— Да не тонул я, дядя. Я плавать умею, — возразил Сашка.

— Э-э, умеешь… Лучше б не умел! Кто плавать не умеет, тот и не тонет. Тот просто на глубину не лезет. Так, у бережка поплещется, и ему хватает. А тонут как раз те, кто хорошо плавает и лезет куда не надо. Сегодня ещё штиль, а если б волны были? Тогда что?

— Что?

— Башкой об камни — вот что. Знаешь, сколько таких олимпийцев, как ты, за сезон тонет? Семь-восемь человек, а в прошлом году десять утопло. И все приезжие, отдыхающие, да по пьяни. Они думают, если они у себя в Москве бассейн два раза переплывают, то и море по колено. Ты вот тоже из Москвы небось?

— Небось, — согласился столичный житель.

— Вот. Я так и подумал. Уж больно вы, москвичи, в себе уверенные. А стихия-то, ей без разницы, уверен ты в себе или нет, по башке даст — и до свиданья. Мать-то есть у тебя?

— Есть. — Сашке уже порядком поднадоела эта лекция.

— Вот. А ты о матери подумал, когда тонуть собрался?

— Да не тонул я, дядя! — раздражённо отрезал парень. — Я мастер спорта по плаванию! Спасибо за заботу. Дальше я сам дойду.

И он зашагал к уже виднеющемуся знакомому спуску. Потом всё-таки приостановился и бросил:

— До свидания!

— До свидания, — грустно вздохнул дядя Павел. — Не тони больше, олимпиец!

Взгляд дядьки упал на две бутылки из-под пива, валяющиеся в песке. Подобрав их, дядя Павел тоже отправился восвояси.

Глава 2

Славка Воробьёв, развалившись на удобном сиденье «ауди», одной рукой держал руль, а другой кидал в рот семечки, лущил их и сплёвывал шелуху в открытое окно.

Покинув брата, парень поспешил на работу. Его начальник, Степан Васильевич Штырь (для своих просто Васильич), был владельцем и генеральным директором местного винно-водочного завода. Славка служил у него личным водителем. Шеф был мужиком не зажимистым и пользоваться служебным транспортом для своих нужд парню разрешал. Будучи на короткой ноге с местными властями, Васильич снабдил набором атрибутов, обеспечивающих беспрепятственный проезд в любую точку области, все принадлежащие заводу машины. Вот и на лобовом стекле «Ауди» красовался гербовый пропуск, открывающий дорогу даже на закрытые государственные объекты, а в багажнике лежал синий проблесковый маячок. Но серебристую иномарку с тонированными стёклами все посты ГИБДД знали и так и никогда не останавливали даже за грубое нарушение правил.

Сегодня пятница, и в два часа дня водителю надлежало уже стоять под окнами кабинета начальника. Васильич в принципе не любил задерживаться на работе, а пятница вообще святой день — работать вредно для здоровья. Особенно после обеда. Поэтому дольше чем до двух Штырь торчать на заводе не желал. Славка должен был везти шефа домой, в загородный особняк. Особнячок был выстроен на морском побережье, километрах в двадцати от города. «Скромный» домик на тысячу квадратных метров, расположенный на участочке в полгектара земли. Там проживало малочисленное семейство Степана Васильевича — жена да тёща.

Подъезжая к зданию завода, Славка сбавил газ и аккуратно, можно даже сказать, чинно припарковал автомобиль на отведённое ему место. Посмотрел на часы — слава богу, успел, приехал даже на полчаса раньше. Неторопливо выбрался из машины и вразвалку подошёл к охраннику, стоящему на входе. Тот приветственно кивнул:

— Чё, передать, что ты на месте?

— Ага, — сказал водитель. — Жду.

И направился назад к машине, слыша, как охранник докладывает по рации о его приезде.

— Эй, Славк! — понеслось вдогонку. — Васильич сказал, машину сменить! «Мерина» возьми! Нового!

— А эту куда? — обернулся Воробьёв. — В гараж?

— Ща спрошу. Ага, в гараж!

Через двадцать минут Славка уже восседал за рулём новенького шестисотого «мерседеса». Васильич приобрёл эту машину совсем недавно, и парень не успел ещё к ней привыкнуть. Сиденья, обтянутые светлой кожей, пахли новизной, руль приятно ласкал ладони, передняя панель мерцала множеством непонятных значков и кнопок, которые ещё предстояло изучить. Главный, на Славкин взгляд, атрибут роскоши — встроенный телевизор — транслировал футбольный матч. Картинка была отвратительной — чёрно-белой, с помехами. Но удовольствия от просмотра это всё равно не портило.

