Перед столкновением с айсбергом машины «Титаника» работали почти на полную мощность и в котлах поддерживалось высокое давление пара. После остановки машин избыток пара стал выходить через предохранительные клапаны, но мог произойти взрыв. Поэтому Бэрретт получил новый приказ: привести сверху кочегаров и грузчиков, которые в панике покинули оказавшуюся в опасности котельную, и погасить огонь в топках. Он собрал пятнадцать или двадцать человек, и они принялись за работу. Когда они залили огонь водой, все помещение окуталось клубами пара. В душной, влажной жаре люди обливались потом. Спустя годы кочегар Джордж Кемиш вспоминал: «Гасить проклятые топки — это был сущий ад». Наконец удалось овладеть ситуацией, и котельная № 5 была выведена из работы. Прошел первый испуг, чему способствовал ярко горевший свет. Фред Бэрретт отправил часть кочегаров на шлюпочную палубу, чтобы они помогли там в работе со спасательными шлюпками. А поскольку казалось, что котельной № 4 и другим помещениям в сторону кормы опасность пока не грозит, то двери в водонепроницаемых переборках, до этого автоматически закрытые с мостика, теперь вручную открыли. Это позволило свободно передвигаться между котельными отсеками и отсеками машинного отделения. У всех поднялось настроение. А когда кочегары узнали, что их товарищи, которые должны были сменить их на вахте в полночь, заняты перетаскиванием на палубу своих коек из затопленных кубриков, они от души посмеялись над пострадавшими.
Но так продолжалось недолго. Натиск воды, угрожавшей котельной № 5, сдерживала переборка угольного бункера. Однако под давлением скопившейся воды она сломалась, и в отсек хлынул мощный поток. Бэрретт и другие бросились к аварийному трапу и буквально в последнюю секунду выбрались наверх. Это удалось всем, кроме одного. Механик Джон Шеферд за четверть часа до этого упал в открытый люк и сломал ногу. Товарищи подняли его и положили в углу котельной. Примерно на середине трапа Харви вспомнил, что внизу остался раненый Шеферд и попытался было вернуться за ним. Но в котельной уже бурлила морская вода, в пучине которой бесследно исчез несчастный Шеферд. О его спасении нечего было и думать.
С того момента, как «Титаник» столкнулся с айсбергом, лихорадочная работа кипела и в машинном отделении. При первых же сигналах тревоги все механики, свободные от вахты и отдыхавшие в каютах, тут же явились на свои места. Пока часть из них гасила огонь в топках котельных отделений, другие подтянули к затопленным носовым отсекам насосные шланги. Мощные насосы откачивали обратно в море тысячи тонн воды. И хотя воды в трюм поступало гораздо больше, чем насосы могли откачать, все-таки ее поступление было значительно уменьшено. Старший механик Джозеф Белл со своими помощниками пустил в дело запасные генераторы, размещавшиеся довольно высоко над ватерлинией. Любой ценой нужно было обеспечить производство электроэнергии, необходимой для освещения, работы насосов и аппаратуры радиорубки. Чтобы сэкономить электроэнергию, выключили все вентиляторы. Такая мера и мужество членов команды машинного отделения позволили еще два с половиной часа после аварии поддерживать на судне свет, что в значительной степени предотвратило возникновение паники, и обеспечивать работу судовой радиостанции. Когда в 1 час 40 минут ночи положение «Титаника» стало критическим и кочегары последних котельных отделений получили приказ покинуть посты и подняться на верхнюю палубу, механики все еще оставались на своих местах.
В полночь сменилась вахта в «вороньем гнезде». Наверх поднялись Хогг с Эвансом, а Ли с Флитом спустились вниз в свои каюты на палубе С. Их недавняя надежда несколько часов спокойно поспать рухнула, поскольку их почти сразу вызвали на шлюпочную палубу, где возле спасательных шлюпок на счету был каждый матрос. И хотя судно стояло неподвижно, сменились, согласно уставу, и рулевые.
В рубку радиотелеграфа пришел младший радист Брайд. Он должен был заступать на вахту через два часа, но они с Филлипсом еще раньше договорились, что из-за большого количества частных телеграмм, которые принял и отправил Филлипс за последние часы, Брайд примет вахту в полночь. Филлипс сообщил своему коллеге, который до этого крепко спал, что «Титаник», вероятно, на что-то наткнулся, раз остановился посреди океана. В эту минуту он тоже еще ничего не знал. Однако суета на шлюпочной палубе подтверждала, что произошло что-то чрезвычайное, поэтому Филлипс остался у аппаратов вместе с Брайдом.
