— Джейн?

Она обернулась и увидела Солей.

Глава 19

Спустя мгновение они уже обнимались, и плакали, и бормотали сквозь слезы, как они счастливы видеть друг друга в добром здравии.

— Мы боялись, что потеряли тебя навсегда. — Наплакавшись, Солей промокнула глаза платком и передала его Джейн. — Как же я рада, что ты жива и здорова.

— А я рада, что ты!

Они счастливо рассмеялись.

— Ты поправилась? И малыш тоже здоров?

Последние слезы сестры растворились в улыбке.

— Младенец Уильям растет исключительно крепким, горластым и вечно голодным молодым человеком, а Джастин превратился в нежного и заботливого отца.

— Я думала, мама будет настаивать, чтобы его назвали Эдуардом. — В честь короля.

Лицо Солей приобрело странное выражение. Она пожала плечами.

— Может быть, нашего следующего.

— И где же сейчас малыш Уильям?

— С няней. Ты непременно должна с ним познакомиться.

Джейн кивнула и высморкалась.

Солей окинула внимательным взглядом ее шоссы и коротко остриженные волосы.

— Мы с мамой всегда подозревали, что ты несчастлива, но надеялись, что все изменится, когда ты подрастешь.

Джейн понурилась. Она изменилась, вот только покоя в душе это не прибавило. Как подобрать слова, чтобы объяснить это, когда боязно даже взглянуть сестре в глаза?

— Я жила в Кембридже, — сказала она, уводя разговор от болезненной темы.

— Так близко! Мы как раз собирались заехать туда после собрания совета и поискать тебя.

— Я долго не решалась отправить вам весточку, потому что боялась, что вы догадаетесь, где меня искать. — Она запнулась. — Но я вовсе не хотела, чтобы вы волновались.

— Иди сюда. — Солей усадила ее рядом с собой на верхнюю ступеньку лестницы, подальше от оконного сквозняка. — Расскажи мне все. Как ты попала в Кембридж, чем занималась, как оказалась здесь — все-все-все, с самого начала.

С самого начала. То есть, с того момента, как она бросила сестру в душных родильных покоях.

— Знаю, я должна была остаться и помогать тебе, но я так испугалась. — Во рту снова возник горький привкус страха, что она не справится, что проявит себя не лучшим образом. — И поэтому сбежала. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

Со вздохом сестра пригладила ее непокорные кудри.

— Я знаю, женские обязанности всегда тебя тяготили.

Ее затопило облегчение. Дункан тоже знал и понимал ее, но постичь ее чувства до конца могла только другая женщина.

— Я отправилась прямиком в Кембридж, — начала она свой рассказ, решив пока не упоминать о Дункане. — Занималась латынью. Через месяц я буду держать экзамен перед магистром грамматики, и если выдержу его, то меня примут в колледж.

Она не стала хвастать, что этим колледжем может стать опекаемый королем Кингс-холл. Незачем вываливать на сестру всю информацию сразу.

— Где ты жила?

— В общежитии. Чтобы оплачивать пропитание и кров, я помогала на кухне. — Она объяснила, на какие ухищрения ей пришлось пойти, чтобы жить незамеченной среди мужчин.

— И ты осталась невредима? — Сестра сжала ее ладони, и между ее бровей залегла тревожная морщинка. Она представляла, насколько рискованной была эта авантюра.

— Да, — твердо ответила Джейн, ибо она хотела утешить сестру, а не испугать.

— Неужто никто не знает, что ты женщина? — недоверчиво спросила Солей.

Джейн улыбнулась. Испытывать желание быть кем-то иным, кроме женщины? Это было за пределами понимания ее прекрасной сестры.

— Знают только двое. Одна — моя подруга. — Странное слово. И особенно странно думать о Гэвис в этом смысле, когда рядом Солей. Они были такими разными. Если бы судьба свела их вместе, у них едва ли нашлись бы общие темы для разговора. — Кстати, это ее брат приезжал к вам.

— Ну, а кто же второй? — подсказала сестра, когда она замялась.

Солей смотрела так пристально, словно уже обо всем догадалась и теперь ждала, когда Джейн подтвердит ее подозрения вслух.

— Человек, с которым я сюда приехала.

