Сэмюэль помедлил.

— Не сочтите за бестактность, миледи, но могу я задать Вам вопрос? Вы ведь знали Китни, моего предка? Каким он был?

— Очень надежный товарищ, настоящий друг, готовый всегда прикрыть спину. Очень любил сэра Роджера. Я бы сказала, был его вторым здравым смыслом.

— Спасибо, мисс. Могу я еще что-то сделать для Вас?

— Нет, Сэмюэль, только кофе и такси.

— Сэмюэль, не надо такси, я сам отвезу юную леди.

В комнату вошел сэр Ричард.

— Кофе можешь принести нам обоим.

Сэр Ричард так и остался стоять у двери.

— Я хочу извиниться перед Вами за свою родню. Может и прав старик Эдвард, что им нужно время, чтобы осмыслить все, но мне оно не нужно. Для меня очевидно, что Вы говорите правду. Ваш брат, или кто там изобрел эту машину, большой молодец! Я даже готов сделать свой вклад в финансирование его исследований.

— Спасибо, сэр Ричард, Вы и так очень помогли тем, что поддержали меня на семейном совете, я уже думала, что ничего не получится.

Сэмюэль принес кофе и бесшумно ушел.

— Я прошу Вас, Глэдис, давайте без всяких «сэр», — сказал «неформал», отпивая немного из кофейной чашки, — Называйте меня просто Ричард, мы же родня. Кстати, если эти снобы не согласятся признать Вас членом семьи со всеми регалиями и льготами, то я заставлю их сделать это — я на Вас женюсь.

Глэдис с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться. Как же все-таки любит повторяться история. Вот опять ее берут в жены, не спрашивая согласия. Или это — фамильная черта?

— А Вас не смущает то, что я Ваша пра-пра-пра-бабушка?

— Это не важно, женятся же на кузинах, а у нас родство еще более дальнее… бабуля. А, вот и мою машину подали. Ну что, едем?

Эпилог

— Всё, — сказал профессор Кросби, — Зашивайте. Пойдемте, коллега. — Это уже относилось к Глэдис.

После удачно проведенной операции профессор был оживлен и весел. Они шли по коридору хирургического отделения, снимая на ходу маски. Профессор ввалился в ординаторскую, снял шапочку и вытер ею лицо. Глэдис вошла вслед за ним.

— Поздравляю, коллега, Вы просто отлично ассистировали! По правде сказать, у меня сложилось впечатление, что Вы смогли бы провести эту операцию самостоятельно, а?

— Если бы Вы доверили мне это, профессор, я бы, пожалуй, рискнула. — Глэдис улыбнулась. Где-то в глубине души она понимала, что профессор прав. Но сегодня, наблюдая за тем, как виртуозно работал доктор Кросби, Глэдис поняла, что еще многому предстоит научиться. Собственная работа у хирургического стола показалась ей грубоватой и чересчур прямолинейной. Она просто не могла додуматься сама до того, что медицина наработала за те века, которые она, Глэдис, «проскочила».

— Вы изменились, Глэдис, — сказал профессор, внезапно становясь серьезным, — Пару недель назад Вы бы мне так не ответили, не так ли? Что с Вами случилось? Не отвечайте, если не хотите.

— Я многое поняла, — медленно произнесла она, — Как будто прожила другую жизнь.

— Что ж, я слышал, такое бывает, — задумчиво протянул доктор Кросби, — Но чертовски любопытно, знаете ли, насколько далеко зашли перемены в Вашем случае. Они здорово помогли Вам продвинуться в хирургии.

— Ну, например, если бы Вы согласились взять меня в Ваш класс со следующего года, сэр, то я бы сменила специализацию. Я теперь хочу изучать хирургию, особенно операции в полевых условиях.

— Вот как? А если я Вас не возьму?

— Мне очень хотелось бы учиться именно у Вас, профессор, но если Вы не согласитесь меня принять, мне придется искать другого учителя, и я все равно стану хирургом.

Некоторое время доктор Кросби внимательно смотрел на Глэдис, потом, рассмеявшись, протянул ей руку.

— Отлично, юная леди, приходите ко мне осенью, и мы вернемся к этой теме.

Мобильный телефон зазвонил, когда Глэдис переодевалась. Звонок застал ее, стоящей на одной ноге. Мысленно помянув всех святых, и того, кто позвонил так не вовремя, она наскоро натянула брюки, и схватила трубку. Этот голос она узнала сразу, и так же сразу ее охватило то странное настроение, которое уже становилось привычным для общения с этим человеком. Она рассердилась и развеселилась в одно и то же время.

— Кто у телефона? Моя будущая жена? Ты занята, дорогая?

— Нет, я только что закончила операцию, и собиралась уходить.

— Вот как! И как все прошло? Пациент оказал тебе любезность и остался жив? Я тоже даром времени не терял. Сегодня съездил к дяде и взял бумагу за подписью всех родственников о том, что ты действительно была в Блэкстоне во времена оны и оказала нашей семье неоценимые услуги, о чем однозначно свидетельствует известный нам обоим документ. Ну, как я владею фамильным словоблудием? А если короче, то, по-моему, мы оба заслужили хороший ужин. Может быть, мы сегодня вечером устроим набег на «Sketch»?

— На какой из твоих вопросов я должна ответить в первую очередь?

— На тот, на который собираешься ответить «да», разумеется!

Ну, и как с ним говорить? И со всем этим надо теперь как-то жить?