голос незнакомый. Это не Армен. Но какая разница?

— Говорит Тарасов. Вы забрали вертолёт с Западного материка?

— Нет. Шторм на море. Синоптики обещают, что к вечеру утихнет.

— Не забирайте, пожалуйста. Когда утихнет шторм, я сам прилечу.

— Что-нибудь случилось?

— Бегу за очередным анализом крови. Из другого племени.

— А-а!.. Ухр тебе, Тарасов!

— С кем хоть я говорил?

— Ты меня не знаешь. Резников я. С первого корабля. Анатолий.

— С детства тебя знаю. Спроси Верхова. Спорил с ним из-за тебя в третьем классе…

— Ну-у?.. Из-за чего же было спорить?

— Женился ты, на наш тогдашний взгляд, неправильно.

— Вот это да! И не подозревал… Ну, ничего… Все мы неправильно женимся. На ком ни женись, всегда кто-нибудь останется недоволен.

— А ты, оказывается, весёлый парень.

— С тобой, Тарасов, тоже не заскучаешь.

— Ну, ухр! Побежал!

Я отключился, выскочил с медицинскими принадлежностями из палатки, и через полминуты снова был в хижине Тора. Разговор с сыном Аркадия Резникова, командира первого корабля, друга и соратника Михаила Тушина, как-то сразу изменил мрачное моё настроение. Вспомнилась детская Женькина уверенность в том, что сын Резникова должен был жениться обязательно на дочери Тушина. Это было бы, с тогдашней Женькиной точки зрения, экономично. С детства он отличался государственным подходом к любому делу…

За моими приготовлениями к пролитию крови все в хижине следили очень напряжённо. Даже в полумраке было заметно, что Уйлу побледнел. Лу-у привстала со шкур. Сар буквально впился глазами в ланцеты, ещё покрытые прозрачной плёнкой. Когда-то я отдал ему такой ланцетик — для стрелы. Он сразу узнал его.

Начал я, понятно, с себя, и Уйлу немного успокоился, увидав, что кровь не течёт ручьём. Я боялся, что рука его дёрнется, и ранка получится больше обычного. Но рука не дёрнулась. Он был когда-то крепким охотником. Иначе не стал бы вождём.

Убрав стёклышки с кровью в холодильник, я отдал использованные ланцеты Сару. А он неожиданно спросил:

— Ты можешь со мной скрепить дружбу кровью? Когда-нибудь я тоже стану вождём. Тор обещает.

— Могу, — ответил я. — Давно считаю тебя братом. Пойдём в мою хижину. Мы сделаем это там. Пусть вожди беседуют без нас.

— Пусть! — согласился Сар.

— Ухр Уйлу! — сказал я. — Отвезу нашу кровь своему вождю и сразу прилечу к вам. У всех ту-пу будет хорошее оружие!

Мы выбрались вместе с Саром наружу, сходу я взял ещё один анализ и отдарил Сару ещё два использованных ланцета. День начинался удачно.

Только не знал я, как он кончится…

41. Спасение «нежной» из ту-пу

Когда, наконец, я остался один в своей палатке, первая мысль была о Тили: можно ли спасти её? Есть ли для этого хоть какие-нибудь шансы?

Я раскинул на столе карту и попытался сообразить, где могут оказаться сейчас разбойники со своими жертвами. Жаль, конечно, что не взял вчера у Омара координаты. Но и ни к чему они были вчера. Состав уходящей к северу группы был тогда неведом.

Всё выглядело очень печально. Даже самая примерная прикидка показывала, что максимум через полдня урумту доберутся до западных входов в свои пещеры, уже засечённых нашим спутником, и исчезнут там. Если, конечно, идут без отдыха, как и положено беглецам. Причём женщины исчезнут навсегда. И если даже минут через пятнадцать подниму я вертолёт, всё равно не успею. Да и не отбить мне одному, с вертолёта, женщин от мужчин, палачей от жертв. Не из карабина же в людей стрелять!.. Тут нужны хотя бы двое. Чтоб один сдерживал мужчин, другой загонял женщин в машину. Ведь они будут бояться и вертолёта и чужих людей не меньше, чем своих мучителей.

А вот от Нефти это близко! Оттуда можно пойти беглецам навстречу, отрезать путь к пещерам, отогнать немного назад, разобщить мужчин и женщин. К этому времени подоспел бы я и увёз бы женщин в селение ту-пу. То есть на роль извозчика я сгодился бы. А на роль освободителя — вряд ли. Далеко!

Вертолёты сегодня в ведении Резникова. Значит, и говорить надо опять с ним.

Снова я вызвал диспетчерскую и коротко изложил Анатолию последние новости и всю ситуацию. Так, как она выглядела на карте. А он тут же распределил всё по пунктам:

— Вертолёты в Нефти есть. Собрать команду — не проблема. Координаты возьму в спутниковой связи. А пока всё это копится, запрошу на всю операцию «добро» Совета. Всё-таки тут какое-то насилие… Можешь вызвать меня минут через пятнадцать? Или я тебя вызову…

— Лучше я. Ты на месте, а я бегаю.

За пятнадцать минут я приготовил всё к полёту, прихватил холодильничек с анализами, мегафон и пять банок консервов, увешал пояс ракетницами, заклеил палатку, добрался на ранце до вертолёта в пойме, внёс канистры с горючкой и прогрел мотор. Уже с пилотского кресла снова вызвал диспетчерскую.

— Отбой! — грустно сообщил Резников. — Отбой всей операции. Совет сказал, что нечего разбойничать на территории другого племени. Даже если оно само разбойное.

— Кто сегодня дежурит в Совете?

— Верхов. Со вчерашнего дня он председатель. Он, кстати с удовольствием вспомнил ваши споры эпохи третьего класса. И от души посмеялся.

— Привет ему! — мрачно произнёс я. — Дай, пожалуйста, координаты, которые сообщила спутниковая связь.

— Ты хочешь лететь один? — в явном ужасе закричал Резников.

— Подумаю. Пока дай координаты.

— Вообще-то не положено. Если есть решение Совета.

— Губить женщин тоже не положено. Даже если они не из разбойного племени. Дай координаты! И ты ничего не знаешь…