- Это моя шконка, - заявил он.

Никто не возражал. Хозяин тряпок осторожно подошел, собрал свои вещи, и молча переместился на верхние нары. Там он обустроился, и уже не слезал.

Все тихо расползлись по своим углам. Андрей забрался на свою лежанку, натянул на голову тонкое грязное одеяло, и уткнулся лицом в стенку. Его опять трясло, холодный липкий пот выступил по всему телу, веки опухли и стали тяжелыми, в висках стучало.

- Харчи тут вкусные? – нарушил тишину Змей.

Ему ответили не сразу.

- Не-ет, бурду приносят, и мало, голодаем. Харчей, можно сказать, нет, - ответил кто-то мрачным тоном.

- Ну это для вас нет, - отозвался Змей. - А для конкретных пацанов сюда все приносят... Уважают.

Он поднял к лицу руки в железных браслетах, и выдернул из уха булавку. Поковырялся булавкой в наручниках, открыл их, и стряхнул на пол. Потом принялся энергично растирать запястья. Закончив это дело, стал разглядывать сокамерников. Повернулся к зэку на соседней лежанке, спросил:

- Что-то не могу купола на твоей наколке посчитать... какая ходка уже?

- Четвертая, кажись ... – ответил тот, потирая шею.

- Сурово. Уважаю. Анекдоты какие знаешь, ну?

- Знаю, тюремные.

- Рассказывай, - коротко приказал Змей.

- Ладно, слушай сюда. Сидят в камере, значит, убийца, наркоман и медвежатник. Убийца говорит: «Мужики, я ща охранника грохну, и свалим отседа!» А медвежатник ему: «Погоди лучше, я ща ключи сделаю, и свалим отседа!» А наркоман грит: «Да вы чо, охренели совсем? Грохну, ключи сделаю... Ща курнем и улетим отседа!!! Все просто!»

- Хм, прикольно, - пробурчал Змей. – Но не смешно. Мне б чего поблагороднее, что ли, про волю и баб.

- Ну, могу и про благородных баб. Идет пожилая дама по проспекту и обеими руками шляпку придерживает. Проходит мимо пожилой джентльмен и говорит: «Вы бы, мадам, лучше юбку попридержали, а то все обозревают ваши интимные подробности». «Ну», - отвечает дама,- «во-первых, у меня руки заняты, я шляпку держу. А во-вторых, моим интимным подробностям уже 80 лет, а шляпку я только вчера купила».

- Ха, хороший анекдотец, приятно слушать, - одобрил Змей. – Такие я люблю, благородные. А теперь я о себе расскажу почти анекдотичную историйку, которая случилась. Вспомнилось вдруг, по ассоциации. Это в Черновицкой тюрьме, зимой, вахтенный офицер решил поучить меня уму-разуму. Утром меня должны были доставить на суд, я приготовился, помылся, побрился, а меня всё не забирают. Я уж и попкаря, ну, в смысле, сержанта, который ходит по коридору вдоль дверей камер и заглядывает через глазки внутрь, его, значит, подтянул, а он мне - "раз не идут, значит не надо". Ну, такое дело - спешить мне вроде как особо некуда, разделся, лег спать. Бывает такое, что суды переносят, это дело обычное. Часов в 11 кипиш - немедленно, уже, бегом, на суд. Ребят обули конкретно, за то, что они прощелкали. Суд собрался, прокурор - а подсудимый отсутствует. Я же пока проснулся, умылся, оделся - время идет, вахтенный стоит в дверях, слюной брызжет. Я тоже начинаю на них орать - к тому времени я уже был наглый зек, на себя наезжать не позволял. После суда вечером возвращаюсь в родную тюрьму, конвой, как обычно, определил в стакан и уехал. Тут появляется тот самый вахтенный, и снова начинает орать, что, мол, из-за меня он выговор получил. Я, конечно, тоже не молчу - был бы виноват, понятно. Разводит остальных зеков по хатам, а меня оставляет в стакане со словами, что ты тут у меня сейчас погреешься, у меня, мол, есть два законных часа, которые ты можешь находиться в боксе. Продержал, козел, действительно один час пятьдесят пять минут. За это время промерз я, конечно, основательно, до костей и их мозга - отопления там нет, температура почти как на улице, одежды зимней тоже - костюм, рубашка, туфли, подвигаться или поприседать возможности тоже нет, - стакан размерами точно, чтобы только стоять можно было. Но ничего, отогрелся потом, чифирьком кровь разогнал, даже насморком не заболел. Вот так. А теперь спать хочу, и чтобы тихо тут, не храпеть и не шуметь. Ша. Понятно?

