— Да зачем мне жизнь, купленная такой ценой?!
— Мне очень жаль… Правда, искренне жаль…
При чем тут твоя жалость? Она мне вряд ли поможет… Койен, что делать? Молчишь? Скажи, ты остался со мной, или исчез? Не отвечаешь… Ладно, сама приму решение… А если… В моей памяти встали те сказки, которые я когда-то читала в детстве… Некоторые из них были страшноватые… А может…
— Старец! — обернулась я к отшельнику. — Он уже умер?
— Он на пути к царству теней…
— Хорошо! Отправляй меня вслед за ним. Я верну его…
— Да ты что такое говоришь, Лия? — ахнула Марида, подняв ко мне заплаканное лицо. — Как тебе такое в голову могло придти?
— Это как ему в голову могло прийти, что я соглашусь принять такую жертву? Старец, отправляй меня за ним!
— Милая девушка, вы вряд ли оттуда вернетесь, и тогда получится, что это благородный человек погиб понапрасну…
— Мы теряем время! — рявкнула я, теряя терпение, которого у меня и без того было немного. — А его и так осталось немного!
— Я не могу…
— Зато я могу! Говори, что надо делать!
— Хоть вы образумьте ее… — повернулся старец к Мариде, но я его перебила.
— Прошу вас, поторопитесь, время уходит!
— И я вас прошу… — всхлипнула старая королева. — Сделайте то, что она просит, иначе эта девушка до конца своей жизни не простит мне, что сегодня я ей не помогла…
— Будет ли у ее это завтра, если я исполню ее желание?.. Неразумные, не знаете вы, о чем просите! Опять спорите с Небесами… Ну что ж, пусть будет по-вашему, тем более, что времени, и верно, осталось совсем мало.
Старец взял чашку, налил в нее воды из кувшина, и, достав из полотняного мешочка, который лежал на полке, целую горсть сушеных цветочных лепестков, бросил их в воду. Размешав все это, он протянул мне чашку:
— Пей!
Я одним глотком осушила чашку, проглотив целый комок травы, и поняла, что не могу дышать: лепестки, мгновенно разбухнув в воде, перекрыли мне горло. Но, тем не менее, я не чувствовала удушья. Вместо этого на меня напала непонятная слабость, и я без сил рухнула на лежанку, и при этом хорошо слышала то, что говорит мне старик:
— Постарайся догнать его до того, как он успеет перейти реку, и сделай все, чтоб он развернулся и пошел назад. И запомни: если только он войдет в воду, то его уже не вернуть. Но даже не это самое страшное: смерть не любит выпускать тех, кто к ней идет… И ты там можешь остаться…
Отшельник стал что-то говорить, читать то ли молитвы, то ли заклинания, но я их уже не слышала, лишь поняла, что проваливаюсь в темную и страшную яму, из которой вряд ли можно вырваться…
Очнулась я в незнакомом месте. Не знаю, как правильно можно описать его. Серое небо, серая равнина, но не гладкая, а словно покрытая кочками, и над всем этим сплошной пеленой лежало что-то, напоминающее то ли на серый снег, то ли на серый пепел. Однако, когда я шла по этому серому пеплу, на нем не оставалось никаких следов. Странно и неприятно… Даже воздух вокруг, казалось, имел серый цвет. Солнца на небе не было, но, тем не менее, казалось, что здесь все отбрасывает тени. Так значит это и есть он, тот самый мир теней, куда мы все уходим? Или это еще не он? И стояла тут тишина, которую можно назвать одним только словом — мертвая…
Вокруг пусто, лишь кое-где маячат тени людей, и все они идут в одну и ту же сторону, и я отчего-то понимаю, что там, куда они все направляются, находится река… Где же Кисс?
