Таким образом, I тип речи (от 1-го лица) выполняет многообразные функции и отличается богатейшими стилистическими ресурсами.

II тип речи («Ты рассказываешь...»).

II тип речи – высказывания, строящиеся от 2-го лица: Ты ошибаешься; Вы играете с огнем; Ваш самолет отправляется в 19.00.

Главная особенность этих высказываний – несовпадение фактического производителя и субъекта речи. Высказывания принадлежат я (1-му лицу), а строятся от 2-го лица. Ты ошибаешься означает: «Я думаю (полагаю, считаю), что ты ошибаешься». Ты по самой своей природе не может быть производителем речи, так как ты – слушающий, адресат. Однако вследствие тесной координации ты и я первое сразу отсылает ко второму (ты к я). Мы слышим или читаем ты и воспринимаем в то же время как бы находящееся за кадром, за сценой я. Ты в смысловом отношении двойственно: высказывание строится от 2-го лица, но одновременно подразумевается и 1-е лицо. Благодаря относительной самостоятельности субъекта речи появляется возможность строить во 2-м лице не только отдельные высказывания, но и отрывки различной протяженности, например: Вы идете по пустыне, перед вами знойное небо и пески без конца и без края. Вы смотрите вокруг и т.д.

Подобные отрывки характерны для очерковой прозы, для публицистики и обладают ярким стилистическим эффектом. Суть приема – в использовании вместо авторского я местоимений 2-го лица – ты или вы. Автор приглашает читателя представить себя на его (автора) месте и испытать те же чувства, переживания. Такой прием приближает изображаемое к читателю, делает описываемое более ярким, наглядным, достоверным. читатель как бы сам оказывается в гуще, в центре событий и собственными глазами смотрит на происходящее.

Иной стилистический характер имеет этот прием в художественной литературе. Представителями «нового романа» во Франции создан необычный, довольно редкий тип повествования во 2-м лице, который получает все же некоторое распространение. Вот, например, отрывок из романа польского писателя Ю. Кавалеца «Танцующий ястреб»:

«После первого визита, нанесенного тебе в городе сельским учителем, минуло порядочно времени, и многое произошло, и ты, Михаил Топорный, снова значительно продвинулся вперед и многого достиг, и уже сидишь среди бела дня в одной из комнат квартиры Веславы; а рядом с тобой сидит ее отец, мужчина дородный и видный, и вы оба нетерпеливо поглядываете на двери другой комнаты, за которыми твоя вторая жена, Веслава Топорная, урожденная Яжецкая, разрешается от бремени».

Как видим, весь отрывок построен от 2-го лица. Авторское Я устранено, но «голос» автора все равно слышен, ведь ты теснейшим образом связано с я, и ты может сказать только говорящий, автор. И это как бы прямое обращение автора к герою (Ты уже сидишь...) создает особую доверительную интонацию, особые отношения между автором и героем. Получается, что автор рассказывает герою о нем самом, а читатель оказывается невольным свидетелем, слушателем. Такая манера дает своеобразный стилистический эффект: герой как бы находится на сцене под яркими лучами софитов, но он не действует, его поступки, переживания, впечатления описывает и комментирует голос всеведущего автора (как хор в древнегреческой трагедии).

Это повествование резко отлично как от I типа речи с его исповедальностью, так и от объективного рассказа, характерного для III типа речи (от 3-го лица – см. ниже). чтобы убедиться в различных стилистических эффектах, переделаем этот отрывок от 1-го и от 3-го лица и сравним полученные варианты.

От 1-го лица:

После первого визита, нанесенного мне в городе сельским учителем, минуло порядочно времени, и многое произошло, и я, Михаил Топорный, снова значительно продвинулся вперед и многого достиг, и уже среди бела дня сижу в одной из комнат квартиры Веславы; а рядом со мной сидит ее отец, мужчина дородный и видный, и мы оба нетерпеливо поглядываем на двери другой комнаты, за которыми моя вторая жена, Веслава Топорная, урожденная Яжецкая, разрешается от бремени.