Стрелки часов ещё не успели показать два, а двери проходной уже распахнулись, и оттуда выплыла грузная фигура шефа в сопровождении начальника охраны завода.

Васильичу было сорок шесть лет, но выглядел он на все шестьдесят. Нежная любовь к выпивке и жирной пище сделали его толстым и обрюзгшим. Позади генерального маячила парочка здоровенных ребят в отглаженных костюмах — телохранители, которых тот иногда брал с собой для пущей важности. Славка, забыв про свою вальяжность, суетливо выскочил из машины и распахнул перед шефом заднюю дверцу. Но Васильич сразу садиться не стал, а сперва обошел «мерседес» кругом, одобрительно похлопывая его по бокам, как породистого рысака.

— Какую я лошадку приобрёл, а, Серёж? — обратился он к начальнику охраны.

— Хорошая лошадка, — растянул губы в ниточку тот, изображая улыбку.

— Отличная лошадка, — пропыхтел шеф. — Как раз мне по рангу. Даже у нашего мэра такой нет! Да, Славик? — Взор генерального упал на водителя. — Ты, двоечник, все кнопки на панели изучил? Куда-зачем нажимать, знаешь?

Шеф явно был в хорошем расположении духа, и вопрос прозвучал больше насмешливо, чем строго.

— Все! — Славка моментально уловил настроение Васильича и решил пошутить:

— Как на рояле могу сыграть! Сонату Моцарта!

— Сонату… Брешешь небось опять. — Шеф принялся запихивать своё объёмистое тело на заднее сиденье. — Инструкцию хоть открывал?

— Открывал, Степан Васильич!

— Открывал… Ладно, сейчас проверю.

— Степан Васильич, мне куда садиться? — Начальник охраны решил переключить внимание генерального на себя. — К вам или в машину сопровождения?

Тот шумно вздохнул.

— Сзади езжай. Мне тут одному в самый раз, а с тобой тесно будет.

— Степан Васильич, в целях безопасности хотя бы один человек из охраны должен сидеть рядом с вами.

— Да ладно — в целях безопасности! — отмахнулся тот. — Ты с твоими молодцами мне больше для эскорта нужен, чем для безопасности. Валяйте в «козёл».

Сергей молча захлопнул дверцу. Небольшой кортеж из двух внушительных автомобилей — шестисотого «мерседеса» и «гелендвагена», который Васильич ничтоже сумняшеся обозвал «козлом», — тронулся с места.

— Куда едем? — поинтересовался Славка. — Домой?

— Нет, сначала в ресторане пообедаем, — пропыхтел генеральный.

— В «Прибое»? — уточнил водитель.

— В «Прибое» — где ж ещё. Больше у нас в городе ничего приличного нет, — высказал своё мнение Васильич и добавил: — Кондиционер-то включи! Жарища…

Пропустив мимо ушей последнюю просьбу, Славка послушно порулил в указанном направлении.

— Ну что, брата встретил? — поинтересовался шеф.

— Встретил, Степан Васильич, — последовал ответ.

— Ну и как?

— Да нормально.

— Узнал хоть его? После десяти лет-то?

— Узнал, — кивнул водитель. — Да он и не изменился почти. Десять лет назад такой же был.

— Понятно… А чем он у тебя занимается? В смысле профессия какая?

— Журналист в какой-то газете. Забыл название. Мать говорила, заумная какая-то газета — такая, что и читать не будешь

— Я-ясно, — протянул шеф. На его широком лице проступили капли пота. — Ты кондиционер включил или нет, не пойму?

— Включил, Степан Васильич, а как же! — заверил Славка.

— Так не дует ни черта! — возмутился генеральный.

— Как не дует? Дует. Я уже замёрз, вообще!

— Ты замёрз! Так он на тебя дует, вот ты и замёрз! А ты включи, чтоб на меня дул!

Васильич недовольно заёрзал на сиденье. На Славкином лице отразился мучительный мыслительный процесс. Куда нажимать, он явно не знал. Наконец ткнул в первую попавшуюся кнопку.

— Извините, Степан Васильич! Всё — включил.