– Второй этаж, третья дверь слева… и эта… ночь Теней, знаете ли…
Фэлс заторможено дернул головой. Все мысли из головы дельные и не очень ушли, оставив после себя пустоту. Он даже про деньги за постой не спросил – во сколько ему это обойдется.
Нет, люди здесь были сумасшедшие!
– Толи еще будет, – мурлыкнули ему на ухо.
Фэлс дернулся, поднял голову и увидел молодую женщину со знакомыми зеленым глазами.
Тамира насмешливо улыбнулась, подмигнула ему.
– Добро пожаловать в Аркам, мастер гном! Уж будьте уверены, здесь будет весело!
Глава 16
Человеческие поселения никогда не нравились Фэлсу. В большинстве своем они были грязными и вонючими. Да и сами люди особой чистотой не блистали. Зато гонору и спеси в каждом было столько, сколько дерьма в хорошей свинье. Плохое сравнение? Возможно, но люди живущие по ту сторону горной гряды Пояса Архона иного не заслужили.
Конгор был особо мерзостным королевством. Прежде всего тем, что инородцы здесь не могли быть в безопасности. Любое свершившиеся преступление спешили 'повесить' на чужака. Особенно если этот чужак был не человек. Но, как ни странно, не из ненависти как таковой, а из желания сберечь собственную шкуру. В Конгоре приносили жертвы Великой Длани, как здесь именовали Смерть.
Смерть всегда возьмет свое. Хочешь жить? Умасли ее! Отдай ей вместо себя и родных другого! Всего-то навсего, раз в год надо приговорить к жертвенному ножу какого-нибудь раба, ребенка, молодого юношу или крепкого мужчину. Или даже женщину. Искать кого-то особо не надо. Невольника можно купить на рынке, или выкупить жизнь преступника, а детей-сирот завсегда много. А уж инородец, забредший по незнанию или по глупости в период Жатвы - так и вовсе подарок небес! Главное оболгать умеючи и успеть выкупить у стражи - вот и всех делов.
Жизнь и Смерть требуют свою цену. И здесь нет ничего плохого.
С этим Фэлс поспорить не мог. Слишком часто сталкивался со смертью, но даже ему, повидавшему многое, такое отношение казалось диким.
Конгор был ужасным местом, но при этом был весьма сильным приморским государством. С ним приходилось считаться. Тем более, что гномы большей частью торговали именно с ним. С конгорами следовало держать ухо востро и не доверять ни в коей мере. И, самое главное, не соваться сюда в преддверии Зимы, когда было принято приносить жертвы. Зима - время Смерти и ей надо отдать Жизнь, - хоть одну на семью! А на изломе ее, приветствуя Жизнь, следовало иное - подарить кому-то жизнь.
При таких порядках не стоило удивляться, что в Конгоре процветала работорговля. Да, у гномов тоже было рабство, но не в таком размахе. И рабов гномы ценили на порядок выше, чем в Конгоре.
Кроме Конгора, с мерзким обычаем жертвоприношений, расположенным у моря, было еще одно королевство. Севил был небольшим королевством, чьи земли были плодородны для земледелия и виноделия. Настолько, что Севил мог обеспечить хлебом не только себя, но и горы. Но и здесь было не ладно. Кочевники с севера вновь и вновь ураганом налетали на небольшую страну, грабя и убивая. Люди здесь были озлоблены и чуть что хватались за меч. Набеги они отражали и подчас настолько удачно, что смуглые и лысые кочевники-шинары несколько лет не тревожили границы, зализывая раны. Но эти постоянные набеги не способствовали богатству людей королевства. В их представлении гномы в горах жили припеваючи и забот не зная, и богатеями были знатными. Каждый свои беды считает и главными признает. Зависть застила глаза севильцам. Где зависть, там ненависть. Вот потому гномы не совались туда, смиряясь с соседством Конгора. Те покупали у Севила зерно, а гномы покупали его же у самих конгоров. В три, а то и впять раз дороже. Это не нравилось гномам, и не нравилось Севилу. Беда в том, что последний не желал искать пути исправить проблему, а короля гномов уже порядком злила упёртость местного короля.
И тут появился из ниоткуда Аркам...