В этот момент снаружи послышался приглушенный шум, голоса. И Андрей различил слова:

- Тут есть нужный экземпляр. Подходит по вашим параметрам.

Дверь отперли, и в камеру вошли начальник, контролер, охранник, и двое в штатском.

- Шаповалов, к следователю, - скомандовал контролер.

Тантрист удивился, странно ему показалось, что к следователю вызывают ночью. Он слез с лежанки и, полный нехороших предчувствий, пошел к двери.

Его провели в кабинет начальника.

- Садись, Шаповалов, - сказал высокий худощавый тип в сером костюме. – Долго говорить не буду. У тебя есть выбор. Либо тюрьма, либо участие в закрытых экспериментах. Это засекреченная лаборатория, изучаются особенности человеческой психики. Ты, как нам известно, уже знаком с системой самосовершенствования, занимался медитативными практиками, развивал способности, ты нам, возможно, подойдешь.

- А что это за эксперименты? – спросил тантрист.

- Примерно то же, чем ты занимался. Вроде медитации, но посложней.

- Он еще спрашивает, - гмыкнул начальник. – Ему волю предлагают, а он спрашивает, разборчивый какой!

- Я согласен, - быстро произнес Андрей.

- Подпиши вот здесь, - ему протянули бумагу, и он, не читая, поставил свою подпись в нескольких местах, где ему указали.

- Все, порядок. Забирайте, - ухмыльнулся начальник.

- Счастливо, тантрист, - сказал контролер, и, когда Андрей проходил мимо, очень тихо добавил: - тебя продали, дружище, ты товар.

Эту ночь он провел на воле. Его накормили весьма хорошим ужином. Он спал в комнате с нормальной мебелью, на полу был пушистый ковер, постель его была мягкая и свежая. После страшных ночей в камере он, наконец, уснул, и проспал сутки. Его не тревожили. Несколько дней он только и делал, что спал, ел, гулял по оранжерее, смотрел телик. Словом, приходил в себя. Потом его повели в большую залу, и познакомили с участниками предстоящего эксперимента. Но ему было все безразлично, он никого не разглядывал, имен не запоминал. Начальником группы был худощавый, один из тех, которые купили его в тюрьме. Его Андрей запомнил: узкое лицо с впалыми щеками и квадратным подбородком, длинные брови под прямым углом, как полуквадраты, узкие глаза, квадратные плечи. Звали его Артем Григорьевич.

Потом были разговоры, рассуждения о тонких мирах, о трансцендентальной медитации, о телепортации во времени и пространстве, и так далее. Его к этому и готовили. Изучали реакцию его организма на различные препараты, делали всевозможные анализы, проводили тренинги, проверяли его на наличие парааномальных способностей, и так далее. Ему было все равно. Полное равнодушие ко всему. Он напрочь потерял интерес к жизни…

Но в тот день было все иначе. Он почувствовал, что силы возвращаются к нему. После занятий на тренажерах и контрастного душа, он с аппетитом поел. Потом вместе со своей группой прошел в учебную лабораторию. Это была просторная зала, вдоль стен стояли столы с приборами, улавливающими энергетику участников эксперимента. Всем надели на левую руку массивные браслеты, начиненные электроникой. В центре зала, в кресле, расположился Артем Григорьевич, остальные уселись прямо на ковер.

- Итак, продолжим занятья, - произнес Артем Григорьевич, и окинул взглядом группу. – У нас тут появились новенькие, так что кое-что придется повторить.

Он нахмурился, обвел глазами зал, задерживаясь на столах с приборами, и медленно продолжил:

- Существует Веер миров, помимо нашей Вселенной, что и является сейчас предметом нашего изучения. До нас в настоящее время доходят косвенные сведения об их существовании. Эти миры существуют зачастую параллельно нашему физическому миру и могут отличаться пространственно-временными координатами, то есть могут отличаться количеством измерений, направлением времени, пространством. А также существуют миры, в которых, судя по некоторым нашем наблюдениям, не существует ни пространства, ни времени.