Курам на смех.

22

Как объяснить господину Бьёрку письмо, оставленное на кухонном столе? Наверно он ее высмеет. Теперь у него, гада, в руках козырь. Вот она, беглянка, вернулась с поджатым хвостом после восьмичасовых скитаний.

Уж лучше бы он разозлился, а то ведь только поглядит на нее, снисходительно усмехнувшись, и начнет читать мораль об ответственности и о том, что жизнь — дело нешуточное.

Даже вывести его из себя она не может, Обитатель Почти-Юрхольма никогда не теряет самообладания.

Госпожа Бьёрк бесшумно открывает входную дверь, бесшумно ставит чемодан на пол в прихожей.

Она осторожно произносит: «Привет!» Из гостиной раздается хмыканье. Ее супруг и молодой господин Бьёрк сидят и смотрят видео. Госпожа Бьёрк, не снимая пальто, останавливается на пороге.

— Ты, наверно, удивлен…

— Сожалею, что не пришел домой к обеду, — перебивает ее господин Бьёрк, не отрывая глаз от экрана. — Я пытался дозвониться, но ты не слышала звонка, наверно, спустилась в прачечную или вышла куда-нибудь.

— Я все объясню, письмо на кухонном столе…

— Нет, тебе писем не было, а теперь помолчи, фильм очень интересный.

И господин Бьёрк отмахивается от нее, как от надоедливой собачонки.

«Немецкий шпион по прозвищу Игла — его играет Доналд Сазерленд — раздобыл информацию, которая, попади она в руки Гитлера, может решить исход войны. Спасаясь от полиции, шпион потерпел кораблекрушение и выброшен на шотландский остров, почти недоступный для кораблей, что явствует из его названия — Остров Бурь. Немца выхаживает несчастная, но храбрая Люси, которая живет на острове с сыном и мужем, инвалидом Дэвидом. Дэвид уже четыре года отказывает Люси в своей нежности, немудрено, что она влюбляется в потерпевшего крушение, который выдает себя за английского писателя. Откуда ей знать, что человек, ставший ее любовником, хладнокровный убийца, психопат, излюбленное оружие которого — нож».

Госпожа Бьёрк выходит в кухню. Ее письмо по-прежнему прислонено к рулону туалетной бумаги. Конверт не вскрыт. Господин Бьёрк не видел ее письма, не читал его. Госпожа Бьёрк не знает, смеяться ей или плакать.

«Игла должен установить связь с немецкой подводной лодкой, которая вывезет его с острова. На острове радиопередатчик есть только у смотрителя маяка, к тому же единственного соседа Люси, пьяницы Тома. Дэвид обнаруживает, что Игла — шпион. Поэтому, явившись к смотрителю маяка, Игла убивает Дэвида, а пьяного смотрителя, который спит на маяке, сталкивает с уступа на острые скалы, торчащие из пенящейся воды».

Господин Бьёрк не видел ее письма. Стало быть, он ни о чем не подозревает, а стало быть, ничего не произошло. Нелепый план, так и не приведенный в исполнение.

Запихнув письмо в карман, госпожа Бьёрк выходит в гостиную и садится смотреть фильм с мужем и пасынком.

«Игла говорит своей любовнице, что Дэвид пьян и просил зайти за ним позднее. Люси с Иглой ночь напролет занимаются любовью. Если бы Люси знала!»

— Объясни, что было раньше.

— Поздно уже, фильм скоро кончится, — отвечает молодой господин Бьёрк.

— Сиди тихо и не мешай, — говорит господин Бьёрк.

«На другой день у кромки воды Люси находит тело мужа. Она в отчаянии зовет на помощь, но никто не слышит. Когда она приходит домой, коварный любовник говорит ей, что только что был у Дэвида, тот передает ей привет и просит зайти за ним позднее. Тогда Люси понимает, что ее мужа убил Игла».

— Но ведь муж уже умер! — протестует госпожа Бьёрк.

— В том-то и дело! — стонет молодой господин Бьёрк. — Доналд Сазерленд подлец.

— Доналд Сазерленд подлец? — удивленно восклицает госпожа Бьёрк. — Я думала, он всегда играет только героев.

— Замолчи наконец! — рычит господин Бьёрк. — Нельзя приходить к концу фильма и пытаться разобраться что к чему.

