— Выручай, кум. Объявился у меня ловкач один, Харызахом кличут. Как бы его погубить?

— Ерунда! Трех дней не пройдет, как ничего от него не останется.

Позвал хитроумный кум Харызаха к себе.

— Нужен мне работник. Пойдешь? Что тебе будет нужно — все дам, но и ты должен делать все, что мне потребуется. Если чего не сделаешь, я тебе голову отрублю.

— Давай, — говорит Харызах.

Хан заранее от радости руки потирает.

Между тем день за днем проходит, а кум помалкивает. Харызах все, что ни заставит хозяин, делает.

Вот кум говорит ему:

— Съезди на мельницу Юзют хана, смели пять мешков крупы.

Положил на телегу Харызах сколько надо зерна, сел, поехал. Степью сначала дорога шла, потом в тайгу свернула, глухим лесом запетляла. Еще не добрался до мельницы, а уже слыхать — такой грохот от нее. А ближе подъехал: вон она какая у Юзют хана мельница! Чертей видимо-невидимо. Которые крупу мелют, которые вперегонки бегают да орут, а которые в карты режутся.

— Эта, что ли, Юзют хана мельница? — спрашивает Харызах.

— Она самая, — отвечает ему женский голос.

Знакомым показался этот голос Харызаху. И верно: дочь Таг ээзи, Хозяина гор, всем на мельнице распоряжается. Та самая, что в саврасого коня заговорена была.

— Крупы мне надо смолоть.

— Можно и смолоть. Только одно условие.

— Какое такое условие?

— А вот какое. Перетащи все мешки с мукой вон туда, в лес. У нас все так делают.

Она думала, что Харызах с этой работой не справится, а глядит, все мешки уже на том месте.

— Раз ты такой сильный, может, и мельницу перетащишь?

Харызах, слова не сказав, пошел к мельнице. Черти и все, кто тут с нижнего мира собрался, дела свои побросали, в карты играть перестали, примолкли, ждут, что дальше будет.

Пригнулся Харызах, поднял разом мельницу.

— Ну вот, теперь и говорить больше не о чем. Унесу мельницу людям. Пусть они себе мелют.

Как закричат тут! А дочь Таг ээзи громче всех:

— Оставь мельницу! Бери что хочешь, только оставь!

А он уже шаг сделал.

— Не уноси мельницу, Харызах, — говорит дочь Таг ээзи. — Я тебе вот это дам.

Сняла с пальца кольцо и ему подала.

— Не простое оно. Только подбрось его, и все силы нижнего мира у тебя в услужении будут. Что захочешь, все сделают. Я тебе это кольцо отдаю за то, что ты коня резать не стал, меня в живых оставил.

Харызах мельницу опустил, загрохотала она снова на всю тайгу. Тут же смолол свое зерно на крупу, домой повез. Когда в аал приехал, крупу раздал людям, а в мешки песок насыпал и в амбар кума отнес.

Увидел кум, что и с этой работой Харызах управился, перепугался. Отправился к хану.

— Хитер твой парень! Что ни задам ему, честь по чести выполняет. Даже на мельнице Юзют хана со всеми силами нижнего мира справился. Но все равно ему меня не провести. Дам я ему такую работу, что и он отступится. Велю ему, чтобы завтра же перед твоими окнами речка текла, а по ней всякие птицы плавали.

— Давай, кум, сделай так. Надо нам его погубить.

Кум это все своему работнику и пересказал. Загоревал было Харызах, да про кольцо вспомнил. Дождался ночи, вышел на улицу, достал кольцо и вверх подбросил.

— Ну-ка, силы Юзют хана, идите сюда!

Столько тут всякой нечисти появилось! Ушастые, хвостатые, с рогами, с копытами, черные…

— Чтоб к утру река бежала по нашему аалу и чтоб по воде гуси-лебеди плавали! — приказал им и спать пошел.

Еще утро не настало, нечистые всё, как им Харызах велел, сделали: под самыми окнами ханской юрты река течет, по ней гуси-лебеди плавают. Хан такое увидел, скорей к куму.

— Не избавиться нам от этого парня. Бежать надо отсюда.

Харызах радуется: кольцо службу сослужило. Пришло ему на ум еще кольцо испытать. Накинул он уздечку на ханского саврасого коня и увел его в горы, а там подбросил колечко.

