...

«Как только мы отъехали от Москвы, Руслан сказал, что очень хорошо, что я с ним поехал, так как даже с письмом, которое мы везли, наверняка возникнут новые проблемы. И, чтобы их решить, придется с пограничниками пить. Мол, он, Руслан, отвечает за официальную часть, то есть правильное прохождение всех бумаг и оформление документов, поэтому сам пить никак не может. Таким образом, для спасения нашего грузовика пить с пограничниками придется мне.

Действительно, когда мы приехали, то выяснились два обстоятельства. Во-первых, наш водитель был уже на грани голодной и холодной смерти. Грузовик был весь в сосульках, сам водитель оброс волосами и почернел, так что походил на Робинзона Крузо, сидящего на необитаемом острове. Поэтому солярка и еда были очень кстати. Во-вторых, пограничники отказались взять наше письмо. Они сказали, что его надо везти сначала в областной центр, а потом в районный, ближайший к их пограничному переходу. Там его надо зарегистрировать в обоих местах (то есть поставить соответствующие подписи и штампульки) и только потом опять привезти к ним на переход, и тогда уже они его примут.

“Понятно”, – сказали мы и помчались в областной центр. А была пятница, причем уже середина дня. Всю дорогу Руслан, который знал нравы пограничников и таможенников, охал, что в пятницу они наверняка не захотят после обеда работать и нас прогонят. Он как в воду глядел. Приезжаем, а они все работать закончили, и в комнате стоит стол, уже накрытый для финальной “пятничной” пьянки. Ну, Руслан, говорю, гляди – назад без штампульки нам ехать нельзя. Руслан зашел к ним, побеседовал, выходит через полчасика: “Заходи, садимся за стол. Сначала надо с ними выпить, и тогда они нам все как положено оформят, хоть и пятница, и конец рабочего дня”. Сели, выпили. Получили наконец штампульку. Помчались в районный центр – там надо вторую штампульку получать. За рулем Руслан, который под этим предлогом не пил, а я на заднем сиденье. Приехали в райцентр – а там еще хуже – у главного таможенника свадьба! “Ну, держись, Юра! Приехали, можно сказать, в деревню на свадьбу – и не пить? Это невозможно. Вот тут-то нам и покажут”, – говорит Руслан. В общем, пришлось справлять свадьбу таможенника в украинском народном духе. После этой свадьбы я проснулся только в Москве».

Оказывается, пока Юра пил за жениха и невесту, Руслан все-таки сумел зарегистрировать наше письмо, и даже сам жених на нем коряво расписался. Дальше он, по-видимому, как-то смог погрузить Юру (мужика огромных габаритов) на заднее сиденье и добраться с ним и письмом до нашего таможенного перехода. И даже уговорил пограничного начальника в середине ночи принять у него это письмо. Когда нашему водителю сказали, что путь наконец свободен, тот только зарычал. И так ударил по газам, что чуть не сбил солдатика, стоявшего у шлагбаума с ружьем – тот еле успел отпрыгнуть.

Если посчитать погрузку, простой на «нейтральной полосе» и дорогу до Москвы, то всего наш грузовик провел в дороге три недели. Руслана водители простили за его недосмотр, они обычно долго зла не помнят. Мы как начальство тоже простили ему этот ужасный прокол, и он еще какое-то время у нас работал. К несчастью, бедняга погиб через год – ехал после выпивки с очередными таможенниками, сам сидел за рулем вопреки правилам и попал в ДТП. У него осталась молодая вдова с двумя маленькими детьми. По всей фирме мы собирали для них деньги на материальную помощь.

Далее привожу более серьезный рассказ С. М. о наших экспериментах с фармпроизводством, а то у читателя может сложиться впечатление, что вся наша работа состояла из каких-то полуавантюрных приключений. На самом деле, конечно, будни в основном были заполнены тяжелым кропотливым трудом, просто колоритные приключения теперь, по прошествии времени, легче вспоминаются.

