Ужас! Слышу: пискнул электронный ключ! А-а-а! Как он смог? Ручка дёргается, дверь открывается, за ней… Лара.

— А-а-а! — вскрикиваем мы одновременно, уставившись друг на друга.

— Филя! Ты нормальный? Ты что здесь сидишь! — кричит Лара, а я не знаю, что ей ответить, — Филя! Что с тобой? Крем зачем в коридоре поставил? Я испугалась, просто жуть, ты дурак?

Я наконец встаю и тихо ей отвечаю:

— Не просто дурак, Лара! Я — идиот!

========== 5 часть ==========

Алекс

Целый вечер ходил вокруг отеля, около их номера, спускался в ресторан, сидел в бассейне. Не может ведь он всё это время находиться в комнате! Чего я хотел? Увидеть, как он растерян, как он борется с собой, как он восторженно смотрит на меня и в то же время как отчаянно трусит. Понятно, что трусит. Он не гей. Иначе всё было бы по-другому. Ему и хочется, и колется одновременно. Дышал на меня через дверь! Глупышка! Жена его на втором этаже в Интернет-кафе зависала, поэтому я без смущения дурачился. Дверь наглаживаю, целую, лицом провожу, пусть он почувствует, пусть захочет меня. Не открыл. В принципе, я знал, что не откроет, но почему сейчас-то не выходит?

Хочется выйти перед их окнами и закричать: «Фи-и-ини-и-ик! Выходи-и-и!» Или забраться на третий этаж по балконам, постучать в окошко, чтобы его рожица удивлённо-восхищённая оказалась совсем рядом, через стекло, чтобы он осторожно щёлкнул рамой и высунул голову к моим губам навстречу. Чёрт! Фил! Выходи, уже я четвёртый час изнемогаю!

Целую ночь ворочаюсь, строю планы. Решил, что прямо на завтраке подойду, сяду рядом, познакомлюсь. На уровне: «Ай эм Александр! Ар ю нейм?» — все поймут, не то что финны, вымершие майя ответят. А когда начнём говорить на всех языках мира, тут и зацеплюсь. Во-первых, увижу, как он к жене относится, во-вторых, зазову его куда-нибудь на вечер, в-третьих, просто услышу, как он говорит, в конце концов!

Ничего не получается с утра! На завтрак я пришёл поздно, когда спускался, в лифт на первом этаже входила беременная девушка: видимо, позавтракали. Я иду в ресторан, вхожу в двери, а финик из-за стола выходит и как раз на встречу ко мне направляется. Увидел меня, остолбенел. Глазищи, как мониторы, а в них вопрос: «Что делать? Куда бежать?» Эй-эй! Куда? Фил сначала попятился назад, наткнулся на пустой стул, уронил, потом бочком-бочком мимо завтракающих людей, я за ним. Мы не бежим, чего людей-то шокировать! Но шагаем резво так, бодренько. Он огибает один стол, другой, я за ним. Он даже стул за собой выставляет, как демаркационную линию. Обходим, ускоряясь, стойки с салатами, омлетами и круасанами. Хитрец! Заставил меня с выгодной позиции уйти за ним в погоню! Вокруг столов полавировал и вылавировал к выходу, я за ним. А там финик просто побежал! Смешно, но я тоже! Как-то я от себя этого не ожидал! Куда бежим? Ясно, что на третий этаж…

Он был быстрее. Долетает к своему номеру, стучит:

— Лара! Лара! Лорена!

Я тут же останавливаюсь, так чтобы девушка меня увидеть не могла. Дверь открывается, и парень радостно заходит внутрь. Правда, перед тем как скрыться, посмотрел на меня, сладострастно облизнул языком верхнюю губу и подмигнул! Ни хрена себе! Это он так растерян? Вот ведь козлёнок финский, хотя козлёнок тут я, а он олень. Вот я тебе олень рога-то пообломаю!

Приходится отложить свои планы на вечер, ибо завтрак всё же ждёт, а работа так вообще поджидает, тем более что сегодня пятница, нужно основные дела в порту Малаги закончить. Еду вкалывать. Там всё то же: испанцы ловчат! Добиваюсь поездки на Гибралтар, два часа по трассе под неусыпную трескотню с виду добродушного Пепе. Всё его добродушие тут же закончилось, когда в Гибралтаре я добиваюсь переговоров с британцами и получаю текст их предварительного соглашения с Испанией. Англичане мне разъясняют всю политику и тактику новых правил, подсказывают, как лучше оформить свидетельства. Тет-а-тет с мистером Бёрчем в курительной комнате мне вообще раскрыл глаза на все нюансы испанского авизо. Назад Пепе что-то не трещал, а грустно посвистывал какую-то лирическую андалусийскую песенку. На прощание сказал, что в субботу можно в Тарифу и в Танжер сходить на пароме. В субботу? Завтра? Чёрт! Я думал, отдохну, спланирую всякое… Но сказал Пепе, что едем!

