Священникъ показался съ крестомъ въ царскихъ дверяхъ.

Господа Михайловы и за ними люди позначительн

ѣ

е — прикащики, однодворцы, дворовые, дворники — подвинулись ближе къ амвону, чтобы, какъ водится, приложиться къ кресту однимъ прежде другихъ. Молодой челов

ѣ

къ вм

ѣ

ст

ѣ

съ толпой тоже невольно придвинулся къ амвону. Отецъ Поликарпій обратился съ крестомъ къ нему, какъ будто не зам

ѣ

чая Г-жу Михайлову, которая уже крестилась, быстро пододвинувшись къ нему такъ близко, что касалась его ризы.

Молодой челов

ѣ

къ, зам

ѣ

тивъ ея движеніе и краску досады, которая покрыла ея лицо, вспыхнулъ и не трогался съ м

ѣ

ста, но отецъ Поликарпій упорствовалъ. — Нечего было д

ѣ

лать: онъ торопливо подошелъ къ кресту и, совершенно растерявшись, не отв

ѣ

чая на поздравленіе съ праздникомъ Священника, не оглядываясь, прот

ѣ

снился сквозь толпу и вышелъ на паперть.

Хабаровскій Князь, котораго родные звали Николинькой, и котораго я впредь буду называть также, былъ еще очень, очень молодъ: ему было 22 года, пушокъ такой-же св

ѣ

тлый, какъ волосы мальчика, на котораго онъ загляд

ѣ

лся въ церкви, покрывалъ его подбородокъ, и трудно даже было предположить, чтобы пушокъ этотъ когда-нибудь превратился въ щетину. Онъ былъ выше обыкновеннаго роста, сильно и пріятно сложенъ. (Въ сложеніи, какъ и въ лиц

ѣ

, есть неуловимыя, неопред

ѣ

лимыя черты красоты, которыя отталкиваютъ или привлекаютъ насъ.) Но, не смотря на этотъ ростъ, на н

ѣ

сколько горделивую походку и осанку (онъ высоко носилъ голову) и на выраженіе твердости или упрямства, которое зам

ѣ

тно было въ его небольшихъ, но живыхъ и с

ѣ

рыхъ глазахъ, только издалека и съ перваго взгляда его можно было принять за мужа; ясно было, что онъ еще почти ребенокъ, но милый ребенокъ. Это зам

ѣ

тно было и по плоскости груди и по длин

ѣ

рукъ и по слишкомъ н

ѣ

жнымъ очертаніямъ около глазъ и по св

ѣ

тло-красному недавнему загару, покрывавшему его лицо, и по н

ѣ

жности кожи на ше

ѣ

, а въ особенности по неутвердившейся и совершенно д

ѣ

тской добродушной улыбк

ѣ

. Въ одежд

ѣ

его, какъ ни мало употребила времени для наблюденій Г-жа Михайлова, она зам

ѣ

тила непростительное неряшество. Пальто въ пятнахъ, шейный платокъ, Богъ знаетъ, какъ повязанъ, на панталонахъ пятна: ясно, что запачкано дегтемъ и не отмыто. Сапоги съ заплатками. А руки-то? Красныя, загор

ѣ

лыя, безъ перчатокъ. И Г-жа Михайлова р

ѣ

шила, что въ молодомъ княз

ѣ

есть что-то очень, очень странное.

Глава

2.

Шкаликъ

.[86]

Сойдя съ паперти Николинька набожно перекрестился и, над

ѣ

въ шляпу, собирался было отправиться домой, какъ въ толп

ѣ

выходящаго народа зам

ѣ

тилъ маленькаго плотнаго краснорожаго мужичка въ синемъ кафтан

ѣ

. Это былъ дворникъ съ большой дороги, занимающійся лугами, скотиной, хл

ѣ

бомъ, отчасти и рощами, но преимущественно всякаго рода плутовствомъ, как-то: кормчествомъ [?], даваніемъ денегъ и хл

ѣ

ба въ ростъ б

ѣ

днымъ мужичкамъ, кляузничествомъ и т. п. Когда можно, грубіянъ, когда нужно, маленькій, ничтожный челов

ѣ

къ, иногда пьяный и распутный, иног[да] притворно набожный и смирный, но всегда сколдырникъ и кляузникъ. — Дворникъ съ большой дороги всегда челов

ѣ

къ опытный въ житейскомъ д

ѣ

л

ѣ

и говорить мастеръ. Онъ отъ другихъ всегда получаетъ деньжонки, а платитъ деньги, онъ пріятель со вс

ѣ

ми сус

ѣ

дскими прикащиками, со вс

ѣ

ми мужичками зажиточными и съ Становымъ ладитъ, но б

ѣ

дный мужикъ — это природный врагъ его. Ужъ попадись онъ только ему въ перед

ѣ

лъ. «Народъ оголт

ѣ

лый, необузданный, неотесанный». Онъ ц

ѣ

лый в

ѣ

къ или дома всыпаетъ и пересыпаетъ разный хл

ѣ

бъ у амбара, и, перетянувшись ремнемъ, разъ

ѣ

зжаетъ верхомъ на гн

ѣ

дой мохнатой лошади, которую купилъ у гуртовщиковъ, по разнымъ д

ѣ

лишкамъ въ околотк

ѣ

. Часто лошадь эту можно вид

ѣ

ть безъ с

ѣ

дока, привязанной у крыльца домика съ выв

ѣ

ской.