Аркам, столь непохожий на соседние королевства людей, что оставлял непреходящее изумление. Никаких жертвоприношений. Никакого рабства. Никакой зависти и злобы в глазах. Не надо опасаться удара в спину. Да, очень странные у них верования - в Дракона-Хранителя, в зловредные Тени. Праздники вообще отдавали легким безумием, но при всем при том были полны веселья и смеха.
Даже Ночь Теней, который считался у них самой страшной ночью в году, был страшен лишь на словах. Здесь верили, что смехом, танцами и песнями могут отогнать от себя Смерть, а Тени не узнают под масками и лже-обличьями человека, и не смогут овладеть им, полного жизни и силы. Всю ночь сорт, в котором оказался Фэлс бурлил жизнью. На улицах горели костры, у постоялого двора из нескольких огромных бочек всем бесплатно наливали золотистое, пенное пиво, на главной площади накрыли столы с угощением, а на помосте выступали бродячие артисты. Музыканты заступили им место и стали так играть, что ноги сами отбивали ритм.
Фэлс из любопытства пошел на площадь. И стоило ему очутиться там, как в руки всучили большую деревянную кружку с неплохим пивом. Причем он даже не понял кто - такая круговерть стояла вокруг. Он даже потряс головой, чтобы прийти в себя. Круговерть чуть унялась перед глазами и он глотнул пива. Неплохое, да... а на втором глотке чуть не поперхнулся. Мимо прошел человек с крысой на плече...
- Не, ну Лекс, женщины дурные существа! - громко и отчетливо пропищала крыса на ухо человеку.
?!?
А, перевертыш... тьфу!
- ... к-а-аа-к заорет! Как запрыгнет с ногами на стол и в меня скалкой! Прикинь, скалкой! Вот чего, а? Я к ней, может, с серьезными намерениями...
Крыса с серьезными намерениями...
- Я, может, жениться хочу!
Фэлс закашлялся. Духи Гор! Нет, он больше не сможет есть любимые жаренные крысиные лапки! Да и крысиная похлебка теперь поперек горла встанет!
- Да ну? Прям жениться? - усмехнулся мужик, на чьем плече сидела крыса.
Мужчина подхватил с подноса проходящего мимо парня... а нет, девушки... кружку пива и привалился спиной к стене дома в пяти шагах от гнома.
- Хвостом клянусь! - заверила его крыса. - Она, такая, на столе сидит и визжит, и визжит!...
Крыса перескочила на стоящую рядом бочку, встала на задние лапы и прижала одну из лапок к груди.
- А я ей... Дорогая!
Мужик заржал, чуть не уронив кружку.
- Ну, че ты ржешь-то?! Ржет он... Я ей, значится, - 'Дорогая! Простите, что явился так! Вы моя мечта!'...
О, Предки... что же это за женщина? Раз она мечта крысы?!
Покачав головой, гном пошел дальше, так и не дослушав историю перевертыша. Вот делать ему нечего, как выслушивать любовные похождения крыс! И не важно, что крыса на самом деле вовсе не крыса! Нет, это подумать только! Человек-крыса! Или крыса-человек? Нет, лучше об ЭТОМ не думать! Лучше еще пива выпить...
А потом он попробовал шашлык, который готовили на площади...
Нежный, сочный, дурманящий невероятным ароматом, с привкусом жареного лука, так и тающий во рту...
О, Предки, эти люди конечно сумасшедшие, но мясо готовят ТАК, что пальцы откусишь!
О, Фэлс никогда такого не ел... какие, к орочьему дерьму, крысиные лапки!
Чебуреки, мясные, жирные, сочные пирожки, были похуже, но тоже очень даже ничего...
Вернувшись на постоялый двор под утро, он завалился спать и продрых до полудня. Снилась ему ужасная муть... Будто крыса жената на обычной человеческой женщине, у них дом и по этому дому носятся с визгами целый выводок маленьких уродцев - дети с крысиными головами... а за ними бегает хозяин постоялого двора в женском наряде с тарелкой каши в руках и уговаривает детишек поесть... а потом на подоконнике очутилась пятнистая знакомая кошка и глядя на гнома сказала:
- Добро пожаловать в Аркам, мастер гном!
Кошмар...
Проснулся он с гудящей головой. Нет, похмелья не было ни в одном глазу, но голова почему то была тяжелой. Это все из-за воздуха. Каждый раз заново приходиться привыкать к воздуху подлунного мира - и долго. В горах и под горой дышится иначе.