Когда Лотт приблизился к нему, хозяин латифундии и не подумал обернуться. Лотт ударил Лучано крюком. Железо расщепило хрупкую височную кость. Тело задергалось, словно у марионетки спутались направляющие нити. Лотт обмотал цепь вокруг шеи Лучано и сдавливал ее до тех пор, пока Ларрэ не перестал трепыхаться.

Затем Лотт нашел ключи от оков, проверив карманы трупа. Мэддок буквально свалился на него. Лотт взял на руки искалеченного товарища и понес к выходу.

Очнись, красавица, очнись!

Твой взор прогонит ночь.

Я для тебя готов,

Все небеса разрушить в одночасье.

Открой глаза и вновь,

Взойдет над миром солнце.

Лотт шел к выходу, и в уши изливалась проклятая песня. Лучано любил жену больше чем кого бы то ни было. Лотт понял, для чего именно супруги Ларрэ держали у себя детей. Он догадывался, что вина Эммы здесь тоже есть. Эмму давно пора было сдать послушникам монастыря Святой Элайзы. Ее страсть к роскоши, к коже всех отделок и видов завела туда, где таится первородный грех.

Мэддок больше не приходил в себя. Он тихо отошел, не смотря на старания агапитов. Лотта окружали здоровенные безликие. Бьерн Костолом сверлил глазами перепуганных людей, готовый проломить череп любому, кто не так посмотрит на мессию.

Лотт переговаривался с братом Леоном. Он рассказал ему все, что творилось в поместье. Ларрэ торговали человечьими кожами и спрос на них, как ни удивительно был бешеным. В конце концов, Лучано пошел дальше и стал практиковать новый вид шкуродерни, сдирая кожу ломтиками, делая небольшие надрезы и оставляя рану кровоточить. Жертвы при этом оставались в сознании до последнего.

Мэддока выбрали из-за красивых татуировок на груди и руках. Эмма хотела новые сапожки к зиме. К тому же, винолюбивый моряк зашел в поисках доброй выпивки слишком далеко и увидел то, что было скрыто от других.

Эмма рыдала над телом мужа. Она лишилась лоска и величия. Казалось, Эмма постарела на двадцать лет разом. Женщина опустилась на колени и, взяв голову мертвого Лучано, баюкала ее как какого-нибудь кота. Двое инквизиторов стояли подле нее на случай непредвиденных сюрпризов. Эмму ждала долгая дорога в псоглавую башню для выяснения всех обстоятельств.

- Почему вы убили моего мужа? - заливаясь слезами, спросила Эмма.

- Он был выродком.

- Нет. Он был славным человеком. Я любила его, а он любил меня. Мы сделали столько хорошего для людей и церкви.

- Вы убивали людей. Маленьких детей. Разве вы не понимаете, что творили?

- Это жестокий мир. Мы давали детям шанс выжить в нем. Те, кто не оправдывал наши надежды... мы молились за их души. Что ждало их, если бы не вмешались мы? Дети умерли бы от голода или стали бесчестными людьми, которые кончают жизнь на плахе. Что ждет этих малышей сейчас? Скажите мне, святой?

Лотт взглянул на собравшихся. Они были перепуганы случившимся, да. Но не шокированы.

И вдруг он понял. Все разговоры вокруг Ларрэ. Ему намекали, почти говорили прямым текстом, только Лотт не слушал. В Приюте Нежности насчитывалось слишком мало людей, чтобы происходящее с детьми держалось в тайне. Священник Висидос был свидетелем издевательств. Какая-то часть прежних воспоминаний все еще цеплялась за жалкую оболочку старика. Он пытался покаяться в грехах тому, кому будет не все равно. Линда знала, чем ей грозит неповиновение и предпочитала жить по правилам этого места. Она выбрала Фелидо не потому, что любила, но потому, что это гарантированно давало ей неприкосновенность. Ларрэ не могли разбить сердце двум влюбленным.

Люди вытаскивали из землянки лоскуты людской кожи. Белые, желтые, розовые, бледно-землистые нити тянулись из темного зева, и не было им конца. Убийства поставили на поток. Ларрэ позволяли приемникам жить мирной жизнью, тогда как их предшественники становились участниками скотобойни под неторопливую мелодию, гуляющую по округе и оседающую ужасным зудом под землей.

