— Я рад, что оказался интересным объектом для изучения. Но когда Льер Датим отправлял меня к вам, в черную рощу, он не упоминал о подобном гостеприимстве. Насколько я знаю, любого человека положено сначала…
Друид взмахнул небольшими и крепкими ручками, лицо его исказилось усмешкой.
— Можете звать меня Анокри, это вполне подходящий набор звуков… Что касается всего остального, то вы уже лукавите сами с собой. Насколько я понимаю, человеком вы перестали считать себя уже довольно давно, задолго до происшествия на Диком острове. Во всяком случае, обычным, нормальным гражданином, живущим по каким-то вполне ясно изложенным отцами-дедами правилам. Да и внешне вы изменились слишком сильно…
Магический захват приподнял одно из крыльев, каким-то лихим встряхиванием очистив его от грязи.
— Очень, очень интересная конструкция. Если бы не война, я бы категорически возражал против ее модернизации, но льер Датим умеет быть убедительным. После одного нашего с ним спора он завалил весь лес умирающими солдатами. Грубо, грязно, но с тех пор я нахожу его позицию более веской… да. Так о чем это я?
— Уважаемый друид Анокри, мы говорил о модернизации моих крыльев в обычные, нормальные, человеческие руки. Причем в кратчайшие сроки.
Маленький друид покачал головой и даже отступил, возмущенно скрестив руки на груди.
— Значит, вы не понимаете, где оказались. Это не полевой госпиталь, где чуть подлатал — и в бой! Созданное когда-то как чисто теоретическое, наше направление предназначалось не восстанавливать прежние формы различных существ, а улучшать их… Мы не претендовали на многое, но то, на что один Творец потратит полчаса, мы могли бы реализовать за полвека…
Неделя, проведенная в лесу черных друидов, прошла в спорах. Ладар восхищался льером Датимом: как изящно он использовал вроде совершенно никчемную научную разработку! Действительно, зачем применять магию там, где достаточно легкой царапины видоизмененным ногтем… Скорее всего, здесь проходили особую обработку самые красивые женщины континента — те, кто не имел магической печати и мог интриговать в свое удовольствие. Яд или сон в выделениях ногтя — по выбору. Сыворотка правды или сильнейший алкалоид, опять же по выбору — в слюне, наркотики в выделениях волос… о, Анокри привык работать изысканно!
И тут — несусветная бабочка, огромная и неуклюжая, заявляет, что из нее нужно сделать человека. Воспитанник льера Датима, Анокри твердо знал: обычный человек на войне — мясо. Нужен воин, маг, шпион, стратег наконец!
А это непонятно что. И пока шла неделя, необходимая для размягчения связок, мышц и костной ткани, они постоянно спорили (Ладару пришлось привыкнуть к нахождению в бассейне). В утешение Анокри рассказал ему о тех, кто хочет изменить лицо, и вынужден неделю дышать, есть и пить через трубочки.
И неожиданно сошлись на Творце.
Все началось с подробного отчета об ощущениях, что же такое Ладар испытал на Диком острове. А вот после невинного вопроса последнего о том, что же там произошло, Анокри впервые растерял боевой задор.
— На этот вопрос, юноша, ужасно не хочется отвечать. Все религии мира предпочитают жечь вопросивших, вместо того чтобы попытаться ответить. Но давайте попробуем.
— Творец создал наш мир. Это понятно. При этом в каждом их нас его частица, а сам он по-прежнему цел и невредим. Этот богословский казус я даже комментировать не берусь. Не хочу быть обвиненным ни в ереси, ни в богохульстве.
— Важнее другое: каждый из нас может быть Творцом! В малом, в мелочах и частностях. Понимаю твой скепсис: ты уверен, что для этого необходимо обладать Его мощью. Но я могу поведать тебе историю о пахаре, который каждый день ходил и бросал камни в реку. С молодости до старости, всю жизнь. И река разлилась, и оросила пустыню, и на месте песка и злобных змей зацвели сады. Или о крестьянине, который каждый день копал канавы, уводя воду из болота, и к концу его жизни там были прекрасные поля. Таких историй много, просто они неинтересны, о них не принято рассказывать. Это не магия, не великие свершения — просто труд, труд, труд. А хочется много и сразу. И люди идут в храмы, в магические университеты, создают огромные прожекты, заставляя работать тысячи людей. У иных получается, чаще — нет. Творчество — дело индивидуальное, превзойти отца миров сложно…
— Святоши говорят, невозможно, не стоит и пытаться!