В отеле после ужина в ресторане, на котором моих фиников не было, хожу как неприкаянный, их ищу. Окна тёмные. Спрашиваю на ресепшен о гостях из 302 номера. Как уехали с утра, так и нет? Блин! У них экскурсия какая-то дальняя? О чём он думает! Беременным нельзя на автобусах раскатывать подолгу! Я завёлся и злой! Время одиннадцать вечера! Их нет! Пью в ресторане испанский коктейль из текилы со жгучим перцем! Ещё! Ещё! Даже температура поднимается, по-моему! Время двенадцать — а в 302 номере всё ещё никого! Я его увижу сегодня? Хожу по коридору, по комнате, вокруг бассейна. Персонал начинает на меня косо поглядывать. Уже почти в час ночи увидел из окна своей комнаты, как подъехал автомобиль и из него осторожно вышла Лара (я теперь знаю, как её зовут) и ещё более осторожно выполз Фил. Лара беременная, ясно. А Фил пьяный в дымину. Кто кого вёл до номера — непонятно. Вот ведь скотина пьяная, беременную жену так напрягает! А главное, меня напрягает, я измучился уже! Быстренько спускаюсь на третий этаж, подглядываю, но не сильно скрываясь. Фил идёт вслед за женой, делает руками «фонарики» и виляет бёдрами, при этом напевает избитую песню Энрике Иглесиаса:

— Bailamo-о-оs — ты-ды-ты-ды-ды-ды-ты-ты — Bailamо-о-os

Te quiero amor mio — Bailamo-о-оs…

Вдруг заметил меня, помахал мне рукой и послал мне воздушный поцелуй. Его жена рассерженно дёрнула парня, запихнула в комнату, не забыв сказать мне:

— Пэрдоне*…

Не прощу! На хрена мне его воздушный поцелуйчик! Мало того что он бегал от меня с утра, так и вечером одни издевательства! Ух! Я злой! Просто в ярости! Выпорол бы негодника (не в сексуальном смысле)! Я что, восемнадцатилетний пацан, чтобы дрочить в душе? Ну, финик, погоди!

* Perdоne — простите (исп)

Фил

С утра бегал от Алехандро. По-моему, он в ярости, вроде бы даже глаза кровью налились! Пусть хоть спермой нальются! Я смелый тореро! Не удастся меня на свой рог посадить! Даже если он русский выучит, серенаду под балконом споёт или на тот же балкон залезет. Не-а! Буду стойким!

Мы с Ларой едем на свадьбу. Сначала в дом к родителям Грацианы — нифига себе фазенда! Нифига себе Пашка невесту подцепил! Вопреки испанским обычаям родители невесты — Ана и Хосе — оплатили часть свадебных прибамбасов: цветы, салют и музыку. Всё остальное на Пашкиных плечах, вижу, нехило он раскрутился в Испании. Хотя ему его родители тоже помогли, мой дядя тоже бизнесмен. Но свадьба на двести человек! На хрена нужно такое «удовольствие»! Сначала мы знакомились с многочисленной роднёй, никого не запомнил! Потом мы поехали в храм на венчание. Всё необычно, как в кино! Невеста с длинной шторой с головы идёт между рядами под руку с папашей, Пабло с бутоньеркой в кармашке, набриолиненный, волнуется. Хм, как они окатоличились-то? Потом всей толпой поехали в загородный ресторан с огромной террасой на свежем воздухе под тентами. Грациана в начале праздника всем незамужним подружкам булавки приколола к платью вниз головкой. Типа, у кого булавка к концу вечера потеряется, та в течение года замуж выйдет. Я не выйду, мне не прикололи! Как и у нас, бросали букет, запускали голубей, участвовали во всяких непонятных конкурсах, правда, обошлось без стихотворных речей гостей. Приглашённые просто складывали в корзинку конвертики с деньгами — sobres. Пабло торжественно передал Грациане белую коробочку с тринадцатью золотыми монетками, как бы на «чёрный день», чтобы финансовое благополучие молодой пары не иссякало. Ещё мне понравилось, что уже во время горячих танцев друзья жениха потребовали криком его галстук. Грациана торжественно сняла его с Пабло и передала друзьям, те разрезали ножницами на кусочки, начался торг этими оборвышами. Ну, вымогательство денег для молодых! Как и у нас! Торт был офигенно большой, чтобы его разрезать принесли специальную шпагу! И молодожёны вместе его разрезали.