Вдруг на берегу что-то разладилось. Люди остановились, вглядываясь куда-то, замахали руками, закричали, и бросились бежать в разные стороны. Макарий различил слова:

- Вепри, спасайся!

- Стадо пьяных вепрей, берегись!

Мимо Макария пронеслось несколько человек, сбиваясь в кучу и спотыкаясь. Кто-то крикнул ему:

- Беги! Вепри нажрались пьяного зерна и мчатся сюда, все сметая!

Макарий вскочил как ужаленный и, не разбирая дороги, побежал вглубь леса куда-то. Он почти летел, не чуя под собой ног. В висках что-то гулко стучало, или это гналось за ним стадо и земля дрожала, он не понял. Впереди блеснуло озеро. Ноги сами несли его вперед.

«Это же Ведьмин пруд, страшное место! Надо остановиться!» - мелькнула мысль. Но остановиться он уже не мог.

Всплеск, каскады брызг, вода, сквозь которую он летел и летел, мягкое зеркало, сквозь которое он прошел как нож через масло, и снова водные глубины, только теперь он не погружался, а поднимался, и наконец вынырнул, теряя сознание…

- Ну вот ты и вернулся в свое измерение, приветик, - услышал он женский голос, и увидел склоненное над собой лицо Жанны. – С возвращеньем, милый! Скажи спасибо, что я вытянула тебя из воды, а то нахлебался бы. Хорошо, что возле берега вынырнул.

Он смотрел на нее, вытаращив глаза, и ничего не мог понять.

- Сейчас сюда припрутся те типы. Они тебя отслеживали через чип, который вшит под кожу. Ничего-ничего, все наладится. Ты быстро адаптируешься, вот увидишь. Это же твой мир. На, держи на память, - сказала она, сунув ему в ладонь маленький кусочек металла. – Это пуля, она предназначалась тебе, тантрист. Ну так, на память.

Она повернулась и быстро пошла, постепенно растворяясь в воздухе.

Он жутко испугался, услышав нарастающий гул сверху. В небе появились сверкающие серебром драконы. Они увеличивались в размерах, становились огромными, приближаясь. Над спинами вращались круги. В следующий миг из подсознанья всплыло слово: «Вертолеты». И пошел поток почти забытой информации. Макарий не знал, что и думать. Все в голове смешалось, сознание замутилось, и он стал проваливаться в рыхлый туман сонливости. Он чувствовал, как его кладут на носилки, несут, втаскивают в узкий проем, как вокруг суетятся врачи. Его ощупывали, прослушивали, присоединяла к телу какие-то приборы. Он ощутил взлет вертолета и мягкое покачивание. Наступило успокоение, словно он покачивался в колыбели, и вокруг суетилась родня. Будто он снова младенец. Окутанный этим нежным, блаженным чувством, он уснул.

Потом было огромное помещение, залы с непонятной техникой. Он постепенно что-то вспоминал. Компьютеры, факсы, аппокорионы, все эти забытые слова и понятия снова возвращались к нему. С ним работали врачи, психологи, но сознание его упорно отвергало эту технократическую цивилизацию. Он просил отпустить его назад. Ему твердили, что это невозможно, и что он нужен для очень важного эксперимента. Ему рассказали, что на спутнике Сатурна обнаружены запасы нефти и газа в 20 раз больше земных, но туда уже навострились американцы. Они формируют экипаж. Доводят до совершенства очередной «Шаттл». Но здесь, в России, созрел план попасть на спутник Сатурна первыми, и без всякой техники. Именно туда теперь хотят переместить его, Андрея. Но он от всего открещивался, он называл себя отцом Макарием, и твердил, что все их слова суть морок и наваждение.

И его оставили в покое, «дозревать». Решили, что он должен приспособиться, принять эту жизнь. Его водили на коллективные занятия, на сеансы гипноза. Но Макарий был словно камень. В своей комнате он подолгу молился.

Однажды с ним разговорилась маленькая брюнеточка. Он понял, что она воспринимает его как священника. Попросила выслушать. И заговорила:

- Вот, батюшка, так вышло, не знаю даже. А потом мне сон приснился такой.

Бог знает, какой год. В мире война. Война с вампирами.

