Клавдия Геренклевер вышла вперед и приняла вымпел из рук старшего пионервожатого. После этого пионеры с песней, отряд за отрядом, стали подниматься по лестнице.

Когда фрау Линден вошла в класс, Клавдия Геренклевер и Гано Блумгольд преподнесли ей букет цветов. Фрау Линден поблагодарила ребят и сказала:

— Я рада, что наш класс отметили. Нам удалось добиться хороших результатов, потому что мы работали вместе с родительским активом и у нас был дружный коллектив. О хорошем уровне нашего класса говорят и отметки по успеваемости. Все ребята перешли в следующий класс, включая и Ульриха Кронлоха, который сегодня прощается с нами, потому что переходит в другую школу.

Фрау Линден раздала табели с годовыми отметками и пионерские значки за первую ступень. Покончив с этим, она спросила:

— Все получили значки?

— Я не получил, — поднял руку Андреас.

Фрау Линден, глядя поверх его головы, сказала:

— Значит, твоего нам не дали. После каникул мы пойдем к пионервожатому и спросим, в чем дело. Может быть, он ошибся в счете. Стройтесь, ребята! Сейчас мы пойдем в большой зал на общешкольное собрание.

Ребята были взволнованы. Они рассматривали свои годовые отметки и обсуждали их друг с другом. Они уже вышли из-за парт и теперь толпились у двери.

Андреас кинул быстрый взгляд на колонку цифр в табеле. Так вот, значит, какие у него отметки за год… Андреаса слегка знобило. Болела голова. Отчего это?..

Он стоял в проходе между партами и ждал, когда же это начнется?.. Детлев Тан, подойдя к нему сзади, обхватил его за шею и заскулил:

— Ах, у меня коленки трясутся! Сколько у тебя двоек?

— Поведение, прилежание, ведение дневника, рисование и рукоделие.

— Почти как у меня. А остальные?

— По всем предметам четверки.

— И по физкультуре?

— Да.

Тогда Детлев Тан крикнул через головы ребят:

— Фрау Линден, а почему у Андреаса четыре по физкультуре? У него показатели, как у меня, а у меня пятерка!

— Твои показатели мне известны, — с улыбкой ответила фрау Линден. — Особенно по защите от нападения. Чтобы справедливость торжествовала, придется тебе в следующий раз тоже поставить четверку.

Фрау Линден открыла дверь в коридор и повела свой класс в большой зал.

Когда ребята усаживались в ряду на стулья, фрау Линден следила за Андреасом. Он должен был стоять в стороне, пока все не сядут, А потом занять крайнее место в ряду — у самого прохода.

Директор вышел на сцену и сел за стол. Он держал в руке пачку грамот и стал вызывать к себе из зала ребят, которых педсовет постановил наградить.

Потом он взял другую пачку листочков, потоньше.

Сначала директор вызвал мальчика из первого класса. Тот поднялся по ступенькам на сцену и протянул руку за листочком, который держал директор. Пока директор читал ему выговор, мальчик стоял, растерянно скривив губы.

В зале раздался смех. Мальчик тоже рассмеялся и весело сбежал по ступенькам со сцены.

Потом вызвали девочку из второго класса. Учительница подвела ее за руку к сцене. Девочка послушно шла за ней, но, дойдя до ступенек, не захотела идти дальше. Она плакала и упиралась, и директор школы кивком головы велел увести ее обратно.

Еще через одного ученика вызвали Андреаса.

Он испугался, услыхав свою фамилию, и опомнился только тогда, когда заметил, что уже бежит по проходу к сцене. Теперь он вспомнил, что сказал ему отец про этот путь к сцене: «Оставайся спокойным и серьезным. Я иду рядом с тобой и держу тебя за руку». Андреас поднял голову и пошел шагом. Он чувствовал, что отец идет рядом с ним, хотя отца в зале не было. Они шли вместе, вместе поднялись на сцену и стали так, что каждый мог посмотреть им в лицо.

Директор заглянул в листок и прочел:

— «Ученик третьего класса «А» Андреас Гопе за крайне недисциплинированное поведение в школе получает выговор на общешкольном собрании». Сложив листок вчетверо, директор добавил: — Если ты в будущем году исправишь свое поведение, этот выговор может быть снят.