Госпожа Бьёрк встает. Отец с сыном даже не заметили, что она вышла из гостиной.

«Чтобы не оказаться следующей жертвой убийцы, Люси еще одну ночь делит с ним постель, но при первой же возможности бежит вместе с сыном».

Бесшумно берет госпожа Бьёрк из прихожей свой чемодан. Бесшумно закрывает за собой дверь. Нет, на гравиевой дорожке гравия слишком много. Она готова поклясться, что они слышат ее шаги.

«Во время бегства машина беглецов увязает в глине. Люси знает, что Игла гонится за ней».

Во второй раз тащит госпожа Бьёрк к остановке автобуса свой тяжелый чемодан. На сей раз она торопится, моля Бога, чтобы автобус пришел побыстрее.

«Люси спешит к смотрителю маяка, но к своему ужасу находит его мертвым, он плавает в крови, зарезанный ножом. Люси в отчаянии просит помощи по радио, а тем временем Игла приближается к маяку».

Вивиан! — окликает господин Бьёрк. — Куда ты ушла?

— Да ну, наверно, уже спать легла, — отмахивается от него сын. — Давай досмотрим фильм.

— Само собой. Хочешь, сделаю громче?

Фильм заканчивается, Люси, исполнив долг британской супруги и матери, убивает шпиона топором, из пистолета и из ружья, и тут господин Бьёрк вдруг вспоминает, что с последнего раза прошло уже три дня, и кивнув сыну, снова зовет Вивиан.

Но госпожа Бьёрк уже сидит в автобусе и сердце молотом стучит в ее груди.

В руке она крепко сжимает скомканный билет на самолет в Рим.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1

Куда ни глянь, торопящиеся люди.

Элегантные итальянцы, бедные итальянцы, немцы, приехавшие поездом, по билету со скидкой, японцы, то и дело щелкающие фотоаппаратом.

На углу улицы мальчишки продают жареные каштаны. Пахнет разогретой грязью и выхлопными газами, немилосердно палит солнце.

Но выйдя из метро, госпожа Бьёрк первым делом замечает молодых людей, сидящих в ряд на возвышении, по форме напоминающем бутылку из-под кока-колы. Кто-то наигрывает на гитаре, кто-то продает всякую всячину, но большинство просто тусуются, словно возле гигантской колбасной палатки фирмы Сибилла.

Госпожа Бьёрк понимает, что это и есть Испанская лестница. Сердце ее начинает учащенно биться. Только бы не ударить в грязь лицом. Она ведь и сама скоро усядется на этой лестнице, будет есть мороженое, презирать обывателей и выдавать себя за молоденькую.

Но сначала ей надо найти свой пансионат и оставить там тяжелый чемодан. Она и не подозревала, что пансионат находится поблизости от Испанской лестницы. И везет же ей.

Впрочем, чего удивляться — станция метро ведь так и называется Пьяцца ди Спанья. Спанья наверняка означает — Испания, думает госпожа Бьёрк. Вива Эспанья. Бог на моей стороне, он всегда приходит на помощь тем, кто не плошает сам.

В ней крепнет уверенность. Не каждый вот так запросто найдет Испанскую лестницу. Довольная собой, она вынимает карту города и пытается найти на ней свой пансионат.

«Erdarelli, via due Macelli 28, 3E Centre»[36] — написала на карте девушка из бюро на аэродроме, где бронируют номера в гостиницах.

Госпожа Бьёрк вертит карту так и этак и наконец решает, что Виа дуэ Мачелли находится по ту сторону площади. Приходится тащить тяжелый чемодан через всю площадь на улицу, которую она принимает за Виа дуэ Мачелли, но оказывается, это совсем не та улица, и госпожа Бьёрк снова вертит карту и так и этак и в конце концов восклицает:

— Ну, конечно, какая же я дура!

Но никто не понимает ее слов, и с тяжелым чемоданом в руке она снова тащится через площадь мимо молодежи на Испанской лестнице. Она только что не машет им рукой: «Эй! Вот я и опять здесь, мне просто хотелось поглядеть, что вы на это скажете».

Но и по другую сторону площади нужной улицы нет. «Что за город, — думает она, — улицы бегут вдоль и поперек, как Бог на душу положит. Значит все-таки Виа дуэ Мачелли должна находиться там, где я уже была. Теперь все эти хиппи будут надо мной потешаться».