— А его-то кто?! — искренне удивился Конорадский и поспешно начал оправдываться: — Об этом я слышу впервые, и не пытайтесь вешать на меня чужие заслуги.

— Значит, это была инициатива вашего единственного сотрудника, который на гнушался даже отнять жизнь у ни в чем не повинного ребенка!

Чувствуя, как гнев и отвращение начинают переполнять его, Савельев заставил себя успокоиться.

— Где вы прячете этого монстра?

— Я все скажу, все…

— Тогда пройдемте со мной, — устало проговорил Савельев и встал. — На допросе вы дадите показания, а если что-то утаите — пеняйте на себя… КГБ умеет развязывать языки.

Он обошел дрожащего преступника и, открыв дверь, негромко позвал:

— Ребята, ко мне.

Из коридора донесся звук легких шагов, однако Савельев вдруг ощутил у своего виска холодное дуло пистолета и услышал срывающийся шепот Конорадского, обращенный к замершим у двери парням:

— Одно движение — и я стреляю.

Лица оперативников вытянулись, но Игорь Леонидович оставался совершенно спокоен.

«Когда и как он успел взять оружие?» — думал он.

Ребята стояли у порога, не решаясь что-либо предпринять.

— Я не шучу! — в голосе Конорадского появилась странная хрипота.

«Волнуется гад, — мелькнуло у следователя. — Скотина…»

— Мои условия таковы, — Конорадский больно выкрутил руку Савельеву. — Я с ним быстро спускаюсь вниз и сажусь в машину. Ваш шеф останется со мной, пока я не выеду за город и не буду убежден в том, что за мной нет хвоста…

Молодые люди вопросительно взглянули на Савельева.

— Соглашайтесь. У вас нет другого выхода, — зло прошипел Конорадский.

Оперативники отступили в сторону, пропуская к выходу Конорадского и его заложника. Один лестничный пролет преступник и Савельев миновали без каких-либо осложнений, но следователь неожиданно услышал, как хлопнула дверь в подъезде — кто-то поднимался им навстречу. Скосив глаза, Игорь Леонидович заметил, что Конорадский занервничал, видимо, решая — прятать пистолет или нет.

«Вот это мне как раз и нужно…» — он изо всех сил локтем ударил преступника в солнечное сплетение.

Тот согнулся и, взвыв от боли, выпустил пистолет. Оперативники мгновенно оказались рядом, и через секунду Конорадского уже крепко держали.

Молодые люди — он и она, — невольно ставшие свидетелями этой сцены, испуганно переглянулась.

— Все нормально, проходите, — сухо бросил Савельев, потирая ушибленную руку.

— Ну вы молодец! — не удержался от похвалы один из парней.

— Чего уж тут, — улыбнулся Игорь Леонидович. — Вы думаете, если старый, так ни на что уже не годен?

— Мусора поганые… — прошипел Конорадский, зло сверкнув глазами в сторону Савельева.

Тот, проигнорировав уничтожающий взгляд, дружелюбно ответил:

— Иосиф Аркадьевич, я знаю вас много лет и в силу личных симпатий не стану докладывать, что вы пытались совершить побег, прихватив в заложники следователя. А то, чего доброго, вам к вышке еще лет пять прибавят.

Он посмотрел на часы и обратился к оперативникам:

— Согласно плану у подъезда нас уже должны ждать…

Молодые люди быстро потащили задержанного на улицу, а Савельев с чувством исполненного долга не спеша двинулся за ними.

«Все обернулось лучше некуда», — вздохнул он, выйдя из подъезда.

Дождь, моросивший с утра, прекратился, выглянуло теплое весеннее солнце. Невдалеке стоял автомобиль с московским номером, а возле него, к немалому изумлению Савельева, прохаживался знакомый гэбист, которого он видел у прокурора.

— Вот так встреча, — протянул следователь, раздумывая, подавать ли руку.

Он не был уверен, что комитетчик воспримет это правильно. Однако тот сам разрешил его сомнения, и Игорь Леонидович ощутил крепкое мужское рукопожатие.

— Вы прекрасно справились с операцией, — сказал гэбист.

— Были, конечно, свои сложности… — скромно потупился Савельев.