— Сними свое заклятие, Хозяин гор! Верни дочери хана ее облик!

Сказать не успел, как стала перед ним девушка — красавица из красавиц, шестьдесят кос на плечах, пятьдесят кос на спине.

— Спасибо тебе, Харызах! Отец отдал меня в жертву Хозяину гор, а тот вместе со своей дочерью обратил нас в этого коня. Ты и саврасого укротил, и нас вызволил, и весь нижний мир тебе служит. Бери, если хочешь, меня в жены.

Повел ее Харызах к своим родителям. Отец с матерью возрадовались. От счастья рыдают, от горя смеются.

Узнал народ, что хан с кумом своим исчезли неведомо куда, сделал Харызаха ханом. А имя он свое прежнее сохранил — Харызах, что значит с вершок.

Коден хан

Жил да был когда-то Коден хан. Не добрый, не злой, но заносчивый. Ехал он однажды по опушке леса, берегом большой реки, и вдруг дорогу ему перебежал голый мальчик.

«Что такое? — подумал Коден хан. — Никогда ни один человек мою дорогу не переходил, ни один зверь моего коня не опережал, а тут на тебе — какой-то голяк!»

— Кто ты такой, что безо всякого почтения перебегаешь дорогу хану?

— Каждый идет своей дорогой, — говорит мальчик.

— Кто ты, такой дерзкий? — снова спрашивает хан.

— Ты на коне, а я пешком. Скажи ты сначала, тогда я отвечу. Если первым скажу, ты уедешь, а я стой как дурак.

— Ну что ж, скажу. Коден^[6] ханом зовут меня. Езжу на буланом коне.

— Конь у тебя и в самом деле неплохой, богатырский конь. А вот имя твое худое и смешное, даже сказать стыдно! — Мальчик похлопал себя по бедру, закатился тихим смехом, засмеялся громким хохотом. — Вот так-так! А еще ханом называешься!

Рассвирепел Коден хан, выхватил меч, хотел на месте зарубить наглеца, а голый мальчик прыгнул в воду и только на середине реки вынырнул, выскочил из воды и тут же расплылся белой пеной.

Глухо прозвучал над рекой насмешливый голос:

— Я богатырь из рода хозяев воды. Зовут меня Ах Кобик, что значит Белая Пена. Сам себе хан, сам себе богатырь. Никто меня не побеждал. И тебе не удастся, Коден хан.

Обидно стало заносчивому Коден хану, что посмеялся над ним какой-то ничтожный Ах Кобик в облике голого мальчика. Хотел вызвать его на битву, да гордость не позволила — неизвестно с кем сражаться!

Вернулся домой, три дня проспал, а проснулся и еще больше растревожился.

— После такой обиды не могу оставаться ханом!

Передал свою власть воину-стрелку, взял что нужно для охоты и покинул стойбище. Поехал Коден хан на буланом коне куда глаза глядят.

Долго ли, коротко ехал он, увидел за перевалом юрту одинокую. Завернул. В юрте жила старушка. Поздоровался с ней. Она и спрашивает:

— Откуда ты, добрый молодец? Где твоя земля и куда ты путь-дорогу держишь?

— Нет у меня родителей, нет жены и сына, нет земли, — отвечает Коден хан. — Еду куда глаза глядят. Кому сыном буду, кому и братом могу быть.

— Оставайся у меня. Охотиться будешь.

— Хорошо, добрая старушка. Останусь.

Пошел он наутро охотиться к озеру и увидел трех лебедей. Подкрался поближе, натянул лук, пустил стрелу, да промахнулся. Улетели лебеди. Посмотрел Коден хан, а на берегу следы вовсе не птичьи. Будто люди ходили. Удивительно ему стало, решил дождаться, может, снова прилетят.

Три дня просидел возле озера, пока дождался. Прилетели три белокрылые птицы, опустились на песок, обернулись девушками-красавицами. Перья лебединые на берегу побросали, сами стали купаться в озере. Коден хан незаметно у одной птицы-девушки взял лебединую ее одежду и спрятал. Сам тоже затаился.

Вышли девушки из воды — у одной одеться не во что. Переполошились они, стали между собой говорить.