– Это-то я как раз понимаю… – сказал Рупрехт, поднимая на Вольфгера больные, несчастные глаза, – но, знаешь, я всё никак не могу забыть хруст позвонков… Это мне теперь, наверное, на всю жизнь.

– А ты напейся, поможет, – равнодушно ответил Вольфгер. – Хочешь, прикажу, чтобы принесли пару кувшинов? Ты какое вино больше любишь? Или тебе брентена?

– Нет, спасибо, – помотал головой Рупрехт, – не надо вина. Во-первых, гнома напоить нелегко: мне, чтобы как следует опьянеть, надо много выпить, а, во-вторых, я, когда пьяный, дурак дураком, ещё беды наделаю. Лучше я просто так посижу. Прикажи только, чтобы чего-нибудь поесть собрали, а то у меня совсем живот подвело, в тюрьме-то, знаешь, не кормили, а в кабаке я поесть не успел…

– Ладно, скажу, – кивнул Вольфгер и вышел.

***

Зима полностью вступила в свои права: за ночь улицы Виттенберга завалило снегом, который никто не убирал. Горожане протоптали вдоль стен извилистые, узкие тропинки, а серединой улиц завладели верхоконные и повозки.

Аккуратно ступая по заледеневшим дорожкам и обходя жёлтые пятна лошадиной мочи, Вольфгер вышел на рыночную площадь.

По зимнему времени рынок был не очень богатым и уже заканчивал работу, многие продавцы складывали остатки своих товаров в корзины. На снегу валялись вялые капустные листья, луковая шелуха и прочий мусор.

Было немноголюдно, поэтому Вольфгер сразу увидел в дальнем углу площади грубо сколоченный деревянный помост, на котором стояла массивная колода, окованная железными полосами. Колода была покрыта бурыми пятнами и потёками. Вольфгер не сразу понял, для чего нужны помост и колода, а когда сообразил, его передёрнуло. Он вдруг услышал рёв толпы, хряск топора, истошный вопль, глухой стук падающей на помост отсечённой кисти и, отвернувшись от эшафота, ускорил шаг.

Против ожиданий, в приёмной торгового дома Фуггеров уже толпился разномастный люд. Вольфгер, где плечом, а где ножнами меча раздвинул посетителей и подошёл к тому месту, где за барьером сидел вчерашний старший приказчик.

Как и в Дрездене, заметив Вольфгера, приказчик немедленно провёл его в отдельную комнату, тщательно запер дверь и только после этого сказал:

– Доброе утро, господин барон, я к вашим услугам.

Вольфгер коротко рассказал о событиях прошедшей ночи и попросил совета, где спрятать гнома.

Приказчик задумался.

– К сожалению, поселения гномов в Виттенберге нет, это несколько осложняет дело… Простите, ваша милость, я хотел бы уточнить, сколько стражников пострадало?

– Нисколько, – ответил Вольфгер, – их было трое, и они мирно проспали всё самое интересное.

– Но вы упомянули одного убитого.

– Да, пришлось, к сожалению, свернуть шею сокамернику нашего гнома, потому что он оказался слишком любопытным.

– Кто таков?

– А я откуда знаю? По виду какой-то нищеброд.

– А, ну, тогда его можно не принимать во внимание, – небрежно отмахнулся приказчик. – Подведём итог: карлик игрок в кости исчез, причём, как он исчез, никто не видел, стражники побег проспали, камера осталась запертой, и, главное, отцы-инквизиторы о том, что был арестован не карлик, а гном, ничего не знают. Так?

– Так, – кивнул Вольфгер, – вы не упустили ни одной мелочи. И что нам теперь делать?

– Сколько вы планируете пробыть в Виттенберге?

– Не знаю… В зависимости от того, как пойдут дела. Думаю, недолго, от силы, несколько дней.

– Тогда, пожалуй, будет лучше, если гном это время проведёт в своей комнате на постоялом дворе.

– А хозяйка, служанки?

– Они будут молчать, не извольте беспокоиться, это моя забота. Теперь вот что, вам ведь понадобятся припасы на дорогу, лошади, карета для дам?

– Да, верно. Две верховые лошади у нас есть, понадобится ещё одна, а ещё – хорошая дорожная карета с упряжкой, кое-какие припасы, тёплая одежда и, возможно, карты местности. Но это будет зависеть от того, куда мы поедем, пока я этого не знаю.

– Всё будет сделано, господин барон, не беспокойтесь, – поклонился приказчик.

***

– Ну что, отче, пожалуй, пришло время встретиться с доктором Мартинусом Лютером, как ты полагаешь? – спросил Вольфгер, зайдя в комнату монаха на постоялом дворе.

