Мальчик давно уже пытался привлечь ее внимание, просился снова на турнир, потом снова попытался устроить скандал. Она взяла его за плечи и заглянула в лицо.

— Не отвлекай меня, дорогой. Маме надо подумать. Мы в опасности.

— Я буду длаться! — начал было Джей, но она уже его не слышала, и он понемногу притих.

Сквозь страх пробилась прагматичная мысль — Джей теперь не безродный. По крайней мере, его отец — рыцарь, и, видимо, не из последних. Об этом говорили добротные доспехи и довольно многочисленная свита. Трудно сказать, поможет ли это ему стать рыцарем в будущем, со стороны мамы генеалогия довольно зыбкая, но теперь появилась надежда, что его удастся пристроить оруженосцем. Но сейчас главная задача — сберечь ему жизнь. Для начала стоит выяснить, как зовут нового врага. Предположения у Глэдис были. Сюзереном Мэй и Белоручки Боба был сэр Роджер из Блэкстона. Убегая, Глэдис вышла за пределы его владений и оказалась на земле сэра Джейкоба. Вряд ли она успела миновать за это время ещё чьи-то владения. Боб жег уголь тоже на земле Блэкстона, и по этой же земле скакала та роковая охота. Значит, видимо, отец Джейсона — Роджер Блэкстон. Это надо было проверить.

— Эй, Дэзи, — позвала она служанку, — Ты ведь много чего знаешь. Скажи, чей это герб — красно-синий, с единорогом и башней?

Девушка задумалась.

— А тебе зачем? — наконец осведомилась она.

— Да вот, один из молодцов этого рыцаря задолжал мне за лечение, — сочинила на ходу Глэдис, — Только сегодня его узнала, хочу пожаловаться его сюзерену. Нехорошо обижать вдову!

— Уж такую вдову попробуй обидеть, — иронически хмыкнула Дэзи, и тут же слегка порозовела — Ну ладно, я спрошу у Рэя. Это один герольд, он часто приходит глотку промочить.

Заглянувший вечером Рэй подтвердил догадку Глэдис. Красно-синий герб с такими знаками действительно принадлежал сэру Роджеру. А когда герольд ушел, Дэзи отозвала Глэдис в сторону.

— Послушай, Глэдис, — сказала девушка, — Я сегодня убиралась во дворе, так вот подходил ко мне какой-то. Рожа — ну вот чисто разбойник! Спрашивал про тебя и Джея. Я, конечно, сказала, что знать ничего не знаю, и никого такого не видала. Я так думаю, что тот молодчик долг отдавать совсем не хочет! Смотри, как бы он не пристукнул тебя где-нибудь! Мальчишка останется сиротой! Тебе надо уходить!

Но Глэдис и сама уже думала об этом. Наскоро поблагодарив девушку, и подкрепив благодарность парой серебряных монет, молодая женщина быстро собралась в дорогу. Найти караван было непросто — турнир был в самом разгаре, и торговля шла бойко. К счастью, из города уходил небольшой обоз счастливцев, которые уже продали весь товар, и отправлялись они на юг, в сторону Мальборо. С ними и уехала Глэдис с сыном.

Глава 9. Единорог и башня

Турнир в Уоллингфорде Глэдис пропустила. Много времени понадобилось, чтобы добраться в Мальборо, к Нику и Лили. Они снова согласились взять на себя заботы о Джейсоне на пару месяцев, но Ник, отозвав молодую женщину в сторону, предупредил: это в последний раз. Лили была беременна, и Ник сказал, что если ребенок родится в срок, и мать будет здорова, содержать четверых детей им будет не под силу. Но на ближайшее время Джей был пристроен. Следующий большой турнир должен был состояться в Глостере, в начале августа. На постоялом дворе в Мальборо нашлись попутчики, и Глэдис снова отправилась в дорогу.

Глостерский турнир был похож на театрализованное зрелище. Казалось, что затеян он был не столько с целью сразиться, сколько с целью развлечься. Так, в правилах турнира было сказано, что рыцари должны изображать все, что связано с охотой: каждый брал себе прозвище — название дикого зверя, или имя известного охотника. В доспехах тоже должны были присутствовать темы выбранных зверей — нашитые лапы, хвосты, клыки; или знаки охотников — лук, охотничий рог и т. п. «Охотники» могли биться со «зверями», но не могли биться с другими «охотниками», а «звери» могли биться как с «охотниками», так и с другими «зверями». Кроме обычной награды, победитель получал также «охотничий трофей» с одежды побежденного соперника.

