— Те, кто тебя обрабатывал, видимо, увлёкшись технологией, не учли вариант, что ты встретишь людей из своего окружения, которые вправят тебе извилины на место. — Доктор усмехнулся. — Ты бы видел, Коля, с каким энтузиазмом он сам за собой гонялся, чтобы убить Стрелка! Сила в этой установке была не малая, но, слава Богу, возможность возврата личности они не учли.

— Довольно странно с их стороны, — сказал Николай. — Учитывая, какие они во многих вещах продуманные стратеги. Ведь, очевидно, что человек посещал Бар, а, может, и на Кордоне или Янтаре побывал, и мог познакомиться со многими людьми, впоследствии его опознающими.

— Честно говоря, я предполагаю другой расклад. Более вероятно то, что у них имелся доступ к базам данных военных. Стрелок, как действующий или пропавший на тот момент без вести военнослужащий, числился именно там. Соответственно, они легко могли сделать ошибочный вывод, что для сталкеров он абсолютно чужой и контактов в их среде не имеет. Тем более решив стать после нашего знакомства свободным сталкером, и войдя в группу, Стрелок действительно мало общался с другими обитателями Зоны. Он увлёкся проникновением в сердце Зоны, а в этом мало кто из посторонних мог помочь. Я, Клык, Призрак, Проводник — вот его круг общения. Если Стрелка видели на переходе — так все же в полумасках ходят, кто его запомнит? Учёные, у которых он перед вторым походом на ЧАЭС выпросил прототип защиты от пси-излучения? Подвергнувшись обработке в плену, Стрелок очень сильно изменился внешне. До второго похода выглядел моложе своих лет, на вид и тридцати не дашь, а вот после возвращения — уже меньше сорока с хвостиком и не скажешь. Представь, что встретишь не самого близкого человека, постаревшего за несколько месяцев на 15 лет. Его не только учёные — Проводник при встрече не узнал, поскольку общался со Стрелком меньше всех.

— А как вы познакомились в его бытность военным? — не сумел сдержать любопытства Николай, одновременно поглядывая на Меченого и пытаясь представить, как тот мог выглядеть до плена.

— Познакомились мы со Стрелком по моему профилю, в бытность его ещё военсталом Вячеславом Сергеевичем Праведниковым. Он со своей группой попал в засаду монолитовцев, остался один в живых и, спасаясь от погони, прозевал аномалию. К счастью, ему тогда сильно повезло. Во-первых, «трамплин» оказался не очень сильный — переломал ему только ноги, но не позвоночник, а во-вторых, он выкинул Стрелка из низины на плато возвышавшегося рядом холма, и ему, таким образом, после полёта пришлось падать с трёх метров, а не с пятнадцати. Наконец, преследователи поленились лезть наверх по крутому обрыву за стопроцентным, на их взгляд, покойником. И самое большое везение, что Клык его вовремя нашёл и притащил на закорках ко мне, а то наш герой уже думал застрелиться от безысходности.

— Да, а ведь мог бы и добить, вместо того, чтобы надрываться. Тяжелораненый и для отряда в Зоне изрядная обуза, а в одиночку такого тащить вообще каторга. Не говоря уже про сложные отношения сталкеров и военсталов. Земля ему пухом, настоящий мужик был.

— А что случилось с Клыком?

— Его застрелил один из наёмников по заказу Лебедева. Кто точно — не знаем до сих пор, то ли Волкодав, то ли Шрам. Они оба за нами охотились, первый уже отбегался, а насчёт второго ясности нет, он и меня едва не достал на ЧАЭС, когда я в плен попал. Встретишь — стреляй не раздумывая.

Доктор заменил чашки на столе на дымящийся чугунок с картошкой, достал из погреба сало и банку малосольных огурцов, крупными кусками нарезал чёрный хлеб и поставил на стол бутылку водки «Казаки». Помянули Клыка и Призрака, закусили. Какое-то время ели молча, также в тишине пропустили по второй, и только когда хозяин дома по третьему кругу наполнил железные кружки, Николай, приподняв свою, произнёс где-то слышанный тост, как нельзя лучше описывавший их ситуацию:

— Ну, за успех нашего безнадёжного дела.