— Ну, те, кто отказался от Творца в душе, от его силы, данной им при рождении, несчастные люди, их стоит только пожалеть. Мы ведь говорим о Творцах, тех, кто смог внести в мировую музыку что-то свое? Существует три вида Творцов: те, кто может напрямую из энергии создавать материю, те, кто способен эту материю трансформировать, и те, кто способен видоизменять энергию, присущую этому миру изначально, так, чтобы он изменялся сам.
— Вопрос причастности создающего к Творцам — очень сложный вопрос соединения красоты, новизны и функциональности! Мир не совершенен, увы, поэтому и от Творцов требовать совершенства нельзя. Но чем ближе к идеалу их творения, тем больше шансов на то, что и их ноты зазвучат в вечной музыке…
— И с чьими же костями мне пришлось коротать время на Диком острове?
Анокри уверенно взмахнул руками:
— Ты разве не понял? С одним из изначальных — тех, кто способен создавать материю из энергии! Его останки продолжают совершенствовать мир даже после его смерти!
Волна гнева внезапно затопила лицо юноши. Он вскинул крылья, не обращая внимания на острую боль от удерживающих их захватов.
— Ну так почему же я получил не руки, о которых страстно мечтал, а это!
Растерянное пожатие плеч.
— Смерть… меняет слишком многое. Такое случается: великие целители, праведники, Творцы пытаются продолжать действовать после смерти. Увы! Калеча свои души в попытке доделать, долюбить, помочь, они чаще всего не замечают изменений своих энергий. Лучше всего предавать такие останки огню, это сильно повышает шанс рождения новых, великих и мудрых личностей. Тот творец на острове не смог умереть правильно, отправив свой дух дальше — и теперь уродует тех, кто живет вокруг его останков, выполняя их желания. Видишь ли, для Созидания всегда нужна мысль, нужно желание, а его не может быть у мертвых. А живые… они не Творцы, их желания слишком уродливы и мелки.
Маленький друид прищурился, словно узнал что-то новое о своем пациенте, и неожиданно продолжил:
— Ладно, попробуем компромисс: я сделаю тебе муляж рук на верхних складках кожи твоих крыльев, чтобы ты не выделялся в толпе. Особенно уверенно ты ими действовать не будешь, но с накинутым плащом сойдешь за человека.
Ладар почувствовал магические стежки, накидываемые на верхние, тонкие кости крыльев, с целью их упрочить и подготовить к наращиванию связок и мышечной массы. И торопливо принялся чередовать их своими, наспех скручиваемыми жгутами небытия. В этот раз подобный процесс у него получился намного проще, небытие возникало словно из ниоткуда, его не нужно было тянуть, морщась, из собственного «Я». Друид не был бы друидом, если бы не заметил происходящего. Зарычав, словно разозленный кот, он прокричал в лицо пациенту:
— Что это несусветное вы себе позволяете? Хотите остаться калекой?
— Нет. Мой метод позволяет в сотни раз ускорять изменение тела, вдобавок врастание отдельных частей, разделенных пустотой, происходит более верно и реакция организма будет более естественной. Я уже пробовал подобное, Мастер Анокри.
Маленький друид остановился, словно прислушиваясь к сказанному.
— И почему ты меня назвал Мастером? Я специально просил Датима предупредить всех — без титулов! А тут еще и звания.
— Вы первый, кто сумел не только почувствовать, что я делаю, но и разобраться в том, как. Поэтому, извините, но для меня вы отныне — Мастер. Продолжим?
Маленький друид развел руками, сокрушенно вздохнул, но вернулся к работе и на лице его заиграла задумчивая улыбка.
Боль! Адская, дикая, бесконечная. Кто-то взял и вытянул руки, невзирая на крики и слезы, просто взял и вытянул — до самого горизонта. А потом… в каждый миллиметр твоей невесть откуда взявшейся руки должна воткнуться раскаленная игла. А ты, рядом, в противовес, сам — должен воткнуть ледяную. И тот, кто считает, что холод не может обжигать почище огня — просто никогда не встречался с настоящим холодом.