Тор внимательно следил за каждым моим движением.

— Сын неба скрепил дружбу, — объяснил я. — Готовы ли купы пролить за это кровь?

Тор протянул ко мне руку ладонью кверху.

Я сорвал плёнку с другого ланцетика, протёр спиртом палец Тора не левой руке и протянул ланцет Тору.

Он понял, что должен сделать всё сам и рубанул себя по пальцу сильнее, чем надо. Кровь не пришлось выдавливать — сама пошла. Вождь нарисовал на стекле неровный круг, и я залепил его ранку пластырем. До вечера заживёт.

А я смогу сегодня же дать Городу вместо одного анализа — два.

Ещё бы закончить и плёнку допроса!

— Теперь, — сказал я Тору, — ты тоже сын неба. А я — тоже куп. Это скреплено нашей кровью. Сыны неба дарят тебе свой долгий огонь.

Из нарукавного кармашка я вынул зажигалку, чиркнул, показал Тору язычок пламени и загасил его.

— Попробуй сам! — предложил я.

Не с первого, а с третьего раза, но научился он пользоваться зажигалкой. А поскольку в ней было отверстие для ношения в виде амулета (специально делали — для племени ра!), я показал Тору, как подвязать её к красной ленте на шее.

И лента эта обрела теперь не только украшательскую функцию.

Однако время бежало! Я взглянул на часы. Пробуждения пленника оставалось ждать уже недолго. Хорошо бы ещё и колышки в палатке забить до отлёта. Чтоб не сдуло её тут без меня ветерком.

Только вот молоток — у Тора. Идти за ним самому — уже как-то неудобно. Палатка та — теперь не моя. И вещь — не моя. Просить, чтобы Тор принёс? — Он всё-таки вождь…

А вот кхетом поинтересоваться — вроде удобно. Я ведь не завтракал.

— Можешь ты попросить Лу-у принести мне кхет? — спросил я у Тора. — Он приятен, но не знаю, где растёт.

— Лу-у принесёт кхет, — пообещал Тор и вышел. И унёс ланцет, которым проколол свой палец. Видел я, что он держит этот крошечный медицинский ножичек как великую ценность. Может, привяжет его к стреле вместо наконечника?

Быстренько запрятал я оба анализа крови в крошечный холодильничек и сунул его в ранец. Это уже в дорогу! Вбежала Лу-у с двумя кхетами.

— Ты голоден? — озабоченно спросила она. — Тор сказал…

— Тун эм, — пообещал я, принимая у неё кхеты. — Ты хочешь помочь мне?

— Хочу! — Она явно обрадовалась.

— В соседней белой хижине много вёдер и много стаканов. Это подарки купам от сынов неба. Раздай их кому хочешь. А ко мне пусть придёт Сар. С молотком! Скажешь ему?

— Скажу! — пообещала она и убежала.

Я разыскал пакет с ложками и успел насладиться сладковатой кашицей кхета. Сар появился в проходе палатки с геологическим молотком и уточнил:

— Брат мой звал меня?

Я протянул ему использованный ланцет.

— Ты можешь сделать из этого стрелу?

Он осторожно принял крошечное лезвие на ладонь, понюхал его, перевернул и легонько провёл остриём по коже.

Лезвие выскользнуло на землю.

Сар неторопливо поднял его, снова положил на ладонь и, немного подумав, ответил:

— Такая стрела убьёт сразу. Если попадёшь в глаз.

— Возьми. Удачи тебе! А мне дай немного постучать молотком.

Я осторожно вынул из его руки геологический молоток и быстро пошёл по кругу вдоль застывшего купола, вгоняя колышки по шляпку одним сильным ударом. Последние удары пришлись как раз возле пленника. Он вздрогнул и открыл глаза. Сна в них уже не было. Может, он давно не спал? Слушал наши разговоры? Мыслеприёмник-то на нём…

В глазах пленника металась, кричала мука. Сколько часов он тут со связанными руками и ногами? Представить жутко, как мучился бы я на его месте!

Но что же делать? Пожалеть и отпустить? Ему же хуже будет. Как и всему его племени. Опять пойдут на грабёж, прольётся кровь, будут убитые. Чтобы предотвратить это, нужна информация. Чем больше у нас будет информации, тем меньше у них прольётся крови. Только дьявол этот — давно покойный Нур-Нур — знал, наверное, почему они умирают молодыми и почему тепло в их северных пещерах. Может, там ещё и светло? Может, там стены светятся?.. Надо всё это выспросить! Со счётчиками Гейгера туда сейчас не сунешься… Вот и узелки у него под кожей — будто горошинки запрятаны на щеках да на шее. Может, и селезёнка увеличена? Пощупать бы! Так ведь если лезть под его мохнатую шкуру, — ни Сар этого не поймёт, ни Вук, разумеется. Да и зачем? Анализ крови всё скажет — не сегодня, так завтра.