...

«В году 1995, кроме дистрибьюции и открытия нескольких аптек, мы занимались производством. Так сказать, старались по учебнику выстроить вертикально интегрированную компанию: производство – дистрибьюция – розница. Правда, в те времена слов “управляемая вертикально интегрированная система” мы еще не знали и просто исходили из идеи получения дополнительной прибыли.

Затеялись мы “широкомасштабно” – не по объему, а по ассортименту – и пытались освоить чуть ли не все типы лекарственного производства.

Надо сказать, что фармацевтическое производство можно разделить на четыре типа: галеновый (настойки, экстракты); таблеточный; ампульный; прочие.

В галеновом цехе сосредоточено производство экстрактов и настоек, а также новогаленовых препаратов, биогенных стимуляторов и т. д. В этом цехе производится экстрагирование растительного сырья различными методами (мацерация, перколяция, циркуляция и др.), операции по разделению жидких и твердых фаз (отстаивание, фильтрование, прессование), отгонка спирта и других экстрагентов, выпаривание, сушка под вакуумом, растворение, смешение и т. д.

В таблеточном цехе изготовляются таблетки, представляющие собой спрессованные порошкообразные смеси. Основные производственные операции в этом цехе – измельчение исходных веществ, смешение, гранулирование массы и таблетирование.

В ампульном цехе изготовляются растворы в ампулах для инъекций. Здесь производственный цикл складывается из растворения исходных веществ, фильтрации растворов, изготовления ампул, подготовки их к накоплению (мойки и других операций), наполнения, запайки, стерилизации и этикетирования.

Раздел “прочие” включает в себя большое разнообразие продуктов и методов. Это травы, бинты (формально изделия медицинского назначения), пластыри и т. д.

Вот и мы занялись одновременно жидкими формами (тауфон 4 %, нафтизин), спиртосодержащими (корвалол (требует отдельного производственного участка из-за пожарной опасности)), таблетками (аскорбиновая кислота, аскорутин и др.), ампулами (новокаин, магния сульфат и т. д.).

Кроме этого, раздел “прочие” тоже не миновал нас – мы открыли производство трав, купив для этого детский садик недалеко от основного производителя трав “Красногорсклексредства”.

Почему мы начали работу с производства готовых форм? К началу 1990-х годов российская фармацевтическая промышленность имела крайне несбалансированную структуру. При значительном количестве предприятий, производящих субстанции, отсутствовали достаточные мощности по изготовлению готовых форм.

Такая структура отрасли сложилась в годы советской плановой экономики, когда значительная часть готовых лекарств производилась предприятиями, расположенными в союзных республиках. Так, по данным “Альфа-Капитал”, Украина потребляла 80 % субстанций, произведенных предприятиями РФ, а 40 % готовых форм, произведенных на Украине, ввозилось обратно в РФ.

Для иллюстрации этой мысли приведу табл. 1, взятую мной из соответствующего аналитического обзора.

Таблица 1. Доля Российской Федерации в объемах производства различных видов фармацевтической продукции в СССР к концу 1980-х годов

...

Как видите, собственно в России производилось тогда меньше половины готовых форм лекарств, которые требовались рынку. Но реальность была еще хуже. Как оказалось позже, помимо несбалансированности структуры производства, российская промышленность имела высокие издержки при производстве субстанций, из-за чего они не могли конкурировать по цене не только с китайскими (самыми дешевыми в мире), но и даже с европейскими производителями. Кроме того, большая часть субстанций, производимых российскими предприятиями, относилась к устаревшим и малоэффективным средствам.

Помимо того, вообще отсутствовало производство препаратов таких необходимых групп, как противоязвенные препараты, многие виды сердечно-сосудистых средств. Все это, кстати, и привело к тому, что рынок длительное время был и еще долго будет на 65–75 % (в деньгах) состоять из импортных препаратов.