§ 38. Метод психологии

Если своеобразный предмет психологии есть субъективность, взятая просто как таковая, то ее метод должен отличаться от метода всех других наук, имеющих дело с объектами. Метод последних, заключающийся в определении явлений по их объективным единствам, т. е. в подчинении их законам, – и именно благодаря этому в конструктивном построении являющегося в этих единствах предмета, – сам по себе отличается безусловной внутренней замкнутостью и единством; в его рамках нет места для науки о субъективности. Если в психологии и ищут закономерного объяснения явлений сознания, то на деле его, напротив, следовало бы искать в чисто объективной области, следовательно (поскольку имеется в виду теоретическая сторона вопроса), в естествознании. Правда, часто различают в качестве двух отдельных рядов феноменов ряд физический и ряд психический. Однако двойной ряд явлений нам вообще никогда не бывает дан. Все явления в конце концов однородны, точно так же, как, с другой стороны, и самая предметность, к которой явления должны быть сведены посредством объективирующего познания, по самому своему понятию есть только одна предметность. Только с этой точки зрения можно ясно представить себе противоположность «психического» и «физического». Нет явления, которое не было бы явлением в сознании, и нет точно так же явления, которое не было бы явлением предмета. Не существует также никакого различия и в самом содержании явления, в силу чего данное явление один раз необходимо бы было рассматривать как явление предмета, а другой раз – как явление сознания; напротив, в любом отношении – и со стороны числа и со стороны содержания – каждое явление есть всегда одно и то же явление, которое можно рассматривать, однако, в двух направлениях: со стороны его отношения к предмету в объективирующей науке и со стороны его отношения к «я» в психологии. Не может поэтому существовать никакой «объяснительной» психологии, которая не была бы уже естественной наукой или не была бы предназначена стать таковою. В нашем смысле интерес психологии имеет, однако (сравнительно с объективным интересом естествознания)[39], как раз противоположный характер: всякую познанную объективность она стремится свести на непосредственную субъективность явления. Но это сведение требует для себя особого метода, так как последние непосредственные элементы сознания никоим образом не даны непосредственно. В самом деле, всякое познание являющегося, естественно, стремится к объективности; рефлективный способ рассмотрения, направляющийся на субъективное как таковое, отличается, напротив, совершенно иным характером. Эта задача могла бы даже показаться совершенно неразрешимой, так как действительности нельзя познавать, не объективируя. Но возможно по крайней мере обратное заключение от произведенных уже объективирований к тому, что необходимо мыслить в качестве предваряющей их последней субъективной основы. Эта реконструкция непосредственного содержания, т. е. первоначальных субъективных элементов познания, должна, следовательно, опираться на предварительное построение объекта и состоит, в сущности, лишь в простом обращении направления объективирующего познания, так что обе эти задачи: построение объекта и реконструкция субъективного содержания – строго друг другу соответствуют, но в то же время противоположны по направлению. Противоположность объективного и субъективного есть в действительности лишь противоположность этих обоих направлений самого пути познания. Поэтому совершенно новое содержание, конечно, не может быть обнаружено в психологии. Но новым является все-таки полное восстановление тех связей, которые, напротив, должны были уничтожаться объективирующим познанием. В самом деле, всякое объективирование основано на абстракции, на прослеживании отдельных направлений сознания, на выделении определенных единств, которые лишь благодаря этому и противостоят в качестве «объектов» субъективному содержанию непосредственного сознания. Таким образом, лишь в прослеживании обоих основных направлений познания и в рассмотрении их строгого взаимоотношения завершается задача всего познания, и его единство впервые оказывается вполне законченным.

§ 39. Ощущение

Психологическое понятие ощущения, как последнего элемента всех связей в сознании, получает свое ближайшее определение через восхождение к тем именно основным связям, элементом которых оно является. Согласно тому, что установлено в критике познания (ср. § 10 и 18), ощущение в качестве последней материальной основы опытного познания обозначает само по себе лишь неопределенное, только еще подлежащее определению нечто = X; с положительной же стороны оно есть нечто определимое или данная возможность именно тех определений, которую объективное познание осуществляет по законам синтетического единства. Функция синтетического единства в первоначальном своем виде имеет двусторонний характер – количественный и качественный (см. § 12, 13, 19). В первом отношении ощущение следует определить как последнее единичное, во втором – как последнее тождественное или качественно единое, как простое в сознании. Но в качестве последнего единичного ощущение необходимо мыслить как единство некоторого множества, т. е. в отношении к возможности связи. Связь же эта заключает в себе возможность как разъединения, так и соединения того, что есть во всяком соединении раздельного. На первом моменте основывается способ связывания в последовательности или во времени, на втором – связь совместности или связывание в пространстве. Следовательно, в количественном отношении ощущение как последнее единичное означает сразу и элемент времени и элемент пространства или то, что может быть определено и подлежит определению и в неделимом моменте времени и в пространственной точке, в данном «теперь» и «здесь». Точно так же в качественном отношении ощущение как последнее тождественное себе содержание необходимо мыслить сразу и в его отличии от другого ощущения и в связи с таковым и притом, согласно закону качественного синтеза, в непрерывной связи с ним. И только это второе определение относится к ощущению в его первоначальном значении, т. е. со стороны его содержания, именно поскольку оно не просто обозначает место во времени и пространстве, но поскольку этим определением в него вкладывается также и некоторое нечто, известное содержание. Это определение – первоначально, так как и любое место в пространстве и времени обозначается ощущением лишь через то, что оно влагает в них некоторое содержание, нечто реальное, правильнее говоря, нечто подлежащее реализации = X. Это последнее согласно тому способу исследования (Ableitung), которым оно получается, должно быть, правда, мыслимо как некоторая (качественная) точка, при этом, однако, в непрерывной связи ее с другим реальным, следовательно, прежде всего и первоначально в интенсивном, а не экстенсивном единстве. Поскольку, однако, эту связь согласно первому признаку необходимо мыслить во времени, объективным коррелятом ощущения является непрерывное изменение, а поскольку далее эту связь надо мыслить также и в пространстве, – объективным коррелятом ощущения является движение и притом в его бесконечно малом первоисточнике.

§ 40. Стремление

Ощущение, как оно было определено в § 39, обозначает лишь элемент теоретического сознания. Однако при окончательном рассмотрении необходимо мыслить упраздненным разделение теоретического и практического направления в понятии последнего психического элемента. Наше определение понятия психического элемента нуждается поэтому в дополнении, поскольку в него нужно внести еще чувственную основу стремления и затем – чувства. Ощущение, чувство и стремление не суть, следовательно, согласованные между собой элементы, а должны быть абстрактно различаемы лишь как три стороны или направления в одном и том же последнем элементе, в элементарном чувственном переживании (ощущении – в точном смысле слова).