Получив от Томаса Эндрюса страшное сообщение о том, что после затопления пяти носовых отсеков носовая часть судна погрузится, вода начнет заполнять другие отсеки и этому уже нельзя воспрепятствовать, шестидесятидвухлетний капитан Смит вынужден был принять самое тяжелое и самое трагическое решение в своей жизни: отдать приказ покинуть судно, судно, которому главным конструктором было отпущено всего час-полтора жизни. В 24 часа 05 минут, через двадцать пять минут после столкновения с айсбергом, капитан Смит приказал старшему помощнику Уайлду готовить к спуску спасательные шлюпки, а первому помощнику Мэрдоку заняться пассажирами. Сам он отправился в рубку радиотелеграфа.
Брайд и Филлипс все еще строили догадки, что же вызвало остановку машин, когда в дверях рубки появился капитан.
— Мы столкнулись с айсбергом, — сказал он, — и я пытаюсь определить масштабы повреждения. Будьте готовы передать сигнал бедствия, только не передавайте его до тех пор, пока я вам не скажу.
Он повернулся и поспешил назад на мостик. Оба радиста смотрели друг на друга, не веря своим ушам. Непотопляемому «Титанику» грозит серьезная опасность? Еще несколько часов назад Филлипс передавал своему коллеге на мысе Рейс, какое это замечательное судно! Мысль, что «Титанику» грозит опасность, казалась молодым людям нелепой, они просто не могли в нее поверить. Но бледное лицо капитана было красноречивее его слов, и оба радиста вдруг явственно ощутили свою обреченность. Чтобы скрыть растущее беспокойство, они принялись шутить, но смеялись недолго. Снаружи все отчетливее доносились голоса, свидетельствовавшие о замешательстве и панике, и поспешные шаги множества людей, пробегавших по палубе.
Под мостиком раздался свисток боцмана, созывавший матросов на шлюпочную палубу. Приходили по двое, по трое. На палубе их встречал оглушительный гул и шипение пара, выходившего через три передних трубы. Как вспоминал потом Лайтоллер, «это был грохот, который заглушил бы громыхание тысячи поездов, ехавших по мосту». Говорить было невозможно, и офицеры объяснялись с матросами жестами. Подходившие не проявляли никакой поспешности, большинство из них, видимо, еще вообще не осознали, в каком критическом положении оказался огромный пароход.
Как уже говорилось, на «Титанике» имелось 20 спасательных шлюпок. Из них 14 больших деревянных, две так называемые дежурные и четыре складные шлюпки. Складными они назывались потому, что по периметру их плоского дна была сложена парусиновая стенка, которая поднималась и крепилась с помощью деревянных опор; когда парусиновые борта были опущены, шлюпка могла функционировать только как плот. Такие шлюпки назывались «энгльгардты», по имени датского капитана, который их сконструировал. Большие и дежурные шлюпки размещались по бортам шлюпочной палубы. По правому борту они нумеровались нечетными цифрами, по левому — четными. С каждого борта их было по восемь, нумерация шла от носа к корме, номера 1 и 2 были у дежурных шлюпок. Складные шлюпки обозначались буквами А, В, С и D; А и В были подвешены вдоль бортов шлюпочной палубы, а С и D — на небольших площадках, образованных крышами офицерских кают. После спуска шлюпок 1 и 2 те же краны спускали и складные шлюпки.
Спасательные шлюпки, подвешенные на шлюпбалках.
Каждая большая деревянная шлюпка была рассчитана на 65 человек, дежурная — на 40, а складная — на 47. Все шлюпки могли вместить 1178 человек, а в ту трагическую ночь на борту «Титаника» находились 2201. Вероятно, никто из пассажиров и почти никто из членов команды в течение пяти дней плавания не задумывался над этим обстоятельством, а если кто-то и задумался, то такие мысли не могли вызвать беспокойства. Ведь все были уверены, что «Титаник» абсолютно неуязвим. Следует сказать, что эта иллюзия, а их было несколько, сопровождавших страшную трагедию, сыграла и положительную роль: если бы вся масса пассажиров, столпившихся на шлюпочной палубе, знала, что для нескольких сотен из них нет места в спасательных шлюпках, паника могла бы вообще парализовать проведение спасательных работ. К счастью, пассажиры, стоявшие на палубе, хоть и выражали беспокойство, но были дисциплинированны и подчинялись командам офицеров.