А, вот он, тот парень, с которым я успела сродниться. Сейчас он был одним из тех людей, что покорно и молчаливо направляются к реке… Со всех ног кинулась вслед за ним, и, хотя я неслась со всех ног, а он шел спокойно, равномерно переставляя ноги, все одно — расстояние меж нами никак не сокращалось. Я побежала еще быстрей, но все никак не могла его догнать… Да что же это такое?! Припустила еще быстрей, не обращая внимания на то, что творится по сторонам…
Потом провал в памяти, и когда я снова пришла в себя, то поняла, что стою уже совсем рядом с Киссом. Все-таки я его догнала! Но и река рядом… Местность тоже поменялась: теперь вокруг были холмы, пусть и невысокие, но до странности неприятные на вид, и мне казалось, что все они будто указывают в одну сторону, в сторону реки… Я не видела воды, и даже не знаю, текла ли эта река хоть куда-то, или же стояла на месте — просто перед моими глазами появилась широкая серая лента среди берегов. Не имею представления, это была вода, или все тот же серый пепел… Впрочем, это и не имело большого значения. Просто я знала главное — у берега Кисса уже ожидают, но кто эти ожидающие, и для чего его там ждут — это я не хотела знать, да и думать о том тоже не хотела…
Еще рывок — и я встала напротив Кисса. Он все такой же, со своими сказочной красоты волосами, которые сейчас не стянуты шнурком, а свободно рассыпаются по плечам… До странности светлые глаза смотрели мимо меня, и я понимала, что он ничего не видит. И тогда я заговорила с ним, не давая ему пройти к реке, хотя вряд ли он слышал мои слова… Не помню, что я ему говорила, что обещала, но главное — запрещала ему идти дальше, и вместе с разговорами постоянно отталкивала его от реки, но не руками, а словно мысленно… Я стояла на его пути, и все время что-то говорила без остановки, загораживала ему дорогу, и в то же самое время не могла до него дотронуться, потому что понимала — мы с ним находимся будто бы в разных мирах… Сейчас для меня самое главное — сделать все, чтоб только Кисс остановился, не дошел до того места, где начинается река, не ступил в воду, и чтоб его не забрали те, что уже ожидают его появления там…
Не скажу точно, сколько времени все это продолжалось, но постепенно его неторопливый шаг замедлился, а я как будто стала давить на него, но не телом, а мысленно, не давая идти дальше… Ой, река уже совсем близко! Вновь усилила давление, едва ли не закричала от тех усилий, с которыми отталкивала Кисса от все приближающейся серой ленты реки!.. И парень остановился, а затем, постояв несколько мгновений, повернулся и пошел назад, туда, откуда он только что шел, а я последовала за ним…
Мы не успели сделать и десяток шагов, как перед нами появилось нечто… Не знаю, как верно описать то, что увидела — серое, медленно колыхающееся, заставляющее в ледяном страхе замирать трепещущее сердце… Это… Оно встало на нашем пути, и мы тоже остановились. И я поняла: возможно, меня еще могут выпустить, и то вряд ли, но Кисс, без сомнения, должен будет остаться здесь…
Ступила вперед, заслонив собой парня. Смотрела на то, что стояло перед нами, и не ощущала враждебности от него — тут было, скорей, полное и холодное равнодушие, и вместе с тем легкое раздражение оттого, что какая-то букашка пытается вмешаться в давно заведенный порядок вещей…
— Давай договоримся… — я не узнала собственный голос. — Я знаю, что умолять тебя о милости бесполезно: за тысячи лет ты наслушалась и насмотрелась всего, и вряд ли тебя тронет очередное горе… Прошу тебя подумать о другом: и он, и я — мы оба воины, и оба можем сражаться, и мы умеем это делать. Что тебе с очередных двух погибших? Нас всего двое, и не более того, пара песчинок в океане умерших… А если мы будем живы, то, как это ни страшно звучит, постоянно будем целью колдунов Нерга. Они без устали будут стремиться добраться до нас, и просто так, без боя, тут вряд ли обойдется. Спокойной жизни у нас никогда не будет, а жизнь превратится в цепь постоянных схваток, сражений, и во множество погибших врагов… Разве это для тебя не более интересно?
Ответом мне было все то же равнодушное молчание, так что я продолжала:
— Если ты отпустишь нас, то я обещаю: в нашем лице ты найдешь тех, кто верно будет защищать границы Харнлонгра от вечных поползновений колдунов Нерга, а от них милости ждать не стоит, и это утверждение прежде всего относится ко мне. Думаю, ты знаешь: меня Нерг уже давно считает своим врагом, так что не успокоится до тех пор, пока не доберется до меня, а я, естественно, попадать им в лапы не желаю ни в коем случае… По твоему, это все может обойтись без крови и схваток? Разве тебе не хочется все это увидеть? Мы двое, оставшись здесь сейчас, всего лишь пополним твой счет на две единицы, а оставшись в живых, мы принесем куда больше пользы и своим странам, и тебе… Своим предложением я обрекаю и себя, и своего мужа на всю оставшуюся нам жизнь без покоя, и на вечный бой… Как это ни горько звучит, но ты любишь кровь, и разве тебе не хочется посмотреть, чем закончиться наша схватка с колдунами Нерга?