— На сегодня вы свободны, — неожиданно проговорил новый знакомый. — Можете погулять по городу до отлета. Посмотреть памятники архитектуры…

— А как же Конорадский? — удивился Савельев.

— Мы сами с ним разберемся, не волнуйтесь. Тем более, ваше начальство в курсе.

— Ладно, — пожал плечами Игорь Леонидович.

Гэбист коротко отдал распоряжение шоферу и попрощался:

— До свидания. Думаю, что ваши заслуги не останутся без награды. Во всяком случае я буду ходатайствовать об этом.

Он сел в машину, оставив недоуменных оперативников стоять во дворе.

— Ничего себе… — вскинул брови один из парней. — Узнаю КГБ — самое сложное нам, а они, как всегда, лавры пожинают.

— Разговорчики! — оборвал его Савельев, а сам подумал, что молодой человек во многом прав.

IV

Савельев не знал, что в то же самое время в кабинете у генерал-лейтенанта Кривоносова проходило экстренное совещание. На нем присутствовало несколько человек, в том числе и профессор Никифоров, которого впервые пригласили на встречу с людьми такого уровня.

Генерал-лейтенант Кривоносов, седой представительный мужчина, сидел за рабочим столом, уставившись в одну точку, и угрожающе барабанил пальцами по полированной поверхности. Этот жест не сулил подчиненным ничего хорошего, и об этом в ведомстве знали все.

Наконец, когда в кабинете установилась мертвая тишина, генерал скрипучим голосом произнес:

— Я собрал вас для того, чтобы обсудить вопрос, волнующий меня уже давно, — это опыты по созданию сверхвоина. Мы угрохали огромные средства на этот проект, но пока серьезных результатов не видно.

Кривоносов откашлялся и тяжелым взглядом обвел присутствующих.

— Вам не надо напоминать, что даже президент заинтересован в этой программе, так как она направлена на повышение обороноспособности нашей страны.

Генерал сделал паузу и, посмотрев на профессора, продолжил:

— Помнится, год назад вы, Никифоров, утверждали, что в минимальные сроки справитесь с поставленной перед вами задачей.

Профессор почувствовал себя школьником, которого за провинность отчитывают перед всей школой.

— Исследования п-проводятся, — робко залепетал он.

— Что вы говорите?! — с сарказмом произнес генерал. — Насколько мне известно, вы уже полгода топчетесь на месте, а теперь еще и арест вашего сотрудника Виктора Франка.

Не зная, что и ответить, Никифоров опустил голову.

— Каким образом получилось, что он подозревается в убийстве? — прогремел голос Кривоносова.

— Франк совершенно не виновен, и следствие скоро убедится в этом, — попытался защищаться профессор.

— Ничего не хочу слышать! Служащие моего ведомства уже промышляют убийствами! — генерал стукнул кулаком по столу и вновь повернулся к бледному профессору. — Между прочим под вашим чутким руководством.

— Простите, генерал, — неожиданно послышался голос из далекого угла.

— Разговорчики, майор Семенец! — Кривоносов окинул строгим взглядом щуплого на вид очкарика.

— Разрешите. Я хочу немного прояснить ситуацию, — майор, не обращая внимания на едва сдерживаемый гнев председательствующего, встал.

Все с облегчением вздохнули, надеясь, что Семенец с его тактичным подходом хоть как-то разрядит накалившуюся атмосферу.

— Валяйте, — неожиданно позволил генерал, питавший отеческую слабость к этому офицеру.

— Профессор Никифоров прав — Франка в ближайшее время выпустят. Ученый ни в чем не виноват… — негромко начал майор. — Всем известно, что именно этот молодой человек занимается опытами по реанимации мертвых тканей. Сложно сказать, успешно проходят исследования или нет, но, насколько мне известно, Виктор Франк совершенно случайно раздобыл старинную рукопись, в которой подробнейшим образом описывается, как сконструировать искусственного человека.

В кабинете повисло молчание. Кривоносов, который впервые услышал об этом, настороженно перевел взгляд на профессора Никифорова.

— Вы знали?

Никифоров сглотнул слюну, понимая, что назревает буря.