Лагерь и ристалище напоминали Глэдис сразу и зоопарк, и стойбище древних людей — столько вокруг было звериных морд, шкур, связок клыков и когтей. Но она с интересом бродила среди этой разношерстной во всех отношениях толпы. Казалось, рыцари воспользовались этим турниром еще и как возможностью похвастаться своими успехами в охоте — вот у одного возле входа в палатку стоит парадный щит с огромной кабаньей головой, у другого на копье висит связка медвежьих когтей, у третьего на поясе — высушенная лапа какой-то крупной дикой кошки с выпущенными когтями. Вот один рыцарь на полном серьёзе уверяет другого, что у него есть настоящий рог единорога, добытый им лично. Глэдис даже остановилась, чтобы послушать хвастуна. Внутренне улыбаясь, она собралась было двинуться дальше, но с размаху налетела на кого-то. Она хотела извиниться, даже открыла рот, но, взглянув на этого человека, так и застыла: это был спутник сэра Роджера Блэкстона. Он смотрел на неё, иронично подняв бровь, и нисколько не удивляясь. Почему-то она поняла, что он оказался здесь не случайно.

— Что же ты не смотришь, куда идешь? — осведомился он, — Ба! Да это же та самая знахарка! А где же твой защитник?

Глэдис овладела собой и, сделав равнодушное лицо, попыталась пройти мимо, но он поймал ее за руку:

— Я же задал тебе вопрос, разве нет? — его голос ещё звучал игриво, но в нем появились металлические нотки.

— А я думала, что на него можно не отвечать, так как я свободный человек, — она нарочно подчеркнула, тот факт, что не является рабыней, — Да и какое дело может быть достойному рыцарю до маленького мальчика? К тому же я Вас совсем не знаю, сэр…

— Китни, просто Китни, без всяких «сэр», — лениво протянул он, и вдруг резко: — Где ребенок?

— Я сейчас позову стражу! — выкрикнула она, глядя через его плечо. Видимо, этот трюк еще не стал таким уж распространенным, и он поверил: оглянулся и слегка ослабил хватку. Глэдис рванулась изо всех сил, и, высвободившись, пустилась бегом. Спрятавшись за двумя палатками, и отдышавшись, она обдумала ситуацию. Сомневаться не приходилось — за ней и ее сыном охотятся. Теперь придется опасаться ещё и этого.

Следующий день турнира прошел как обычно. Глэдис примостилась недалеко от выхода с ристалища, под большим деревом. Выход и все подходы к этому месту были ей хорошо видны, а ее саму укрывала тень. К тому же здесь было относительно малолюдно, потому что все события, происходящие на поле, закрывали кусты, и зрители предпочитали более удобные места. С поля выносили раненых, и почти сразу звали лекаря. Она откликалась, оказывала помощь сразу, или в палатке пациента, и снова возвращалась на свой наблюдательный пункт. День был напряженный, и молодая женщина устала, но заработала она опять неплохо.

Вечером, когда она совсем уже собралась отправиться на отдых (в этот раз ей повезло, и она остановилась не на постоялом дворе, а у родственников одного из своих прежних пациентов), к ней прибежал один из герольдов и попросил зайти к раненому рыцарю. От усталости Глэдис уже плохо соображала, и работать в таком состоянии не хотела, но палатка оказалась недалеко. Однако, чем ближе молодая женщина подходила, тем меньше ей хотелось туда идти, но она отнесла это за счет усталости, и только у самого входа поняла, что ее насторожило: на палатке не было никаких гербов и никаких указаний на владельца — даже шкур или когтей каких-нибудь животных, характерных для этого турнира. Она тут же встала, как вкопанная, но ее втолкнули внутрь.

Внутри горели масляные светильники. На деревянном стуле сидел Китни, а за ее спиной, у входа, расположился вооруженный солдат. Повисла пауза.

— Наш разговор слишком быстро закончился, — сказал наконец Китни, — Но здесь нам никто не помешает. Итак, Вы знаете мое имя, а как же Ваше?

Молодая женщина молчала.