Лотт не стал дожидаться, когда инквизиция подсчитает точное количество жертв. Он взошел на трап корабля, не слушая лживые благодарности людей. Они хотели обезопасить себя, только и всего. Люди боялись, что их так же упекут в казематы псоглавой башни для признаний явных и скрытых грехов. За что им благодарить Лотта? Он отобрал их жилье и шанс выбиться в люди. А мальчики и девочки... Сегодня одни, завтра приедут другие. Сирот много в империи. Кто о них вспомнит через месяц?

Лотт заснул с тяжелым сердцем и почти не удивился, когда в дверь постучали. Галлард в который уж раз сообщал о том, что супруги Ларрэ приглашают его, воина святого престола, на утреннюю прогулку по вишневому саду.

Он поблагодарил рыцаря за усердие. Затем вышел и сделал все возможное, чтобы облегчить страдания Бригитте, девушке, рассказавшей правду не тому человеку.

Затем Лотт приказал поднять якорь и отчалить от насквозь прогнившего Приюта Нежности. Ветер был попутным и натянул паруса так, что они мало не трещали от напряжения. Белокурая Дева за день преодолела огромное расстояние. Она еще никогда не плыла так быстро как сегодня. Об этом ему с гордостью сообщил Мэддок, стоящий у руля.

Лотт ждал, сцепив пальцы. Он боялся этого. Боялся, что сомкнет глаза и все пойдет по кругу. Он устал повторять день, в котором не мог спасти того, кого хотел.

Но что-то не хотело его отпускать. Небесная механика переживала кризис, и сколотый зубец битой шестерни не давал ей сделать полный оборот, возвращая на прежнюю позицию. И, кажется, он начинал понимать безжалостную волю высшего предназначения.

Они должны умереть. Потому что невозможно жить здесь и не быть помазанными на крови стольких людей. И он, Лотт, не должен препятствовать этому. Поэтому Лоттар Марш перестанет играть роль посланника мира и утешителя страждущих. Нет, он станет карающим мечом и приведет к последнему суду всех - от мала, до велика.

Лотт впустил Джеймса внутрь. Рыцарь открыл было рот, чтобы велеречиво и напыщенно сообщить об обязанностях солнценосца, но Лотт заставил его заткнуться. Марш ткнул блондинчика кинжалом в глаз. Удар был стремительным и очень точным. Джеймс рухнул как подкошенный. Не обращая на него никакого внимания, Лотт неторопливо оделся. Ему не к чему спешить, он знал расписание важных событий с точностью до мгновения.

Сегодня он не станет спасать Бригитту. Лотт будет наблюдать за тем, как она открывает врата пекла. И пусть то, что за ними скрывается, вырвется наружу.

***

Возвращение в мир живых было сладко-горьким. Лотт разлепил глаза под стук колотящего в двери Галларда и понял, что с ним еще не закончили. Сил злиться или огорчаться не осталось. Он чувствовал себя опустошенным и высосанным досуха.

Когда в очередной раз ему предложили составить компанию престарелым любителям человечьей кожи, Лотт вежливо отказался. Вместо того чтобы наблюдать закольцованную цепь событий в первых рядах он спустился к глубоким водам Амплус. В это время года река еще больше раздавалась вширь. Лысые ветлы полоскали в ней ветви, а Многодетная в отместку подмывала их корни.

Лотт присел на лавочку и закрыл лицо руками. До этого он и не знал, как глубоко может быть отчаяние. Не у каждой задачи было решение и не у всех историй окончание. Подчиняясь силе прилива, вода подбиралась все ближе, щекоча носки сапог.

- Ты занял мое место, - сухо сказал Шэддоу.

Инквизитор вторгся на вторую половину лавочки. Он развернул бумажный пакет и откусил кусочек булки. Разжевал его, затем сплюнул в руку мякиш и бросил в воду. Кусочек сдобы поплыл по течению. Чистящий перья лебедь, один из многих прикармливаемых в латифундии, клюнул хлебец и, запрокинув голову кверху, направил еду в желудок.

- Так найдите себе другую лавочку, - отозвался Лотт.

- Мне нужна только эта.

- Тогда терпите, потому что я никуда не денусь.

Шэддоу соизволил обратить на него внимание.

- Не самое удачное начало для разговора с инквизицией.

- Не самое удачное подлизывание к избранному.

- Туше, - теперь все внимание Шэддоу занимала кормежка лебедя. - Ты не мастер парирования, но большего от тебя и не ждал.