За две минуты добил я все колышки и вновь вложил геологический молоток в руку растерянного недоумевающего Сара. Может, ему показалось за это время, что я отобрал у него свой подарок?

Пленник очень заинтересованно проследил за молотком и перевёл взгляд на утонувшую в земле шляпку колышка перед своим носом. Должно быть, догадался, что теперь ему этот колышек голыми пальцами из земли не выдернуть.

Пора продолжать допрос. Время поджимало, вечером надо быть в Нефти, а Сар не уходил.

Пришлось порыться в разбросанных вещах и отыскать пакет с ножницами, иголками и нитками. Положив на ладонь крупную иглу, я протянул её Сару и спросил:

— А если это зажать в стрелу?

Глаза воина буквально метнулись от восторга.

— Что это? — тихо и восхищённо спросил он.

— Иг-ла.

— Иг-ла, — повторил он. — Я могу взять?

— Возьми. Сделай стрелу.

— Тун эм, — пообещал Сар и ушёл, зажав в пальцах иголку и ланцет.

Пленник проводил его взглядом, в котором отчётливо читалось желание догнать и отобрать.

Теперь можно продолжить допрос.

11. Нур-Нур научил…

— Пить хочешь? — спросил я Вука.

— Хочу, — ответил он и сплюнул.

— Сейчас я дам воды, развяжу тебе ноги, и ты сядешь. Но если попробуешь встать, снова опущу тебя в сон. Ты понял, что я это могу?

— Понял, — согласился он. — Ты колдун.

Я осторожно налил воду из ведра в стакан. Не хотелось опускать его в ведро, так как Вук из этого стакана уже пил, а другого под рукой не было. Другие в тюке.

Налив воду, я перерезал лианы на ногах пленника. Со стоном Вук вытянул ноги, повертел ступнями и медленно сел. Руки его были связаны парашютными стропами. Резать их рано.

Поить его пришлось из своих рук, как маленького. Он пил неторопливо, медленно, явно смакуя воду, и, возможно, думал, каким бы финтом немедленно вырваться на свободу.

Однако, похоже, ничего не придумал. Просто напился. И отвернул голову. А я включил съёмочную камеру.

— Теперь отвечай мне, — приказал я, — Когда ответишь, отпущу тебя. Дам на дорогу кхет. Ты знаешь, что такое кхет?

— Знаю.

— Когда пойдёшь по лесу, смотри под ноги. Найдёшь копья, луки, стрелы и палицы своих братьев. У тебя будет много оружия. Сможешь убить любого зверя. Я дам тебе с собой огонь, чтоб развести костёр.

— Оружие не валяется в лесу, — заметил Вук и усмехнулся.

— Твои братья побросали его. Когда убегали.

Вук снова недоверчиво усмехнулся. Но спорить не стал. Может, начал понимать, что человеку со связанными руками не стоит спорить?

— Скажи, Вук, в ваших пещерах светло? Стены светятся?

— Где светло, где темно, — ответил он. — Есть светлые стены. У нас много разных пещер.

— Вы живёте там, где светлые стены?

— Нет.

— Почему?

— Там уходят силы. Света хватает и от костров. Нур-Нур научил нас добывать огонь из камня. Мы можем разжечь костёр где угодно. В самой тёмной пещере.

Он произнёс это не без гордости. Значит, видел и такие племена, где этого не умеют.

— Выходит, Нур-Нур не только прогнал вас, но и чему-то учил? Чему ещё?

— Делать луки и стрелы. Собирать яйца птиц на озёрах. Печь их в золе костров. Ставить ловушки для птиц.

— А ловить рыбу?

— Это мы и раньше умели. Копьём. Нур-Нур научил плести сети.

— Он жил один?

— Говорят, у него была жена — Уйка. Был сын — Нуп-Нуп. Они исчезли, когда Нур-Нур ушёл к предкам.

— Какие боги охраняют ваше племя?

— Бог тёплой воды, Руум. — Тут Вук улыбнулся — впервые с тех пор, как попал в мою палатку. Видимо, с этим богом были у него связаны приятные воспоминания. — Есть бог огня — Дуул. Есть бог озёр — Воол. Все они охраняют наше племя.