В этом домике километрах в сорока от Берлина было тайное убежище доктора Йоганна Бойзена. Здесь был его тайный уголок страсти и порока, здесь жил под видом племянника его жены очаровательный двадцатилетний юноша Мигель де Силва. Как его звали на самом деле Йоганн не знал, но это было все равно — пусть будет де Силва. Это имя доктор прочитал в каком-то журнале и запомнил, а когда познакомился с Мигелем, решил его так и назвать. У Йоганна была простая и очень удобная жизнь, которую он создал себе сам: жена уехала навсегда к подруге в Париж вовсе не потому что узнала о тайной склонности Йоганна к мальчикам. Вовсе нет! Она знала это с самого начала и сама с большей симпатией относилась к женщинам, чем к мужчинам. Они познакомились на корте: Марта серьезно занималась теннисом, а Йоганн был в составе сборной Берлина по гимнастике. Как-то так получилось, что они быстро сошлись именно на своих взглядах на искусство, физическое здоровье и спорт, а потом выяснилось, что и их взгляды на секс также совпадают. Когда оказалось, что для карьеры необходимо иметь соответствующую партийную характеристику, они, сидя в кафе, договорились о сделке, которая их обоих устраивала. Вот и получилась образцовая немецкая семья: никаких скандалов, никаких претензий, обоюдное взаимопонимание, уважение и интерес. Что еще необходимо было для счастья? Йоганн действительно был счастлив — карьера в партии удавалась, планы были абсолютно осуществимы, положение достаточно прочное, а впереди только победы.
Доктор вышел из ванной, одел на мокрое тело шелковый халат и босиком прошел в большую комнату, где у камина на подушках, разбросанных в беспорядке, лежал очаровательный испанский юноша. Его глаза были закрыты и он что-то тихо напевал вслед за музыкой, которая доносилась из граммофона — это была Серенада для струнных русского композитора Петра Чайковского.
Мигель, мне пора. — Юноша открыл глаза:
Ты уже уходишь? Оставь мне денег. Я хочу съездить в Берлин завтра и кое-что купить себе из одежды.
Конечно. Вот там на столике я положу столько денег, сколько ты захочешь.
Мигель позировал в Берлинской Академии живописи, ваяния и зодчества. По нему сходили с ума не только студентки, но и студенты, тем более, что в последнее время страсть к однополой любви в Германии стала настолько модной, что можно было начинать опасаться за здоровье нации.
Я приеду через два дня, Мигель. Постарайся быть дома к семи часам вечера и веди себя прилично, милый. Ты же знаешь, я очень ревнив. — Мигель знал, что Йоганн не шутил. Его ревность могла легко довести до концлагеря, тем более, что однажды, в самом начале их романа, доктор достаточно прямо ему это объяснил...
Доктора сегодня ждали очень важные события. Сегодня должна была произойти та самая первая стадия операции «Шотландец», которая вознесет его на самый верх в иерархии разведки. Дастин Макдауэл вчера с курьером получил от него в подарок магнитофонный аппарат, а сегодня в английском посольстве назначена небольшая вечеринка, где будет резидент английской разведки капитан Мередит Кьюз и еще несколько важных персон. Сначала Бойзен хотел передать магнитофон Дастину при встрече, но передумал и послал с курьером, сославшись на огромную занятость. Так будет лучше. Меньше шансов, что кто-нибудь увидит их вдвоем ранее запланированного срока и на всякий случай это обезопасит Бойзена от возможных отпечатков на корпусе магнитофона.
Бойзен сел в машину и направился в Берлин. Делать было особенно нечего — была суббота, но появление в канцелярии министерства в выходной день для него было делом обычным. Да и начальство всегда с одобрением отзывалось о его рвении. Он просмотрит кое-какие дела и будет ждать звонка от Дастина, который обещал позвонить сразу, как ему передадут запись оркестра Дюка Эллингтона...