От 3-го лица:

После первого визита, нанесенного ему в городе сельским учителем, минуло порядочно времени, и многое произошло, и он, Михаил Топорный, снова значительно продвинулся вперед и многого достиг, и уже сидит среди бела дня в одной из комнат квартиры Веславы; а рядом с ним сидит ее отец, мужчина дородный и видный, и они оба нетерпеливо поглядывают на двери другой комнаты, за которыми его вторая жена, Веслава Топорная, урожденная Яжецкая, разрешается от бремени.

Переделка отрывка очень проста: достаточно было заменить местоимения 2-го лица местоимениями 1-го или 3-го лица и изменить соответственно глагольные формы. Однако стилистические различия, связанные с разными типами речи, очень велики. Меняется интонация, тон рассказа, меняется авторский угол зрения. В первом случае (от 1-го лица) герой рассказывает о самом себе, все мысли, переживания принадлежат герою. Авторские оценки отсутствуют, они передоверены герою-рассказчику, персонаж характеризует себя сам. Общая интонация – интонация доверительности, искренности.

Во втором отрывке (от 3-го лица) перед нами повествование автора о человеке по имени Михаил Топорный. Из субъекта повествования (сам рассказывает о себе) он превращается в объект изображения (о нем рассказывает автор). И тон рассказа резко меняется. Это объективное изложение обстоятельств жизни, поступков, мыслей героя (значительно продвинулся вперед, многого достиг). Герой изображается и оценивается со стороны, отстраненно.

И наконец, в оригинале (от 2-го лица) герой и автор соединены особыми узами. Герой – центр изображения, субъект и объект речи одновременно. Если упрощенно и кратко сформулировать различия между тремя типами речи с точки зрения отношений «автор – герой – действительность», то I тип речи представляет изображаемое глазами героя, II тип – глазами автора и героя одновременно, а III тип – глазами автора. В цитированном отрывке из романа Ю. Кавалеца есть характерная деталь: рядом с героем сидит отец его жены – мужчина дородный и видный. Возникает вопрос: чьими глазами увиден отец? Если перед нами I тип речи, то таким увидел отца Веславы сам герой-рассказчик. И возможно, эта деталь – предмет гордости персонажа, что характеризует его мировоззрение. Во II типе речи (как в оригинале) дородный и видный – это взгляд и героя, и автора, а в III типе речи (от 3-го лица) – авторская оценка.

Таким образом, II тип речи довольно редкий, но оригинальный, стилистически изысканный и изощренный способ построения литературных текстов, имеющий распространение в художественной литературе и в публицистике (в виде небольших контекстов). Он реализует структурные возможности русского языка, связанные со 2-м лицом личных местоимений (ты, вы).

III тип речи («Он рассказывает...»).

III тип речи – высказывания от 3-го лица: Ученик рисует; Снег лежит на полях; Завод выпускает комбайны. Здесь, как и в высказываниях II типа, фактический производитель речи не совпадает с ее субъектом. В высказывании Ученик рисует субъект речи – ученик (он), а производитель речи – некий говорящий, который может назвать себя я. Поэтому Ученик рисует можно интерпретировать так: «Я (говорящий) вижу (полагаю, считаю), что он (ученик) рисует». Я рисую есть действие, выполняемое мной, говорящим. Я – это субъект речи, от лица которого строится высказывание, и в то же время фактический производитель речи. Ученик рисует есть описание говорящим действия, которое производит не говорящий и не участвующий в акте речи он (ученик).

Если высказывания I типа вносят вместе с я в высказывание, в речь интонации непосредственного разговора, свойственную ему естественность, эмоциональность, то высказывания III типа по самой своей природе более сдержанны, спокойны, лишены непосредственного чувства (иначе говоря, субъективной модальности). Поэтому они предназначены для описания, повествования, рассуждения.