– Какие примитивные умозаключения, – ухмыльнулся Мокрицин. – Прямо-таки детские! Вы действительно думаете, что Ваша деятельность каким-то образом мешает власти? Власть это всё! Ей ничто не может помешать. Ничто, кроме более высшей власти. Маленький мутантофил ей не помеха!

– Тогда почему я здесь?! Я всего лишь связался со своим знакомым через Телецентр…

– Вы были в Телецентре? Да ещё и осуществляли какую-то связь? Тогда Вам не стоит удивляться, почему Вы здесь. Вход в Телецентр закрыт для обычных граждан в связи с началом войны. Теперь здание Телецентра своего рода военная территория, и несанкционированный вход в него запрещён. А для нарушителей свои меры. – Он театрально обвёл рукой камеру, как бы приглашая Андрея ещё раз взглянуть на своё наказание. Кажется, колкие насмешки над другим человеком доставляли ему немалое удовольствие и отвлекали от собственной участи.

– Вы так и не ответили: почему Вы-то здесь? – не без яда спросил Андрей.

Мокрицин заметно помрачнел.

– Это не Ваше дело, – отрезал он.

– Да бросьте, неужели это такая секретная информация? Или Вам просто стыдно признаться, что Вы нарушитель закона?

– Я?! Нарушитель?! – вспыхнул Мокрицин. – Я здесь оказался по чистой случайности! Этот остолоп Ядреев приказал арестовать меня! Толстый старый идиот!..

– Погодите-ка, Вас арестовал Ядреев? Генерал? – не поверил Андрей. – За что?

– За антигосударственную деятельность, видите ли! Он посчитал, что я приношу вред Земной республике, хотя вся моя жизнь была посвящена народному служению! Я жил для народа, я жил для родного госу…

– Понятно-понятно, – прервал его пафосное словоизлияние Андрей. – Вы мне объясните, что за деятельность-то такая, за которую сажают премьер-министров?

– Я совершенно обоснованно предложил Эльдару Михайловичу отсрочить наступление на мутантов хотя бы на неделю. Республика понесла большие потери в битве с этими адскими машинами. Да и техники у нас осталось немного. Я предложил дождаться подкрепления с Земли, но идиот Ядреев, яростно раскритиковав моё предложение, отклонил его…

– А причём тут Ядреев? – спросил Андрей. – Вы же, кажется, к президенту обращались.

– Вот именно! Я тоже посчитал это вершиной бестактности и попросил генерала помолчать. Но тут на меня набросился сам президент и стал обвинять меня в саботаже! Ядреев, как услышал это слово, сразу свистнул своих бугаев, и они схватили меня. Мерзкий жирный…

– Стойте, подождите. – У Андрея в голове начала складываться логичная картина происходящего. – А Вам не показалось, что Эльдар Михайлович ведёт себя в последнее время очень странно?

Мокрицин оценивающе взглянул на него и, кажется, решив, что в данной ситуации можно довериться и ему, сказал:

– Показалось. Причём, очень давно. Ещё на Земле. Он стал перекладывать на меня свои обязанности. Я вёл все советы, а он лишь сидел и слушал, чтобы под конец собрания встать и объявить решение, зачастую даже противоположное принятому остальными чиновниками. Это было странно… и очень глупо, ведь все его решения вели страну в тупик! Но кто я такой, чтобы оспаривать его решения?

– Получается, что президент собственноручно посадил Вас в камеру? – спросил Андрей.

– Война совсем расшатала ему нервы. Он вспылил, но, когда он успокоится, я уверен, он прикажет меня освободить и извинится…

Собачья преданность Мокрицина поражала. Хотя он прав, Эльдар Михайлович действительно был не в себе, когда обвинял его в саботаже. Теперь всё ясно.

