— Они роботы и им не так уж много нужно.

Монстр криво усмехнулся.

— Я не сомневаюсь, что в науке — ты бог. Однако что ты можешь дать своим созданиям, кроме жизни? Ведь по твоему же замыслу кто-то из них получит непосильную работу, а кто-то отправится на поля сражений умирать… Неужели тебя ничему не учит мой печальный пример?

Виктор заслушался и не заметил, как монстр на несколько шагов приблизился к нему.

— Не пытайся обмануть меня. Я знаю, что лицемерие — твое второе лицо! — спохватившись, Виктор вновь нажал на курок — в сторону отлетела вторая рука чудовища.

Уже из жалости Виктор хотел было прикончить его, но монстр попросил:

— Повремени еще минуту. Ты ведь видишь — я совершенно беспомощен…

— Ладно, — согласился ученый и, приопустив лазерную пушку, сделал еще шаг назад. — У тебя минута — говори.

— Поверь, как только я увидел тебя, — продолжал тот, — я сразу же понял, что наконец-то сбудется моя мечта.

— Ты хотел себе подобных?

— Нет, — замотал головой монстр. — Я жаждал смерти, но, как оказалось, мой создатель лишил меня даже этого права.

— Но ведь это был не я, — возразил Виктор.

Монстр усмехнулся.

— Когда я в первый раз увидел тебя, мне показалось, что Франкенштейн воскрес, потом я начал сомневаться в этом, но теперь уверен, что мое первое предположение было правильным. И сейчас, в день моей смерти, я ничуть не сожалею о том, что покидаю эту неблагодарную землю. Тем более, что я покидаю ее с чувством полного удовлетворения.

Виктор лишь хмыкнул, медленно поднимая свое оружие.

— Я умру, не спеши, — спокойно проговорил монстр, — но мне хотелось бы, чтобы ты знал и еще об одном: месть, мысль о которой терзала меня двести лет, наконец свершилась.

Виктор настороженно посмотрел в глаза чудовищу.

— О какой мести ты говоришь?

— О мести человеку, обрекшему меня на страдания! Помнишь, две недели назад ты какое-то время пребывал в забытьи?..

— Удивительно, что ты заметил это… — поразился ученый. — Ведь все продолжалось лишь несколько секунд.

— Нет, — покачал готовой великан, сверкнув желтыми глазами. — Это была вечность, потому что ты был мертв.

— Мертв? — не поверил Виктор и саркастично добавил: — Но почему же я сейчас здесь? Или это тот свет?

— Тебе жить здесь, — с превосходством проговорил великан. — И только благодаря тому, что, убив тебя, я положил мертвое тело в подготовленную тобою же вакуумную камеру и повторил все те же манипуляции, которые выполняешь ты при опытах. Затем я достал тебя из камеры и усадил за стол…

— Зачем ты это сделал?! — сорвался на крик Виктор. — Какое же ты убожество!..

— Почему? — пожат плечами великан. — Я ведь сделал только то, что ты себе позволяешь каждый день.

— До чего же ты гнусное создание! — Виктор почувствовал, как его охватывает ярость.

Однако урод казался спокоен.

— Я думаю, — продолжил он, — лет через пять ты сможешь понять многие мотивы моих поступков, ведь мы теперь одной крови…

Великан не договорил, потому что луч лазера бешено заметался по всему его телу, разрывая ткани, разрушая тело…

Убедившись, что оппонент мертв, Виктор издал дикий нечеловеческий вопль, вмешавший в себя одновременно торжество и отчаяние. Затем он развернулся и провел губительным лучом по вакуумным камерам: синим пламенем вспыхнули замкнувшие провода.

— Будь же все проклято! — прокричал он и, бросившись к клеткам, принялся судорожно распахивать дверцы.

Освобожденные животные, напуганные разрастающимся огнем, давя друг друга, бросились к выходу из лаборатории. Виктор, поддавшись общей панике, устремился за ними.

Высокий забор, окружавший базу со всех сторон, был не помехой для обезумевших обезьян: они в один миг оказались по ту сторону. А вот собаки не смогли последовать за шимпанзе, а всей стаей бросились к воротам, распугивая оскаленными пастями охранников, которые мгновенно разбежались кто куда.

Виктор тоже поддался гипнозу открытых ворот. Лишь мгновение помедлил, чтобы удовлетворенно оглянуться на пламя, целиком охватившее главный корпус лаборатории.

Повинуясь инстинкту самосохранения, обезьяны и собаки устремились к лесу. Их громкое рычание и лай отдавались в ушах у Виктора сладкой музыкой. Пока они бежали к лесу, начался дождь. Он неприятно холодил виски, слепил глаза, и Виктор в поисках укрытия углубился в чащу.

Побродив по густому лесу и выбрав небольшую полянку, решил разжечь костер, чтобы согреться. Дрожащими руками нащупал в кармане коробок спичек и, набрав охапку сухого валежника, поднес к нему огонек.

Костер вначале никак не хотел разгораться, и Виктор, встав на колени, принялся раздувать его. Наконец огненные язычки пошли лизать хворост. Занялось пламя. Он, присев на поваленное дерево, задумался.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, и только мокрая трава напоминала о щедром подарке природы в это знойное лето. Но озноб, охвативший все тело Виктора, заставил его подвинуться ближе к костру.

Когда пламя взметнулось к небу и осветило поляну фейерверком искр, Виктор вдруг увидел совсем рядом, у самой земли, лицо монстра. Едва не закричав от ужаса, он бросился к ненавистному чудовищу, чтобы сокрушить его ударом кулака.

Брызги, разлетевшиеся во все стороны, вызвали у него облегченный вздох: увиденное было не более чем плодом его больного воображения.

Немного погодя Виктор вновь посмотрел в лужицу и содрогнулся — на него пялилось жуткое, обезображенное лицо: желтые глаза, серые, как пергамент, губы и туго обтянутые кожей скулы…

Он поднес к лицу пальцы, которые, как ему показалось, стали немного длинней и крючковатей, и принялся судорожно ощупывать себя…

Неожиданно где-то у него над головой раздался дикий крик обезьяны. Виктор поднял голову и увидел, что, держась одной рукой за ветку, на него глазами монстра смотрит огромный шимпанзе…

1995 г.