Гань Фэнчи же, памятуя о том, как легко он выходил из всех переделок, продолжал, не таясь, расхаживать по деревням. Ли Вэй предупреждал: «Гань Фэнчи хорошо знаком с небесными письменами военного искусства (т. е. трактатами по военному искусству. — А. М.), поэтому он и отвечает за руководство [мятежниками], люди желают видеть его в качестве своего полководца и нет тех, кто не приглашал бы его к себе»[336].
При аресте Гань Фэнчи обнаружилось, что с собой он «тайно носил две рукописи, где описывал рельеф стратегически важных мест по рекам и горам во всех провинциях, обрисовывал возможные устройства для обороны и нападения». Он составлял подробные комментарии к древним способам сражений, дабы иметь возможность применить их на практике. Вероятно, Гань Фэнчи действительно готовил крупное восстание. Но что-то помешало ему, скорее всего арест, к тому же он особенно и не скрывался, считая себя абсолютно неуязвимым.
Гань Фэнчи был вновь отдан под суд. На этот раз судьи вынесли жесткое решение: поскольку он вместе с монахом Инянем участвует в антицинской деятельности, наказание должно быть суровым.
После ареста мастера Ли Вэй в особом секретном донесении давал понять начальству, что «необходимо обрубить корни преступных связей», следовательно, Гань Фэнчи должен быть казнен. Гань пропал в тюремных застенках, а среди тайных участников обществ распространился лозунг «Отомстим за смерть Гань Фэнчи». По другой, более правдоподобной версии, Гань Фэнчи все же получил императорское помилование в обмен на обещание больше не заниматься преступной деятельностью, отошел от бывших друзей и последователей и мирно окончил свои дни на родине в возрасте 80 лет. А может быть, слух об отступлении Гань Фэнчи от идеалов молодости был специально пущен цинскими властями, дабы опорочить его имя? История до сих пор не раскрыла загадку этого удивительного человека.
Как ни странно, мы почти ничего не знаем о том, как выглядела система боевых искусств Гань Фэнчи. До нас дошел трактат, приписываемый Гань Фэнчи и озаглавленный «Общие объяснения методики Кулака цветков» («Хуацюань цзунцзянфа»), который долгое время распространялся среди тайных обществ в рукописном виде и до сих пор считается «тайной книгой».
Чуть позже в разных провинциях стали возникать школы с аналогичным названием — хуацюань, которые считали за честь вести свою историю от знаменитого Гань Фэнчи, хотя в реальности никак с ним не соотносились. Одним из первых такой стиль возник среди тайных обществ в Шэньси. Его лидерами стали известные мастера начала нашего века, прозванные «сань сань» — «трое Третьих». В их именах содержался иероглиф «три», сообщавший, что они были третьими сыновьями в семьях. Гао Сань, Се Сань и Су Сань иероглиф «хуа» в названии стиля понимали как «цветок», символ естественности, красоты и легкости жизни, а знаками тайного общества, где практиковался хуацюань, стали цветки груши и сливы.
В Шаньдуне возникает другой стиль хуацюань, патриархом которого стал выходец из области Нинчжоу Хуа Чжэньфань. Одни его последователи считали, что стиль назван в память о Гань Фэнчи, другие придерживались того мнения, что название стиля просто содержит фамильный иероглиф патриарха — Хуа Чжэньфаня.
Эти два стиля технически значительно отличались друг от друга. Хуацюань из Шэньси строился на широких движениях, мощных ударах ладонью с про воротом, многочисленных движениях корпусом — в этом выражалась теория «вечных трансформаций», положенная в основу стиля. В противоположность ему хуацюань из Шаньдуна базировался на коротких ударах, предусматривалось и широкое использование разных видов оружия, например «двулунной алебарды» (особого вида трезубца) и длинного, очень узкого ножа, называется «игла цветка лотоса».