Сестра задумалась, будто перебирала в памяти лица, увиденные в толпе.

— Твой наставник.

Она кивнула.

— И ты счастлива. — Это был не вопрос.

— Ох, Солей, — сдавленно всхлипнула она. — Боюсь, мною завладело то самое безумие, о котором ты предупреждала.

— То есть, как ни пыталась ты убежать от своей природы, в конце концов она все же настигла тебя.

Она кивнула, глотая слезы.

— И ты отдалась ему. — И опять сестра не спрашивала, а утверждала.

Неужели это настолько бросается в глаза? Или все дело в том, что сестра слишком хорошо ее знает?

— Я хочу остаться с ним навсегда. На всю жизнь.

Солей строго посмотрела на нее.

— А он?

— Поначалу он считал меня мальчиком. Мы с ним подружились. Были как братья. — Щекам стало горячо от воспоминаний. — Но теперь он знает, что я девушка, и настаивает, чтобы я стала как все, чтобы я бросила занятия, носила юбки и жила в монастыре, покуда он не закончит свое обучение. Но я не могу! — Восклицание эхом разнеслось по лестничному пролету. Она понизила голос. — Не могу и все. Рано или поздно, он поймет, почему мне так важно жить под видом мальчика.

Солей испустила глубокий вздох.

— А сама-то ты понимаешь?

Если, если, если… Десятки «если» крутились в голове Джейн, когда она искала оправдание своему поступку. Но никакими «если» ее судьбу не перекроить. По воле небес она рождена женщиной, и все ее попытки слепить из себя мужчину в конечном счете обернутся ничем.

Однако сознаться в этом значило потерять все.

— Так я, по крайней мере, могу быть с ним рядом.

— А что, жениться на тебе он не хочет? — Сестра даже привстала, будто приготовившись с кулаками броситься на ее защиту.

— Разумеется, хочет! — Но нет, она не помнила, чтобы Дункан заговаривал с нею о свадьбе. В ее нутро просочился страх. «Держи свои чувства в узде». Нет, он просто не может обойтись с нею, как со своими предыдущими женщинами!

Или может?

— Расскажи о нем поподробнее, — попросила Солей. — Прежде всего, когда у него день рождения?

Она ответила, и сестра заулыбалась.

— О. Рожден под знаком Льва. Не король, но мнит себя таковым.

— Ты его вовсе не знаешь!

— Так расскажи мне о нем. И я узнаю.

И Джейн взахлеб принялась рассказывать: с гордостью сообщила о том, что он основал общежитие, похвасталась его увлечением медициной и знакомством с королем, и даже призналась, что родом он из одичалых приграничных земель. К ее облегчению, Солей не стала заострять на этом внимание.

— А сюда мы приехали, чтобы просить совет о помощи с выкупом за его отца, — сказала она в завершение. — Они должны нам помочь, иначе и быть не может!

Мы. Нам. Все ее мечты, все несмелые надежды нашли отражение в этих словах.

Уже стемнело, и она не могла прочесть по глазам сестры, о чем та думает. В конце концов Солей проговорила:

— Все очень непредсказуемо, когда зависишь от милости короля.

Но разве не король предложил исполнить ее самое заветное желание? Нечего даже сомневаться, по отношению к Дункану он поступит не менее великодушно.

— В некотором роде я завидую тебе, — продолжала сестра. — Тебе не нужно переживать за семью. Ты вольна бежать за своей любовью, искать свой путь в жизни. У меня, увы, такой возможности не было.

— Это все благодаря тебе. — Задним числом она осознала, что мать и сестра всю жизнь ее оберегали. Теперь она отвечала за себя сама. И сама принимала трудные решения.

Впрочем, сейчас ей не хотелось об этом думать.

— Что привело вас в Вестминстер? Вы же отошли от двора.

Солей наморщила нос.

— Мама оказалась права. Спрятаться от короля невозможно. — Лицо ее приняло несколько встревоженное выражение. — Джастин покинул двор, потому что был недоволен политикой совета. Очевидно, теперь его недовольство разделяет король. Думаю, Ричард велел ему приехать, чтобы в его окружении появился хоть один человек, способный говорить его величеству правду.