«Не Мокрицин телепатически пленил президента, не он ударил по Зариандру и по мутантам термоядерными ракетами, не он стравливает два народа, не он приказал арестовать меня. Всё это сделал Ядреев. Подчинив президента, он не стал руководить страной от его имени, а передал правление Мокрицину. Этот манёвр отводил от него все подозрения. Его парапсихологический потенциал, судя по результатам анализов, достаточно высок, чтобы проводить подобного рода манипуляции. И он ближе всех из чиновников к оружию. Он легко мог запустить ракеты, обманув радары, создав иллюзорную траекторию, ведь всё оборудование находится в его распоряжении. За всё время Главного военного совета он не произнёс ни слова, хотя это был именно военный совет! Причина проста: он управлял президентом и удерживал незримый барьер, защищающий сознание Эльдара Михайловича от новых вторжений. Это отнимало огромное количество телепатической энергии и, скорее всего, очень мешало Ядрееву сосредотачиваться на чём-то ещё. Может быть, в этом и есть причина обыска в моей лаборатории. Ядреев, увидев мою силу на наблюдательной вышке, захотел заполучить её источник, «Психоделикс», захотел также увеличить свои телепатические способности, чтобы не бояться потерять контроль над президентом… Непонятно только одно: зачем Ядрееву понадобилась война, зачем он хочет истребить мутантов, какую цель он преследует?»

– Мстислав Альбертович, нам нужно немедленно выбираться отсюда, – сказал Андрей. – Я знаю, как остановить войну. Но нам нужно успеть сбежать до начала нового сражения.

– Что Вы такое несёте? – Мокрицин удивлённо посмотрел на него. – Побег – это преступление! Да и потом сражение уже началось…

– Началось?! – воскликнул Андрей испуганно. – Когда?

– Несколько часов назад, – ответил премьер-министр. – Ядреев перенёс наступление на более раннее время. Видимо, испугался, что Эльдар Михайлович поймёт, что моё предложение было более разумным и что следовало меня послушать.

«Ядреев действительно испугался, но не этого, – подумал Андрей. – Наверное, он очень ослаб после многомесячных беспрерывных телепатических нагрузок и решил быстрее закончить начатое дело… Теперь понятно, почему Артём не пытался меня найти. Он даже не знает, что я пропал (Ведь, как оказывается, даже премьер-министр Земной республики не ведал, где я нахожусь.), и к тому же его, наверняка, сразу же после рабочего дня отправили на сборы. Надо помочь Артёму. Мутанты не пощадят никого. В этот раз они будут готовы ко всему».

– Мстислав Альбертович, мы должны бежать. Это не будет преступлением, ведь мы попали сюда незаконным путём, – сказал Андрей.

–  Я попал сюда незаконным путём, а не Вы, – поправил Мокрицин. – Да и зачем бежать? Не лучше ли отсидеться здесь?

– Люди гибнут, а Вы хотите отсидеться?!

– Никто не сможет остановить битву! И не надо мне читать моралей! И, вообще, каким образом Вы собираетесь сбежать?

Ответ на этот вопрос пришёл Андрею сразу после того, как он увидел влетающего в камеру Мокрицина.

– У Вас хороший парапсихологический потенциал, не так ли?

– Выше среднего, – гордо сказал премьер. – А что?

– Вы знаете, что стены этой камеры излучают антипарапсихологические лучи?

– Знаю.

– Как только человек попадает в камеру, эти лучи останавливают выработку гормонов эпифиза, отвечающих за парапсихологические способности. Но в крови здорового человека всегда находится небольшая доза этих гормонов. Именно она отвечает за моментальное срабатывание той или иной способности, пока в кровь выделяется новая порция гормонов для продолжения парапсихологических действий.

– И что? – спросил Мокрицин, явно сбитый с толку.

– А то, что этой гормональной нормы должно хватить на то, чтобы сбежать! – подытожил Андрей.

Мокрицин молчал, хлопая глазами. Он до сих пор не понимал, чего от него хочет Андрей.

– В Вашей крови сейчас достаточно гормонов, чтобы вырубить охранника и отпереть дверь снаружи, – пояснил свой вывод Андрей.

– То есть я могу пользоваться своими способностями внутри камеры? – уточнил премьер-министр.

– Да, можете! – обрадовался Андрей. «Наконец-то, дошло!»

– Вы уверены?

– Почти на сто процентов.

– Это же ужасно! Любой преступник может сбежать из наших камер заключения! Нужно проводить реформы!..

– Не любой преступник, а преступник с большим парапсихологическим потенциалом. Таких, я думаю, немного.

– А почему Вы тогда до сих пор не сбежали? Ваши способности намного сильнее моих.