Прокутился-ли пом

ѣ

щикъ, онъ скачетъ къ нему и торгуетъ 10,000-ный л

ѣ

съ, а вс

ѣ

хъ денегъ у него тысячи не наберется. Однако онъ за весь предлагаетъ 2,000; его гонятъ въ шею, онъ скачетъ къ купцамъ, уговариваетъ, чтобы ц

ѣ

ны не надбавляли, а онъ для нихъ купитъ, только-бъ ему за хлопоты магарычи были: онъ всемъ доволенъ, онъ челов

ѣ

къ ничтожный! и опять

ѣ

детъ къ пом

ѣ

щику и опять; потомъ ужъ пом

ѣ

щику до зар

ѣ

зу: купцы не

ѣ

дутъ, за нимъ присылаютъ, глядишь, а за 10,000-ный л

ѣ

съ онъ 500 рубликовъ задатку даетъ, да по выручк

ѣ

2,000 приплатитъ, и л

ѣ

съ его.

Неурожай-ли случился, ему мужичокъ за осьмину четверть на другой годъ всыпаетъ. Другой за с

ѣ

мяны ему годъ, почитай, ц

ѣ

лый работаетъ. Онъ привыкъ по 2 гривны пудъ с

ѣ

на брать, да по рублю про

ѣ

зжимъ спускать, другой торговли онъ и не знаетъ. 10 процентовъ въ годъ получить онъ и пачкаться не станетъ, а торговля ему всякая открыта. — Платитъ м

ѣ

щанскія подати и за д

ѣ

тей солдатчины не боится, потому что въ разные города приписанъ, а въ гильдію записаться — онъ не дуракъ. Да и что? «Куда ему? — онъ челов

ѣ

къ ничтожный». Онъ любитъ чай, муку, въ которой в

ѣ

чно пачкается, лошадокъ, водку и донское пивалъ съ писаремъ, который ему кляузы пишетъ; очень любитъ трактиры и половыхъ, а когда говорятъ о д

ѣ

вкахъ, то со см

ѣ

ху помираетъ. Но грамот

ѣ

не знаетъ, только ум

ѣ

етъ имя писать да «цифиры». Прозвище его Шкаликъ, но вс

ѣ

зовутъ его Алешка, исключая б

ѣ

дныхъ мужиковъ, которые, низко кланяясь, говорятъ ему «Алекс

ѣ

й Тарасычь, батюшка».

Когда Ал[ешка] «прогоритъ» или «вылетитъ въ трубу» то это обстоятельство всегда возбуждаетъ истинную радость во вс

ѣ

хъ его знакомыхъ, и тогда онъ, погибшій челов

ѣ

къ, или попадаетъ въ острогъ или спивается съ кругу. Къ несчастію Алешки, Липатки и Купріяшки изобилуютъ не въ одномъ N у

ѣ

зд

ѣ

, а ихъ по всей Руси много найдется.

И досадно то, что они вс

ѣ

носятъ на себ

ѣ

самый чистый русскій характеръ, въ которомъ привыкъ вид

ѣ

ть много добраго и роднаго. Больно смотр

ѣ

ть, какъ иностранные артисты, д

ѣ

вки, магазинщики, художники за вещи, не им

ѣ

ющія никакой положительной ц

ѣ

нности, получаютъ черезъ руки нашихъ пом

ѣ

щиковъ трудомъ и потомъ добытыя кровныя деньги русскаго народа, и, самодовольно посм

ѣ

иваясь, увозятъ ихъ за море, къ своимъ соотечественникамъ. Но, по крайней м

ѣ

р

ѣ

, тутъ можемъ мы обвинять европейское вліяніе, можемъ ут

ѣ

шать себя мыслью, что люди эти спекулировали на счетъ нашихъ маленькихъ страстишекъ, въ особенности на счетъ подл

ѣ

йшей и обыкновенн

ѣ

йшей изъ нихъ — на счетъ тщеславія. Мы можемъ ут

ѣ

шать себя мыслью, что, разрабатывая тщеславіе, они наказываютъ его. Но каково же вид

ѣ

ть Алешекъ и Купріяшекъ, усп

ѣ

шно разрабатывающихъ незаслуженную нищету и невинную простоту народа, которыя одн

ѣ

причиною удачи ихъ спекуляцій. <Алешки и Купріяшки, не въ томъ, такъ въ другомъ вид

ѣ

всегда будутъ существовать, но разв

ѣ

не отъ пом

ѣ

щиковъ зависитъ ограничить кругъ ихъ преступной д

ѣ

ятельности?>

— Шкаликъ, поди-ка сюда, — сказалъ Николинька, подзывая его и отходя въ сторону. — Что жъ, братецъ? — над

ѣ

нь шапку — когда ты нам

ѣ

ренъ кончить д

ѣ

ло съ Болхой? Над

ѣ

нь-же, я теб

ѣ

говорю, — я теб

ѣ

сказалъ, что, ежели ты до нын

ѣ

шняго дня съ нимъ не помиришься, я подамъ на тебя въ судъ, и ужъ не прогн

ѣ

вайся.

— Помилуйте, Васясо, я готовъ для вашей милости все прекратить и съ Болхой готовъ мировую исд

ѣ

лать и все, что вамъ будетъ угодно, только не обидно ли будетъ-съ, говорилъ Алешка, опять снимая шляпу.