— Глаза боятся, а руки делают, — подмигнув, ответил Меченый и звякнул своей кружкой об его. Доктор, разумеется, присоединился.

Через некоторое время, очистив стол от посуды и поставив впрок на огонь чайник, уселись обсудить текущее положение дел и дальнейшие шаги.

— Перейдём к главной теме, парни, — взял слово Доктор. — Надо разложить имеющуюся у нас информацию «по полочкам» и наметить хотя бы ближайшие действия. Далеко не загадаем, только Господа Бога насмешим. Николаю будет полезно послушать, чтобы вникнуть, он ведь далеко не про всё слышал. Будем считать собрание открытым. Стрелок, начинай. Как говаривали раньше — ваше слово, товарищ маузер.

— Хорошо. Главная проблема, которая вскрылась спустя некоторое время после моего последнего похода на ЧАЭС — все процессы, в рукотворности коих мы ныне уверены, не исчезли. Выбросы продолжаются, Выжигатель снова в действии, а силы, противостоящие нам, и это вне всяких сомнений, централизованно и хорошо управляются. Напрашивается вывод, что всё оборудование, уничтоженное или повреждённое мной, либо не являлось ключевым, либо быстро заменено, а потеря человеческих ресурсов, включая тех, кого я посчитал Хозяевами Зоны, легко перенесена противником.

— Почему в тот момент ты посчитал, что уничтожил если не Хозяев Зоны, то, по крайней мере, важных руководителей?

— Они усиленно охранялись монолитовцами, а их убежище находилось на территории комплекса Х2, то есть ЧАЭС. Кроме того, они находились в каких-то модулях, или медицинских капсулах, соединённых с компьютерной системой. В тот момент это сильно перекликалось с тем, что мне наболтала голограмма учёного в центре управления Монолитом. Конечно, я не верил этому рассказу, но думал, обман только в попытке заставить меня сделать ошибочный выбор. Не сомневался, что эти люди — ключевые фигуры.

— Сколько там этих капсул?

— Два блока по семь штук.

— Все заполнены?

— Нет, только шесть. Это в тот момент вязалось с тем, что у них якобы не хватает людей для сопротивления ноосфере.

— По всей видимости, здесь одно из двух: или они действительно не руководители, или их больше, а ты застал только шестерых. Эти модули также могут быть чем угодно — от своеобразных кабинок операторов до медицинских капсул.

Стрелок помассировал виски.

— Есть ещё один важный момент, из-за которого я неверно оценил ситуацию. Дело в том, что из всех встреченных живых врагов, эти в автоклаве единственные, кто подходит под определение научных работников. И по возрасту, и по внешнему виду. Понимаете? Там всё напичкано сложной аппаратурой. Ясно, что придумали все эти навороты с ЧАЭС, Янтарём, Юпитером и радиолокационной станцией, без преувеличения гении. И управлять этим хозяйством, безусловно, должны люди от науки. Пусть злые и бессердечные, но умные и высокообразованные. А за исключением этих шестерых, вокруг меня всё остальное время бегали только громилы вооружённые до зубов да монстры. Невольно уверуешь, что это и есть главари.

— Тем не менее, всё порушенное быстро восстановили. Причём настолько споро, что нам автоматически приходится исключить версию о каких-то кадровых резервах, привлечённых из-за пределов Зоны. Они просто не успели бы так быстро вникнуть. А сложность оборудования, как уже упомянул Стрелок, такова, что подозревать громил в самостоятельности не приходится.

— Выходит, что-то упустили из виду? — впервые подал голос Николай.

— Похоже на то, — кивнул Стрелок.

На какое-то время после этого повисло безмолвие, слышалось только потрескивание углей в буржуйке. Не просыпаясь, шумно зевнул, клацнув зубами Дружок. Доктор почесал его за ухом, скорее машинально — он, как и все, находился в размышлениях.

— Все факты говорят, что ответ на поверхности, но я не могу придумать, как в этой мутной воде найти нужный кончик нити, потянув за который мы распутаем клубок, — прервал паузу Стрелок. — Мы не можем просто бродить вокруг да около, нам столько времени и попыток не дадут. Нельзя ещё раз попытаться взять штурмом ЧАЭС просто ради того, чтобы посмотреть — не пропустили ли мы чего.