* * *

Переходя к анализу истории Делийского султаната, необходимо отметить ее вторичность по отношению к истории Ирана. Мусульманское завоевание Северной Индии привело к созданию государства, основанного на мусульманских традициях (правда, это государство опиралось на базу из индийских общин). При этом мусульмане Индии всегда смотрели на Иран и Ирак как на центр мусульманского мира и образец для подражания. В силу этой реакции подражания Делийский султанат копировал многие черты социально-политической системы Ирана.

Экономическое развитие Индии в период султаната в значительной мере продолжало тенденции предшествовавшей эпохи. В XIII в. на севере страны продолжался период первоначальной колонизации, для этого времени характерны относительно высокий уровень потребления, рост населения, рост посевных площадей, строительство новых поселений, низкие цены на хлеб, дороговизна рабочей силы, незначительное развитие помещичьего землевладения, аренды и ростовщичества, ограниченное развитие городов и ремесел. Наиболее характерным проявлением колонизации была расчистка от лесов обширной области в районе Дели и в Доабе. В конце XIII в. период колонизации был прерван разрушительными монгольскими вторжениями, монгольское наступление побудило султана Ала уд-дина к перениманию военной и социальной организации своего могущественного противника. При этом была скопирована социальная система державы Хулагуидов – та, которая существовала до реформ Газан-хана. Таким образом, рождение первой индийской этатистской монархии было результатом трансформации по монголо-иранскому образцу (трансформация А_СВ^С). В то же время нельзя не отметить эффективности этатистской монархии Ала уд-дина: завоеватели полумира, монголы были разгромлены и отброшены от границ Индии. К. С. Лал указывает на реформы Ала уд-дина как на важный пример, демонстрирующий возможности государственного регулирования[1954].

После победы над монголами преемники Ала уд-дина несколько смягчили систему государственного регулирования, однако ее основной принцип – получение воинами платы из казны – остался неизменным. В 1320-х гг. появились некоторые признаки Сжатия, такие как высокие цены на хлеб, рост городов, развитие ремесел и торговли. Военная монархия требовала от населения высоких налогов, но при этом не заботилась ни о расширении посевных площадей, ни о поддержке крестьянства в случае неурожая. Высокие налоги сужали экологическую нишу этноса, поэтому повторение неурожаев сразу же приводило к голоду. В 1330-1340-х гг. разразился экосоциальный кризис: голод, эпидемии, восстания, гибель больших масс населения. О произошедшей в это время демографической катастрофе свидетельствуют, в частности, падение цен и высокий уровень заработной платы во второй половине XIV в. Характерно, что кризис сопровождался попытками социальных реформ: военная монархия пыталась умерить эксплуатацию крестьянства и проводила политику поощрения земледелия. Таким образом, катастрофа середины XIV в. завершила первый демографический цикл истории Индии.

В конечном счете кризис привел к крушению этатистской монархии Ала уд-дина, к ослаблению центральной власти и распространению системы икты (трансформация А_CВ^СА_С).

11.9. ХИНДУСТАН В КОНЦЕ XIV – ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVI ВВ.

Кризис середины XIV в. привел к падению этатистской монархии. Преемник Мухаммад-шаха Фируз-шах (1351-1388 гг.) был вынужден пойти на уступки военному сословию. Началась массовая раздача икт рядовым воинам, им были розданы почти все земли Хиндустана, при этом икты были признаны наследственными владениями[1955]. Контроль над иктами ослаб, войсковые смотры стали нерегулярными, некоторые иктадары перестали перечислять налоги в казну. В то же время ослабевшая монархия повернулась лицом к народу; Фируз-шах уделял большое внимание хозяйственным вопросам и энергично поощрял земледелие. Были отменены все налоги, недозволенные шариатом, а дозволенные налоги были уменьшены. Ирригационные работы при Фируз-шахе приобрели такие масштабы, каких не было ни раньше, ни позже, вплоть до XIX в. Было построено четыре канала протяженностью 150-200 км, на строительство одного из них по трудовой повинности было мобилизовано 50 тыс. крестьян[1956]. «Страна достигла такой степени процветания, что во всем Доабе… не было ни одного необработанного клочка земли, – свидетельствует хронист Афиф. – Здесь насчитывалось 52 цветущих округа. Так же обстояло дело во всех областях и округах; в округе Самана, например, на один курух приходилось четыре деревни и жители их пребывали в спокойствии»[1957]. По словам Афифа, деревни обычно располагались на расстоянии 2-3 курухов друг от друга, т. е. в 4-6 км[1958]; для сравнения напомним, что в XI в. расстояние между деревнями обычно составляло 30–35 км. Афиф говорит о том, что в правление Фируз-шаха цены оставались низкими: «В течение сорока лет правления все было дешево. Если, не дай бог, из-за недостатка дождей цены поднимались, то ман пшеницы стоил одну танка. Обычно же… в Дели за ман пшеницы платили 8 джиталов»[1959].

От времени Фируз-шаха сохранились данные о государственных доходах, которые составляли 68 млн танка[1960]. Если мы сравним приведенную выше цифру с доходами государства Хулагуидов – 21 млн динаров – и учтем, что вес динара и танка почти одинаков[1961], то окажется, что в экономическом отношении Делийский султанат намного превосходил своего соседа и соперника. Можно упомянуть и о том, что по окончании наступившего после смерти Фируз-шаха двухвекового периода войн доходы возрожденного индийского государства (Империи Великих Моголов) составляли 91 млн рупий[1962]. Рупия по весу равна танка, однако цены на хлеб за это время выросли в 2,5-3 раза[1963], поэтому с учетом инфляции доходы новой империи составляли всего 30–40 млн танка – много меньше, чем доходы Делийского султаната. Эти цифры говорят как о высоком уровне экономического развития султаната, так и о масштабах последовавшего затем упадка.

Распространение системы икты как в Иране, так и в Индии привело к ослаблению центральной власти и прогрессирующей феодальной дезинтеграции. В конце правления Фируз-шаха начались мятежи эмиров и династические смуты. После смерти Фируз-шаха от Дели отпали почти все провинции; по свидетельству хрониста Сирхинди, «эмиры и малики стали падишахами каждый на свой собственный страх и риск»[1964]. Распад некогда могущественного султаната сразу же привел к военной катастрофе: в 1398 г. в Индию вторглись полчища повелителя Средней Азии, Тимура Тамерлана. 27 декабря 1398 г. войска Тимура ворвались в Дели, грабежи и резня продолжались несколько дней и ночей. «Сделанные из голов индийцев башни достигали огромной высоты, а их тела стали пищей для диких зверей и птиц», – свидетельствует современник. Все уцелевшие были угнаны в Среднюю Азию, «даже самый последний солдат имел 20 пленников»[1965]. После этого разгрома в течение двух месяцев в Дели «даже птица не пошевелила крылом»[1966].

Нашествие Тимура привело к окончательному распаду Делийского султаната и торжеству феодальной анархии. Район Дели и Доаба подвергся жестокому разорению: ирригационные каналы были разрушены, города стояли в развалинах, в деревнях свирепствовала чума. На территории подвластной когда-то султанам Дели образовалось множество княжеств и уделов; раджпуты Раджхастана освободились от власти мусульман и создали свои независимые государства, начался период нескончаемых междоусобных войн. В этих войнах принимали участие афганские кочевые племена, пришедшие в Индию во времена мусульманского завоевания и позже, вместе с Тимуром и его наместниками. Оплотом афганцев в Индии стал Рокилкханд – область к северо-востоку от Дели. В 1451 г. хан Бахлул из афганского племени лоди овладел Дели и провозгласил себя султаном[1967].