— Как они вас охраняют?

— Воол не пропустит врагов через озёра. Враги потонут. — Пленник усмехнулся снисходительно. — Дуул заслонит огнём все входы в пещеры. Если кто прорвётся, Руум утопит его в пещерных озёрах. У нас там много озёр. Чужак не пройдёт.

— А кто-нибудь пытался?

— Все, кто хотел вернуть своих женщин, погибли! — Вук снова произнёс это с гордостью.

— Купы пытались?

— Купы трусливы! — Вук опять усмехнулся. — Купов мало. Пытались айкупы. Многих мы убили. Остальные ушли ни с чем.

— Какие жертвы вы приносите богам?

— Воол любит сердце мохнатых зверей, Дуул любит рыбу, Руум любит красивые камни. Вот такие… — Ногой пленник попытался показать на кусок тёмно-зелёного слюдита, который совсем недавно Лу-у швырнула ему в голову. — Красивые камни мы приносим к горячей воде.

— Возле ваших пещер живут другие племена?

— Нет.

— Ваши дети рождаются здоровыми?

— Не всегда. Уродов мы приносил в жертву Дуулу.

— Ваше племя растёт?

Вук задумался. Потом неохотно признался:

— Нет. Не хватает женщин.

— А кто ваш вождь?

Пленник, не отвечая, опустил глаза.

— Ты понял меня?

— Понял.

— Кто ваш вождь?

Пленник смотрел в землю.

— Отвечай!

— Не знаю.

Он поднял на меня взгляд. Опять ничего, кроме ненависти, в нём не было.

— Не бойся, я не сделаю вашему вождю зла. Но хочу поговорить с ним.

— Лучше убей меня! — неожиданно предложил Вук.

Подумалось, что тут надо отступить мне. Ещё в «Малахите» нам говорили, что в некоторых племенах назвать имя вождя равносильно предательству. Неужто подфартило отыскать такое племя на другой планете?

Ну, что ж… Вопросы иссякают…

— Ваше племя держит в пещерах зверей? Или птиц?

— Зачем? — Вук искренне удивился. Вздох облегчения вырвался у него. Видно, понял, что имя вождя выпытывать больше не станут. — Видим зверя — убиваем. Не удаётся убить — ловим птицу. Зачем держать их в пещерах?

Меня, собственно, интересовали собаки. Но, ежели нет ничего, ещё лучше. Будущее общение упростится.

Итак, всё?

— Запомни, Вук! — приказал я. — Если урумту ещё придут сюда за женщинами — все погибнут. Никто не вернётся домой. Скажи это вождю и всему племени. Купов будут защищать сыны неба. Они не слабее Нур-Нура.

Пленник молчал. Только глядел исподлобья.

Я выключил съёмочную камеру, достал из нарукавного кармашка зажигалку и показал Вуку.

— Сейчас научу тебя добывать огонь из пальцев. Смотри! — Чиркнул, зажёг и задул огонёк. — По дороге научишься. Понял?

— Ты колдун! — убеждённо повторил Вук.

— Учись! Тоже колдуном станешь.

Зажигалку я вложил в пальцы его связанных рук. Пальцы зажали её намертво. Затем я перерезал парашютные стропы и тут же вложил в его руки кхет.

— Вставай! Иди! — скомандовал я. — Ты свободен. Сейчас ты перестанешь понимать меня.

И я сдёрнул мыслеприёмник с его головы.

Ещё не веря свободе, он сидел и скованными движениями разминал плечи. Потом, не сводя с меня насторожённого взгляда, начал подниматься. Ни зажигалку, ни кхет из рук не выпускал. Значит, они имели для него какую-то ценность.

Выход из палатки был открыт. Глаза Вука метались от этого выхода ко мне, от меня — к выходу. Возможно, он боялся, что снаружи его сразу схватят купы. Возможно, допускал, что в спину ему ударю я. Преодолеть этот страх ему предстояло самому. Не мог я выйти из палатки раньше него.

Он двигался к выходу как в замедленной киносъёмке, крошечными шажками, боком, прижимаясь к стенке парашютного купола. Он выходил наружу тоже боком, а выйдя, — тут же прижался к палатке спиной.

Никто не бросил в него копьё, никто не пустил стрелу. Хотя многие заметили, что он вышел. Я уже стоял рядом и старался охватить взглядом всё пространство вокруг. Люди видели, что в руках пленника кхет — и никакого оружия. Люди понимали, что он безопасен.

