Отразив нашествие киданей, китайцы нашли в себе силы изгнать тюрок. Служивший тюркам китайский полководец Го Вэй в 951 г. произвел государственный переворот и основал новую чисто китайскую империю Позднюю Чжоу. Тюрки отступили в Шаньси, где держались до 979 г.[1252]. В 970-х гг. Китай был объединен полководцем Чжао Куань-инем, первым императором династии Сун. Подобно Сяньцзуну, Чжао Куань-инь опирался на сильную дворцовую гвардию – «войска запретного города»; с помощью гвардии и новой системы бюрократической централизации ему удалось сломить могущество генерал-губернаторов и окончательно подчинить военное сословие. Политика «укрепления ствола и ослабления ветвей» подразумевала лишение местной администрации всякой самостоятельности, постоянный перекрестный контроль, надзор со стороны цензоров – «глаз и ушей» императора. Военачальников постоянно меняли, войска перебрасывали с места на место, «солдаты не знали своих командиров»[1253]. Все это ослабляло сунскую армию, и она часто терпела поражения в войнах с киданьской империей Ляо. Китайская конница не могла сравниться с конницей киданей, и главная тяжесть войн выпадала на долю пехоты. В сражениях с кочевниками китайская пехота защищала себя переносными заграждениями-рогатками, а затем (не позднее XII в.) стала использовать укрепления из повозок. Перестрелка между пехотой и окружившей ее конницей могла продолжаться много дней, однако инициатива в ведении боя всегда принадлежала кочевникам. Правда, киданям редко удавалось овладеть городами, и, опустошив занятые территории, они обычно возвращались на север. Тем не менее империя Сун была вынуждена платить Ляо дань, которая увеличивалась с каждым новым вторжением[1254].

Императоры династии Сун опирались на армию конфуцианских чиновников, шеньши. Экзаменационная система была восстановлена, и все должности заполнялись посредством открытых конкурсов; на столичных экзаменах на одно место претендовали около ста кандидатов на высшие чины. Конечно, многие из них были детьми потомственных чиновников – им было легче усвоить премудрости конфуцианского учения. Однако, как свидетельствуют специалисты, никаких сословных ограничений не существовало, и около половины чиновников были детьми простолюдинов. Положение чиновника было почетным, чиновникам были обеспечены большие оклады, служебные виллы, содержание слуг и телохранителей. Высшие чиновники были освобождены от уплаты налогов[1255].

В начале эпохи Сун власти поощряли работы по восстановлению хозяйства, предпринимали ирригационные работы, помогали крестьянам семенами и рабочим скотом[1256]. Историки говорят о том, что в этот период было достигнуто известное благосостояние народа[1257]. Однако хозяйственное развитие в эпоху Сун было изначально связано с господством частного землевладения. Часть крупных поместий погибла во время восстаний и войн, но многие из них сохранились. Поначалу власти пытались ограничить права помещиков, в частности было запрещено повышать арендную плату[1258]. В правление императора Тайцзуна (976-997 гг.) посевные площади значительно возросли, население увеличилось до 4,1 млн дворов[1259]. В 1003 г. численность населения достигла 6,9 млн дворов, приблизившись к тому рубежу, на котором в эпоху Тан началось Сжатие. Во многих районах ощущалась острая нехватка земли, начался интенсивный процесс разорения крестьянства, обремененные долгами крестьяне продавали свои наделы «могущественным семьям» и становились арендаторами, многие не могли найти работу и скитались по дорогам. «Население бродяжничает и переходит с места на место в первую очередь из-за лишений и нужды или для того, чтобы избежать уплаты частных долгов…» – свидетельствует сановник Чэнь Цинь[1260]. Злоупотребляя служебным положением и используя ростовщичество, чиновники создавали обширные поместья. «Поглощения земель и различные махинации стали обычным явлением, – свидетельствует императорский указ, – и строгие законы не могли пресечь их»[1261]. К 1022 г. поместья поглотили половину всей посевной площади; многие «сановные семьи» имели сотни арендаторов – и при этом в силу своих привилегий не платили налогов[1262]. Уже в начале правления Сунов существовало «неравномерное распределение налогов и податей, снизу доверху царил обман»[1263]. Теснясь на оставшихся у них землях, крестьяне были вынуждены нести всю тяжесть государственных расходов: поземельный налог составлял около1/5 урожая, он дополнялся обременительными косвенными налогами. При императоре Чженьцзуне (998-1022 гг.) треть крестьянства составляли безземельные арендаторы, «кэху»; они отдавали хозяевам половину урожая и при этом никогда не могли рассчитаться с долгами[1264].

Государство пыталось хотя бы отчасти решить проблему безземельных крестьян, мобилизовывая их в войска. Это привело к огромному росту армии, при императоре Женьзцуне (1023-1063 гг.) ее численность достигла 1260 тыс. солдат. Большинство мобилизованных были солдатами лишь по имени: никакого военного обучения не проводилось; воины строили мосты, дороги, а позднее – ирригационные каналы в южных областях. На содержание армии уходило 5/6 государственного бюджета, и хотя доходы в 997–1065 гг. увеличились в пять раз, средств все равно не хватало[1265].

Увеличение армии, естественно, не могло спасти крестьян от малоземелья. Особенно тяжелое положение сложилось на юго-западе страны, в Сычуани – «стране Шу». «В стране Шу с землей стесненно, население скученно, – писал хронист Ян Чжун-лян, – хлебопашеством прокормиться невозможно. Вследствие этого малые люди испытывают ужасную нужду»[1266]. Уже 990-х гг. голод, малоземелье и «зло скопления земель» привели к большому крестьянскому восстанию, число повстанцев достигало 100 тыс. человек[1267]. В 1040-х гг. голод привел к восстаниям в центральных районах. «Несколько лет имел место большой недород, и разбойники стаями собирались по первому зову», – сообщал очевидец[1268]. Цены на рис за 20 лет возросли в 10 раз[1269]. «Толпы беженцев среди голодающего люда Шэньси… особенно многочисленны… Беднота поднимается на разбой», – сообщал сановник Оуян Сю[1270].

Рис. 12. Динамика численности населения империи Сун (число дворов в млн)[1271]

Восстания были подавлены, но конфуцианские сановники осознали всю опасность нарастающего кризиса. Оуян Сю и Ван Аньши в своих докладах напоминали императору о восстаниях, погубивших империю Тан, и настаивали на скорейшем проведении реформ[1272]. Выдвигались предложения об ограничении частного землевладения, о восстановлении надельной системы[1273]. Проекты реформ встречали ожесточенное сопротивление со стороны коррумпированных чиновничьих клик; так же как во времена Хань, развернулась борьба между «чистыми чиновниками» и кликами. Между тем Сжатие нарастало: к концу правления Женьцзуна (1023-1063 гг.) поместья поглотили 2/3 всей пашни, половина крестьян не имела своей земли и кормилась арендой. Поскольку «сановные семьи» и их арендаторы не платили налоги, то казна испытывала жестокий финансовый кризис[1274]. Хроники говорят о голодных годах, об отдаче в залог жен и детей, о случаях каннибализма и детоубийства[1275].