В империи Великих Моголов разложение было на некоторое время задержано попытками централизации при Аурангзебе. Однако симптомы кризиса были те же, что и в Персии: финансовый кризис привел к увеличению налогов на иноверцев (в данном случае – индусов), что привело к националистическим и религиозным восстаниям. Следующим этапом был раскол мусульманской элиты и разложение системы управления, но приватизация должностей (наподобие персидской) сочеталась в Индии с наследственными откупами, характерными для второго османского цикла. Существенно, что кризис сопровождался крестьянскими восстаниями, которые, правда, не имели всеобщего характера, но были весьма интенсивными. Кризис осложнился вмешательством персов, афганцев и англичан, и в конечном итоге разорение страны продолжалось до конца XVIII в.

В империи Мин Сжатие привело прежде всего к развитию частной собственности, к формированию крупного помещичьего землевладения. В роли помещиков часто выступали местные чиновники, которые таким образом реализовали выгоды своего служебного положения. Такое развитие событий привело к разложению административного аппарата на местах, а затем коррупция распространилась вверх и привела к борьбе различных чиновничьих партий, т. е. к расколу элиты. Главную роль в кризисе сыграло мощное крестьянское восстание, направленное прежде всего против помещиков. Помещичьей партии удалось справиться с восстанием лишь с помощью маньчжуров, которые создали новое государство, имевшее сословный характер, но сохранившее власть помещиков-чиновников в деревне.

Таким образом, первая после пороховой революции серия демографических циклов привела к крушению этатистских монархий в Персии, в Индии и в Китае. Главной причиной такого развития событий было вмешательство кочевников, которые, воспользовавшись кризисом, восстановили свое политическое господство (правда, в Китае – только частично). В последовавшем затем втором китайском цикле разложение государства продолжилось и привело к тому, что помещики-чиновники официально стали собирать в свою пользу провинциальные налоги и создавать собственные охранные отряды. С другой стороны, маньчжурское воинство в соответствии с законами халдуновского цикла постепенно потеряло боеспособность. В итоге Сжатие вызвало новое крестьянское восстание, которое на время возродило этатистскую монархию, но эта монархия пала под ударами помещичьих армий, вооруженных европейским оружием. Таким образом, помещикам-чиновникам удалось выстоять в двух грандиозных крестьянских войнах – но исключительно благодаря помощи извне.

В Персии и в Индии за крушением этатистских монархий последовали длительные интерциклы, для которых было характерно господство номадов, так же как в XV в. В Турции период после кризиса также сопровождался господством кочевников в Анатолии, но положение было более стабильно, что создало условия для начала нового цикла. Во втором османском цикле первоначально продолжала господствовать этатистская монархия, но новое Сжатие привело к разложению государства, причем на первое место вышла новая элита, состоявшая из откупщиков-аянов. Аяны «приватизировали» сначала функции сбора налогов, а затем всю власть на местах и превратились в феодальных князьков, содержавших свои наемные отряды и ведущих войны между собой и с правительством. В попытках захватить власть в провинции с аянами конкурировали некоторые наместники и янычары, стоявшие гарнизонами в пограничных городах, таким образом, внутриэлитная борьба достигла высшего накала. С другой стороны, кризис привел к религиозному расколу и к крестьянскими восстаниями в православных областях; кроме того, снова, как и в конце XVI в., имели место выступления низов военного сословия, наемников-кирждалиев. Кризис закончился распадом государства, отделением Греции, Сербии, Египта и некоторых других областей. В конечном счете к власти пришла этатистская монархия, которая с помощью обученных по-европейски войск уничтожила янычар, а затем отняла власть у аянов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ИСТОРИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС В КОНТЕКСТЕ ТРЕХФАКТОРНОЙ МОДЕЛИ

Суммируем результаты нашего анализа. Как вытекает из выводов, сформулированных в конце глав, каждый период имел определенную специфику, связанную с характером военных революций, происходивших в начале периода. Первый период (эпоха семитского лука) представляет в этом смысле особый интерес, так как является наиболее длительным периодом эволюционного, не прерываемого военными революциями, развития.

В начальной точке этого развития мы видим мир городов-государств и развитые отношения частной собственности. При этом географический фактор, а именно ирригационный характер древних цивилизаций, приводит к развитию храмовой формы землевладения. По мере возрастания демографического давления в храмовом хозяйстве развиваются процессы приватизации, приводящие к превращению храмов в частные корпорации с долевым участием. Соответственно, жречество превращается в частнособственническую элиту, которая в значительной степени определяет историю Месопотамии на протяжении нескольких тысячелетий (вплоть до парфянских времен).

В середине III тысячелетия до н. э. перенаселение приводит в некоторых из шумерских городов-государств к установлению этатистской монархии, пытающейся регулировать общественные отношения и облегчить положение простого народа. С другой стороны, Сжатие вызывает ожесточенные войны между городами-государствами, в ходе которых рождается империя Саргонидов. Важным фактором, способствовавшим окончательной победе этатизма, стала произошедшая в это время первая военная революция – создание семитского лука. Постоянная армия из профессиональных воинов-лучников на царской службе стала опорой монархии Саргона Великого.

Имеющиеся сведения позволяют утверждать, что в истории Двуречья до середины II тысячелетия до н. э. можно выделить пять демографических циклов. Первый цикл завершился рождением монархии Саргонидов, которая стала типичной моделью этатистского государства в ирригационном обществе: эта модель подразумевала огосударствление храмовых корпораций и создание мощного государственного сектора наряду с поддержанием мелких крестьянских хозяйств. В конечном счете наступление монархии привело к столкновению с храмовой знатью, к гражданской войне и к демографической катастрофе. Монархия одержала победу, и второй цикл проходил в условиях этатистских отношений, однако впоследствии новое Сжатие привело к политическому кризису (по-видимому, к новому столкновению с храмовой знатью), и в обстановке смуты страна была завоевана варварами-кутиями. Вторжение варваров и демографическая катастрофа вернули общество к существовавшим в древности частнособственническим порядкам. В третьем цикле инерция сложившейся на предыдущих циклах монархической традиции привела к тому, что этатистская монархия было восстановлена уже в начале периода Сжатия одновременно с изгнанием кутиев и восстановлением единого шумерского государства. Третий (урский) цикл отличался наиболее последовательным проведением в жизнь принципов этатизма: основная часть населения превратилась в работников огромных государственно-храмовых хозяйств. Очередное Сжатие привело к падению потребления, но каких-либо определенных симптомов разложения государства в урский период не отмечалось; в итоге, так же как и второй, третий цикл был прерван нашествием варваров. Падение монархии под ударами варваров привело к разрушению государственных хозяйств, «приватизации» и возрождению частного сектора, так же как нашествие кутиев, нашествие амореев вызвало реверсивную трансформацию структуры и возврат к ранним формам социальной организации (трансформация типа ВА^С). Повторяемость этого явления (оно еще раз повторится после нашествия касситов, а затем после нашествия халдеев) заставляет видеть в нем некую закономерность. Очевидно, что частнособственническое общество, возникающее среди развалин, является социальной формой, соответствующей относительно низкому демографическому давлению и политической децентрализации. Когда давление повышается, оно уступает место этатистской монархии, и как в урском, так и в старовавилонском цикле это происходит без большой борьбы.