Занятия ушу стали одной из самых характерных сторон сектантской практики в Китае. В частности немало времени посвящали занятиям боевыми искусствами последователи китайского манихейства. Это учение, когда-то основанное проповедником Мани в Персии и говорившее о вечной борьбе Света и Тьмы, уже в VIII в. проникло в Китай, а еще через столетие столкнулось с мощными преследованиями со стороны властей. Китайские манихеи обычно воспринимались как особая буддийская секта, а на юге страны выступали как даосы. Официально манихейство было запрещено, но тем не менее широко проповедовалось сектой «Учение света» (Минцзяо), следы его влияния заметны и в идеологии «Белого лотоса». Считалось, что искренние последователи истины в конце времен спасутся и обретут вечное наслаждение. Немало проповедников подкрепляло свои проповеди мастерским преподаванием ушу.
Под понятие «тайные общества» в Китае подпадали не только религиозные сектанты или упорные последователи «герметического» ушу, но и обычные местные бандиты (туфэи). Порой они грабли целые караваны, даже в окрестностях крупных городов, нападали на путников. Обычно они жили узкими общинами вне деревень. Боевое умение туфэеев было значительно ниже мастерства членов школ ушу. Тем не менее их боялись, а в деревнях устраивали даже особые отряды из бойцов ушу, защищавшие поселения от грабежей (миньтуани). Зачастую такие отряды возглавляли довольно известные мастера.
Например, одно время в деревне Чэньцзягоу в Хэнани во главе отряда миньтуаней стоял сам создатель тайцзицюань Чэнь Вантин.
«Двухэтажную структуру тайных сект «Белого лотоса» со временем приняли большинство других тайных обществ. Два направления, «гражданское» и «боевое», стремились к достижению одной цели разными путями. Последователи направления «вэнь» в основном занимались тем, что пестовали в себе особую «подвижность внутренних духов» с целью «развития собственного жизненного начала», в основном благодаря многочасовой медитации. Последователи «боевого» направления («у») практиковали «удары ногами и руками» (титуй дацюань), причем считалось, что эффект достигается тот же, что и от медитативных занятий [445].
В 50-60-е годы число сектантских школ, связанных с ушу, резко возросло. Именно они через несколько десятилетий подняли в Китае грандиозное восстание ихэтуаней. Развитие же таких школ во многом было связано с движением тайпинов, участники которого поголовно занимались ушу. Примечательно, что никакого различия между сектой и школой ушу ее последователи не проводили, и многие стили получали свое наименование от названия сект. Таким образом, например, в Шаньдуне (ставшем центром восстания ихэтуаней) появился стиль «Школа трех учений» (саньцзяомэнь цюань). Позже его проповедники пришли в уезд Линши провинции Шаньси, куда постепенно переместился центр деятельности секты. Тренировки в секте были очень жесткими — бойцы часами наносили удары по стволам деревьев, поднимали каменные гантели, проводили долгое время в статичных позициях, укрепляя ноги и регулируя циркуляцию ци.
Из Сычуани в провинцию Хунань проникло немало тайных сект, непосредственно связанных с эмэйскими стилями ушу. Так, сюда пришел стиль, называвшийся «Школа Возвращения к десяти тысячам способов» (ваньфа гуйцзун). Примечательно, что если в Сычуани эта школа существовала как «еретическая секта», а в Хунань она пришла уже как самостоятельная школа ушу, патриархом которой стал житель г. Чанша Лю Сэнянь. Он проповедовал, что лишь занятиями ушу можно достичь истинного спасения.
В конце правления династии Цин в Хэнани объявился талантливый проповедник и боец Тан Гулю, который создавал в деревнях сектантские общины и обучал людей стилю, называемому «Каменный кулак» (шитоуцюань). Кто говорил, что этот стиль создал сам Тан Гулю, кто, исходя из туманных намеков Тана, считал, что шитоуцюань принадлежит знаменитым монахам Шаолиня. Действительно, большинство комплексов нового стиля были удивительно похожи на классический шаолиньцюань. Здесь встречались знаменитые монашеские комплексы «Хлещущие ноги» (таньтуй), «Семь звезд» (цисинцзя), «Короткие удары» (дуаньда), «Поединок Янь Цина» (яньцин саньшоу), комплексы с оружием «Меч пяти тигров и стада баранов», «Палка пяти тигров и стада баранов», «Парные мечи неба и луны». Правда, такое количество шаолиньских комплексов еще ничего не доказывало — в тех регионах техника большинства школ была очень похожей и нетрудно было догадаться, что они имеют какую-то общую основу.