– Воистину, пришло, – взволнованно сказал отец Иона, – ведь сколько уже времени потеряно! Скоро Рождество, а дело так и не сдвинулось. Когда пойдём?

– Да вот прямо сейчас и пойдём, одевайся.

***

Лютер жил довольно далеко от постоялого двора. Кухонный мальчишка, которого хозяйка отправила в качестве провожатого, радовался неожиданно обретённой свободе и развлекался вовсю. Он, как щенок, носился вокруг Вольфгера и отца Ионы, на ходу лепил снежки и швырял их в резные каменные фигурки химер и горгулий на карнизах и вообще во всё, что попадалось ему на глаза. У парнишки покраснели руки, текло из носа, он то и дело поправлял опорки на ногах и запахивал драный плащ, но холода не чувствовал и выглядел совершенно счастливым. Глядя на него, Вольфгер грустно улыбнулся – настолько незатейливое детское счастье не вязалось с мрачной угрозой, незримо нависшей над миром.

Наконец они подошли к дому, отгороженному от улицы высокой стеной из красного кирпича.

– Это здесь, благородные господа! – заявил мальчишка, вытирая нос рукавом. Поймав на лету брошенную монетку, он взвизгнул от радости, крутанулся на пятках и убежал.

Пройдя под аркой, Вольфгер оказался в узком и неуютном дворе. Что-то в нём было не так.

– Глянь, отче: а снег-то нетоптаный, – заметил барон. – Почему?

– А ведь и правда… А я и внимания не обратил. Но, может, есть другой вход?

– Может, и есть, только дом всё равно кажется каким-то мёртвым, вон, и ставни закрыты, да их, по-моему, с лета не открывали. Сдаётся мне, парнишка перепутал дом, этот выглядит нежилым и каким-то заброшенным.

– Глянь, а из трубы-то дымок вьётся, – сказал отец Иона, – значит, в доме всё-таки кто-то есть. Давай постучим!

Вольфгер подошёл к двери, нашёл молоток на цепочке и несколько раз сильно ударил.

Тишина.

– Похоже, всё-таки никого там нет, – сказал он.

– Постучи ещё.

– Ну, хорошо, – пожал плечами Вольфгер и загрохотал в дверь изо всех сил.

Внезапно монах перехватил руку Вольфгера:

– Стой, стой, хватит! Этак ты весь дом разнесёшь! Кажется, кто-то идёт, не слышишь разве?

Вольфгер отпустил молоток и прислушался. К двери приближались медленные, шаркающие шаги. Загремел засов, дверь приоткрылась и из-за неё показалась голова древней старухи в чепце из серого полотна.

– Никого нет дома! – прошамкала она, – уходите, благородные господа!

– Нам нужно повидаться с доктором Лютером… – начал Вольфгер.

– Нет его! – с той же интонацией повторила старуха, – уходите, уходите, а не то я позову стражу!

– Почтенная фрау, – мягко сказал отец Иона, отодвинув в сторону Вольфгера, который начал злиться на вздорную старуху, – мы приехали в ваш город из самого Дрездена, столицы курфюршества. Столь долгий и опасный путь мы проделали исключительно для того, чтобы повидаться с доктором Лютером. Эта встреча очень важна для нас. Вы говорите, что хозяина сейчас нет дома, пусть так. Но тогда хоть скажите, когда нам прийти в другой раз, чтобы застать его. Прошу вас, ответьте, не захлопывайте дверь у нас перед носом.

Однако даже вид пожилого благообразного человека, похожего на монаха, не смягчил старуху.

– Не смейте ломиться в дом! Доктор Лютер давно не живёт здесь, он уехал, а когда вернётся, не знаю! Я здесь одна, меня оставили, как собаку, стеречь дом! Уходите!

Улучив момент, старуха неожиданно захлопнула дверь. Послышался лязг засова и удаляющиеся шаги.

– Вот и поговорили… – упавшим голосом сказал отец Иона.

– Старая ведьма! – сплюнул на снег Вольфгер. – Ну надо же случиться такому невезению!

– И что теперь делать? – спросил монах, – где мы будем искать Лютера? Куда он уехал? Зачем?

– Понятия не имею, – задумчиво ответил Вольфгер, подбрасывая снег носком сапога. – Хотя, знаешь, мне кое-что пришло в голову. Помнишь, секретарь Альбрехта Бранденбургского называл нам какие-то имена, ну, людей, с которыми можно будет в случае чего встретиться в Виттенберге. Ты их не помнишь?