Однако Тор, стоявший в проходе своей новой палатки, увидев пленника, нагнулся, и в руке его оказался геологический молоток. Видимо, приготовленный, лежал у входа… И Сар, мастеривший возле костра стрелу, увидев пленника, поднялся, и в руке его появилось копьё, да и Кыр, помогавший седому старику отбивать камни на валуне, тоже поднялся, и тоже с копьём.

Но дальше этого дело не пошло.

— Беги! — Я слегка подтолкнул Вука. — Не бойся!

Он уже не мог понять моих слов, но наверняка понял жесты. И медленно, шаг за шагом, стал пятиться от палатки в лес. Лицом к селению, спиной к деревьям. И лишь добравшись до них, резко повернулся и припустил бегом.

Я снова осмотрелся. Тор исчез в палатке. Сар вернулся к костру — доделывать стрелы с ланцетом и иголкой. Кыр вместе со стариком склонился над обломками кремня. Они выделывали наконечники для копий и стрел, которые я собирался совсем скоро заменить стальными. Для начала…

12. Взять отпуск у вождя…

Теперь и мне пора! Но хорошо бы доложиться Тору — чтоб не думал худого. В общем, взять отпуск у вождя… И надо ещё заглянуть перед дорожкой в вертолёт…

Я нырнул в свою палатку, изъял из съёмочной камеры использованную кассету, сунул в нарукавный кармашек вместо подаренных зажигалок, уложил в ранец изумруды и слюдит, втиснул за ремешок клапана на ранце свёрнутую жгутом шерстяную рубашку, поискал взглядом, чем бы прикрыть ведро с водой, и не нашёл ничего плоского, отбросил ко входу разрезанные лианы и парашютные стропы — недавние узы пленника. Позже унесу их в лес. Сейчас некогда.

Пожалуй, всё?

А теперь — ранец на плечо, и размотать рулончик с клейкой плёнкой — запечатать вход. Авось, не тронут ничего, как вчера.?

Впрочем, если и тронут — оберну всё шуткой. Хотя для шуток хорошо бы знать язык…

Чтобы проститься с Тором, я заглянул в его палатку. Вождь сидел на земле и перебирал разноцветные ленты. Они размотались, разошлись по всей середине палатки, и я не был уверен, что Тор сумеет смотать их. Но, может, это ему и не понадобится? Перепилит их кремнёвым ножом на куски и раздаст… И завтра, небось, всё племя, наделает себе «галстуков»?..

— Все сыны неба должны узнать о нашей дружбе, Тор! — как можно торжественнее произнёс я. — Всем надо показать нашу общую кровь. Всем надо рассказать о храбром племени купов. Я уйду к ним сегодня и вернусь завтра.

— Ты слышишь, как кричат птицы? — вдруг спросил Тор, и глаза его хитровато прищурились.

Птицы, на самом деле, орали оглушительно. С самого утра. И птичий: грай, по-моему, всё усиливался.

— Слышу, — согласился я.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Нет, — признался я.

— А наш колдун понимал, — укорил меня Тор.

— Я ещё не совсем колдун.

— Ты молод. — Тор пожалел меня. — Научишься. Наш колдун был самый старый в племени. Он родился ещё у айкупов. Когда ты станешь такой же старый, будешь знать больше него.

— Если ты поможешь…

— Помогу! — Тор улыбнулся. — Птицы кричат о разливе. Они слетелись в наш лес с поймы ручья и реки. Ветер дует с тепла. Значит, скоро разлив. Ты вернёшься и не узнаешь наших мест.

— Я отблагодарю тебя, Тор, — пообещал я. — Теперь ваши места узнаю. Кривой ручей станет рекой. Река станет озером. Так?

— Кривой ручей станет озером, — поправил меня Тор, — На восход от нас тоже будет озеро. Мы будем жить среди воды.

— Долго?

— Никто не знает. Бывает по-разному. Только колдун знал.

— У меня есть просьбы, Тор.

— Говори.

— Когда уйду, сними эту дугу. — Я приподнял над головой пружинящий полуобруч мыслеприёмника. — И сохрани её. Когда вернусь, нам снова надо будет говорить. Пусть Сар и Лу-у сделают то же самое. Передашь?

— Передам, — отозвался Тор.

— Сыны неба пришлют купам целую хижину подарков. Она будет стоять в лесу. Пусть купы не разводят рядом с нею костры. От огня все подарки уйдут в небо. И купам ничего не достанется. Когда вернусь, открою хижину и отдам подарки.

— Мы отблагодарим тебя, — пообещал Тор. — У сынов неба хорошие подарки, никто ещё нам таких не дарил.