Днём вампиры - простые люди, такие же, как все, днём, даже, если все знают, что проходящий мимо парень или девушка – вампир, никто не осмелится на убийство. А ночью начинается кровопролитие. Люди, в отличие от вампиров, поделены на два лагеря - воины и гуманисты, стреляющие дротиками с вакциной, от которых вампир становится человеком, но после этого большинство кончает с жизнью, не видя смысла существовать.

Днём я училась, ходила на концерты, а лишь наступала ночь, я вместе со всеми надевала форму, и в отличие от большинства моих знакомых, брала револьвер с дротиками.

Вампиры меня, как и остальных из моего отряда, ненавидели сильнее воинов, для них стать нормальным было хуже смерти.

Очередное сражение. У меня кончились дротики, я побежала на базу, но меня взяли в плен. Хотели выведать нашу стратегию. Меня пытали двое - высокий черноволосый парень и девушка с длинными вьющимися тёмно-русыми волосами. Я не сдавалась. Меня исполосовали когтями. Я истекала кровью. Потом мне выстрелили в живот, я упала, но осталась жива.

Вампиров два вида - кровососы и падальщики, отличить их невозможно, разница только в том, чья кровь служит им обедом - живых людей или трупов.

Выхода не было - я притворилась мёртвой. Ко мне кто-то подошёл проверить, бьётся ли ещё сердце, а оно бешено колотилось, словно желало выпрыгнуть из груди. Почему -то вердикт был МЕРТВА. Я удивилась, где это видано, чтоб вампир не смог понять, жива ли жертва?

Я лежала так долго, как могла. Потом, подумав, что палачи ушли, я встала и открыла глаза (именно в таком порядке). Я ошиблась. В комнате кроме меня было двое. Девушка-вампир и парень высокий, в плаще, надетом поверх белой водолазки, кончики его белокурых волос были в крови, самое кошмарное было то, что я его любила (по сну). Выражение лица красавца говорило, что он здесь главный, спорить с ним - всё равно, что подписать смертный приговор (жалко я не запомнила самого лица, только ощущение)

Тереция (вампирша) предприняла попытку вынуть из-за пояса кинжал, но посмотрев на брата, почему-то остановилась. Меня куда-то повели. Я шла и чувствовала, как жизнь покидает моё тело. Я продолжала идти. Всё, подумала я, конец, я замедляла и замедляла шаги, остановилась. Вот уже поравнялась с идущим сзади парнем. Он тоже остановился. Всё, больше нет сил, совсем. Я хотела только одного - попрощаться. Я поцеловала любимого в одну щёку, потом в другую, а затем в страстном порыве я нарушила главный запрет, поцеловала его в губы. Он ответил на мой поцелуй, который, как мне показалось, длился вечно. Я оторвалась от губ и сказала: "Я больше не чувствую боли"

Вампирша тихо прошептала: "Твоя рана заросла - ты теперь одна из нас"

И я не чувствовала больше ничего, ни боли, ни любви, ничего. Даже отвращения, которое было раньше, когда я думала о том, как живут вампиры, больше не было. Я стала холодной, такой же, как они...

После этой мысли я проснулась. Было очень странное ощущение. Казалось, что всё было на самом деле, сон был очень правдоподобный.

Он выслушал девушку, и перекрестил. Потом прочитал над ней псалом 90-ый. И сказал:

- Вечный закон Жизни: что ты сама думаешь и чувствуешь, то ты сама же и облекаешь в форму. Где твоя мысль, там и ты сама, ибо ты - твое собственное сознание, и над чем размышляешь, тем и становишься.

С этими словами он написал ей молитвы, которые нужно читать перед сном и утром.

После этого случая к нему началось настоящее паломничество. Ночью к нему тайком пробиралась на исповедь «паства». И он старался помочь, чем мог. Мужчина лет пятидесяти спрашивал о повторяющихся ситуациях в нашем и в параллельных мирах, он не мог понять, почему одни и те же события могут происходить с совершенно разными людьми там и здесь, причем эти события словно копируют друг друга. Макарий ответил, что это – бесовское наваждение.

Однажды к нему пришла высокая плечистая шатенка с крупными чертами лица. Она принялась рассказывать свою историю.

- Я убила подругу, батюшка, из ревности. Был мой день рожденья, а потом Олег повез ее домой, все были выпивши.. – она расплакалась. – На обратном пути он попал в аварию… Насмерть…. Из-за нее… Если бы он тогда не повез ее… Я потом примчалась к ней, я не могла, не могла больше… Я ее ножом… в сердце… И убежала…