Андреас напряженно смотрел на директора. Он ждал, что тот скажет ему еще какие-нибудь слова. Может быть, он спросит: «Ну, что ты думаешь делать дальше?» А Андреас ему ответит: «Я думаю заработать деньги и отдать долг за книгу. Тогда все, наверное, пойдет по-другому».

Фрау Линден тоже ждала. Может быть, Андреас заплачет? Или хотя бы огорчится? Произошла ли в нем хоть какая-нибудь перемена? Почувствовал ли он раскаяние? Распрощался ли со своим прошлым?

Никаких признаков этого не было заметно.

Директор уже взял в руки другой листок и вызвал следующего. А Андреасу сказал:

— Иди садись на свое место.

— Хорошо, — ответил Андреас. Он был немного обескуражен, что все так быстро кончилось. — Спасибо.

Он оглянулся, ища ступеньки.

Когда он спускался в зал, ребята смеялись. Им показалось забавным, что Андреас сказав «спасибо» и что он опять шагает с гордо поднятой головой. Глядя на него, можно было подумать, что он только что пробежал шестидесятиметровку за девять секунд. Он был в отличной форме. И фрау Линден решила, что даже эта последняя мера не произвела на Андреаса ни малейшего впечатления.

А ребята уже снова смеялись: Андреас проскочил свой ряд, а потом, заметив ошибку, обернулся и постучал себя пальцем по лбу.

Фрау Линден услышала, как Клавдия Геренклевер сказала Антье Шонинг:

— Ах, он, видите ли, забыл, где сидит. Все только выставляется…

Наконец Андреас сел на свое место и почесал щеку.

Нет, ну никакого впечатления!

Фрау Линден повела третий «А» из большого зала в класс.

Когда ребята снова сели за парты, фрау Линден открыла шкаф и раздала им шариковые ручки, игрушки и разные другие вещи — что у кого отбирала за последнее время. Потом она собрала учебники. А потом попрощалась с классом, пожелав всем встретиться вновь в начале учебного года хорошо отдохнувшими и загоревшими. Выходя из класса, все ребята говорили ей: «До свидания! Счастливых каникул!»

— Задержись немного, — сказала фрау Линден Андреасу. — Я хочу с тобой поговорить.

Когда они остались вдвоем, фрау Линден, заперев шкаф, обернулась к Андреасу.

— Не забывай, что говорил тебе директор, — сказала она. — Выговор может быть снят, если ты исправишься. Надеюсь, в будущем году мы все увидим, что ты стал серьезнее. Тебе ведь будет уже десять.

— Да, — ответил Андреас.

— Ты записан в городской летний лагерь?

— Да. Мама меня записала.

— Одну неделю я там дежурю. Посмотрим, как бы нам сделать так, чтобы я узнала тебя получше. Как ты считаешь?

— Да, — ответил Андреас.

— Может быть, у тебя есть совсем другое лицо — не такое, как я знаю. Бывает, ребята в школе ведут себя преглупо, а дома и в работе они настоящие капитаны.

— Да, — сказал Андреас и чуть-чуть улыбнулся.

Вот и отец что-то говорил про капитана. Странно, что и она про это.

— Ну ладно. Теперь можешь идти. Ты отдал мне свой дневник?

— Нет. А разве их надо сдавать?

— Твой я хотела бы оставить у себя. Достань-ка его и дай мне.

Андреас не очень удивился, что ему единственному из всего класса пришлось сдать дневник. Он был рад от него отделаться. Вытащив его из портфеля, он протянул его учительнице, и та спрятала его в свой тяжелый портфель.

— Ну, всего тебе хорошего, — сказала она, положив руку на плечо Андреаса. А потом быстро вышла из класса.

Андреас застегнул свой ранец-портфель, надел его на спину и тоже быстро пошел к двери. Когда он бежал по пустому коридору, у него было такое чувство, словно он вот-вот оторвется от земли и взлетит. Может быть, оттого, что в эту минуту начались каникулы?

XII. В доме отдыха имени Макаренко

На берегу Балтийского моря стоят белые летние домики, и в них живут отпускники, а к завтраку, обеду и ужину все они собираются в столовой.

Дом отдыха имени Макаренко, где проводила свой отпуск фрау Линден, назывался так в честь известного всему миру советского педагога. Здесь, у моря, отдыхали со своими семьями учителя и другие школьные работники.