...В посольском кафе шла подготовка к закрытой вечеринке в комнате приемов. Предполагался легкий ужин на семь человек, посвященный приезду Дастина Макдауэла в Берлин. Конечно, все это было сделано с небольшим опозданием, но время высоких посланников Его Величества было так плотно расписано, что и за это Дастин должен был благодарить судьбу — далеко не всех сотрудников среднего дипломатического состава встречают отдельным ужином с присутствием посла, первого и второго секретарей посольства, военного атташе, резидента разведки, торгового атташе и, собственно, самого Дастина. Жены приглашены не были, потому что мероприятие было сугубо мужским и деловым и кроме нескольких слов напутствия предполагалось обсуждение некоторых щекотливых тем, которые были наиглавнейшими на повестке дня в связи с обостряющейся ситуацией в Германии. В иерархии посольской службы чаще всего атташе по культуре не входит в число посвященных, но только не в этом случае. Германия была серьезно повернута на вопросе генофонда нации, новых философских учений арийской расы и разного рода направлений поиска своей собственной культуры. Поэтому атташе по культуре становился человеком, входящим в элиту дипломатической службы. Одного не могли понять ни посол, ни секретари посольства: какого черта на такой пост королевский двор назначает неоперившегося сосунка из Кембриджа? Во всех посольствах мира этот пост занимает (как и пост торгового атташе) штатный разведчик, в чью обязанность входит сбор оперативных данных, работа с информаторами, анализ ситуации и некоторые другие вопросы. Одним словом, сотрудники посольства пришли к выводу, что раз ситуация так сложна, видимо в МИДе решили прислать реального гражданского человека, которого не заподозрят в связях с разведкой. Дастина действительно трудно было в этом заподозрить — более наивной и слишком молодой шотландской физиономии трудно было сыскать во всей Великобритании. Только Мередит Кьюз знал реальную цель появления этого юного спортсмена в посольстве. Или ему казалось, что он знал.
Повар был на высоте: ужин построили на рыбном меню с обязательным пивом, а ради Макдауэла поставили на стол еще и «Гиннес». Никто и не придерживался чопорных английских традиций, ведь основная часть присутствующих была или из разведки, или из бывших военных, одним словом, все когда-то принадлежали или принадлежат к старшему офицерскому составу военно-морского флота Его Величества. Поэтому без лишних политесов и все просто: разная рыба (в основном форель), креветки, мидии, лангусты, омары и несколько сортов пива. Конечно, к этому побольше овощей с лимонами для рыбы и жареный картофель. Разумеется, все курили, поэтому на отдельном столике лежали любимые присутствующими сорта сигар, табака и курительные трубки.
Итак, мой дорогой Дастин, Вы позволите мне Вас так называть? — Посол сидел расстегнув верхние пуговицы рубашки и закатав рукава. — Итак, вот Ваша запись. Надеюсь, эта модная американская музыка поможет Вам в укреплении Ваших первых контактов с немцами. Я всегда был уверен, что культура бежит впереди политики и может очень много в понимании других народов.
Спасибо, сэр, я надеюсь, что смогу делом подтвердить Ваше доверие и доверие двора Его Величества. — Дастин очень старался соответствовать моменту.
Ну что же, господа! Прошу поднять первый тот за здоровье Его Величества и Королевы — матери! Да хранит их Господь! — Посол и все присутствующие встали и выпили значительную часть налитого в бокалы бренди.
А теперь, мой юный друг, покажите-ка нам Вашу игрушку! Дайте-ка ее сюда получше рассмотреть... Вот ведь до чего дошла техника: никаких этих тяжелых блинов, никаких царапин — положил в карман, нажал кнопку... Кстати, какое питание у этой конструкции? Кто знает?
Аккумуляторные батареи, сэр. — Подал голос капитан Кьюз. — Миниатюрные батареи, как у переносных радиостанций.
Бог ты мой! Да это же просто шпионское оборудование. Давайте, Дастин, включайте свою музыку, чтобы нас кто-нибудь через замочную скважину не подслушал. Пейте свое пиво, господа, и ешьте — разговор у нас не очень длинный, но чрезвычайно важный.
Дастин аккуратно достал пленку записью, заправил в механизм и включил кнопку воспроизведения звука. Одновременно с этим включилась запись. Разговор в комнате перешел на серьезную тему и начал его капитан Кьюз.