В докладах министров начала XIV в. постоянно звучит обеспокоенность положением на юге. «Богатые дома утаили и владеют имперскими крестьянами и рабами. Многие из них имеют сотни и тысячи дворов зависимых крестьян, а некоторые – до 10 тыс. Их могущество можно понять», – говорится в докладе 1309 г.[2026]. В докладе 1320 г. указывалось, что население юга не платит никаких налогов, кроме поземельного и торгового, что помещики юга очень богаты[2027]. Богатство помещиков было следствием разорения крестьянства, а разорение крестьянства – следствием нарастающего малоземелья. В 1330-х гг. арендная плата достигала 60% урожая, и зачастую даже на этих условиях крестьянин не мог арендовать клочок земли[2028]. Бедствующим крестьянам приходилось брать в долг под заклад детей и жен; в некоторых местностях они продавали помещикам сыновей в услужение, а дочерей – в наложницы, составляя купчие, как при торговле скотом[2029].

Разорение крестьянства вызывало обеспокоенность властей. «Я слышал, что богатые дома… захватывают земли, а бедняки разбредаются по свету и бродяжничают толпами», – говорил император Чэн-цзун[2030]. Хубилай и Чэн-цзун неоднократно требовали у помещиков понизить арендную плату на 20-30%, однако на местах игнорировали эти требования. Между тем аграрный кризис нарастал, в правление Тай-цзуна (1324-1327 гг) цена одного даня риса достигала 20 связок монет – 10–20 серебряных лянов. 1329 г. неурожай привел к большому голоду, по официальным данным голодало 7 млн человек, были многочисленные случаи людоедства[2031]. «В провинции Шэнси голод был непрерывным и умершие голодной смертью в беспорядке лежали на дорогах», – говорит «История Юань»[2032].

Возможно, как утверждают А. В. Коротаев, Н. Л. Комарова и Д.А Халтурина, существенным обстоятельством, приблизившим кризис, было похолодание первой половины XIV в., которое могло привести к сокращению урожайности[2033]. Неурожаи были зафиксированы почти для каждого года правления Тогон-Тэмура (1333–1368 гг.)[2034]. Правительство принимало определенные меры, крестьяне голодающих областей освобождались от половины налогов, была налажена работа «амбаров регулярного выравнивания цен». Однако эти меры были недостаточны, то здесь, то там происходили крестьянские восстания, голод 1337 г. вызвал восстания в четырех провинциях[2035]. Нарастающий кризис привел к активизации религиозных сект, призывавших народ к борьбе против угнетателей; секта Минцзяо проповедовала скорое пришествие восстановителя справедливости, Князя Света, «Мин-вана»[2036].

В ходе подавления восстаний выявилась низкая боеспособность правительственных войск. После завоевания Китая для обеспечения монгольских отрядов было выделено примерно 20 млн му земли и 450 тыс. крестьянских семей. Эти крестьяне были поделены между воинами и жили в военных поселениях на положении рабов[2037]. Поскольку численность монголов росла, то это обеспечение вскоре оказалось недостаточным; воины обеднели и зачастую не могли снарядиться в поход. «Они сами добывают средства на снаряжение… и при каждом отправлении непременно распродают земли, имущество, и даже продают жен и детей», – докладывал чиновник о положении гарнизонов в Шаньдуне[2038]. Сохранилось множество сообщений об отправке властями зерна для голодающих гарнизонов[2039]. С другой стороны, в условиях мира, не подвергаясь естественному отбору в жестоких войнах, когда-то непобедимые монголы растеряли свои боевые качества. В особенности это касалось командиров, проводивших время в пирах. «О военном деле и не вспоминали, – свидетельствует современник. – Летящие кубки пришли на смену ядрам, хозяйничанье на пирах – на смену командования войсками, ряды мясных блюд сменили войсковые построения, застольные песни звучали вместо военных гимнов… Могла ли такая армия быть когтями и зубами государства, когда Поднебесная взбунтовалась?»[2040].

1344 г. стал роковым для империи Юань. Хуанхэ прорвала давно не ремонтировавшиеся дамбы, затопила три округа и, повернув на север, нашла себе новую дорогу к морю. Бедствие охватило всю северо-восточную часть страны, голодало 10 млн человек. «Амбары регулярного выравнивания цен» быстро опустели, вслед за голодом пришел мор, на севере Хэнани погибла половина населения. Правительство не смогло мобилизовать народ для восстановления дамб, и неуправляемая река год за годом затапливала обширные области от Кайфына до моря. Шаньдун и Хэнань были охвачены восстаниями; повсюду царила анархия[2041]. С большим опозданием в 1351 г. власти решили начать восстановительные работы и мобилизовали полтора миллиона крестьян[2042]. Однако продовольствие было расхищено чиновниками, работники голодали, в мае 1351 г. глава секты «Минцзяо» Хань Шаньтун поднял народ на восстание, началась крестьянская война[2043].

Восстание быстро перебросилось на юг, в долину Янцзы. Сотни тысяч повстанцев с красными повязками на головах громили сельские управы и усадьбы помещиков, захватывали амбары и делили зерно. Восстание с самого начала было направлено не столько против монголов, сколько против китайских помещиков. «Население деревень объединилось для мятежа, – свидетельствует современник, – убивали и грабили “большие дома” с жестокостью неслыханной»[2044]. Помещики, в свою очередь, нанимали солдат и создавали отряды самообороны. Началась кровопролитная война, которая продолжалась 18 лет; в разных районах страны повстанческие вожди провозглашали себя «гунами» и «ванами» и пытались наладить управление. Командующий повстанцами в низовьях Янцзы Чжу Юаньчжан приблизил к себе ученых конфуцианцев и, следуя советам шэньши Лю Цзи, ввел систему военных поселений: поселенцы пахали землю и по очереди несли службу[2045].

В этой долгой войне проявились некоторые военные инновации, способствовавшие в конечном счете поражению монголов. Тактика повстанческих армий была основана на заимствовании мощного монгольского лука, но лучники были пешими, а не конными, как у кочевников. От атак конницы пехотинцы защищались, используя подвижные укрепления из повозок наподобие позднейших европейских вагенбургов[2046]. Кроме того, стало широко использоваться примитивное огнестрельное оружие: стволы с порохом, «огненные копья» и ручницы. К этому времени китайские мастера научились отливать и настоящие пушки: первое известное китайское бронзовое орудие датируется 1351 г.[2047]. Однако более существенным для победы повстанцев были не эти новшества, а отсутствие единства среди их противников-монголов; в 1360-х гг. империя Юань раскололась на части, и монгольские армии сражались не столько с повстанцами, сколько между собой. В конце концов Чжу Юаньчжану удалось объединить силы «красных войск» и двинуть их в поход на Пекин. 14 сентября 1368 г. «Армия Северного похода» вступила в столицу, эпоха монгольского владычества в Китае подошла к концу.