— Спокойствие, только спокойствие, дело-то житейское, — произнёс Вася дежурную фразу.

— Я покажу тебе житейско дело! Всё отцу скажу, — пригрозила бабушка и покинула комнату, грузно ступая домашними тапочками по паркетному полу, демонстрируя негодование всем своим видом.

Вернувшись из рядов вооружённых сил, Вася поселился у бабушки, так решили сообща, всей семьёй. Вот он и переделал кладовку под личные апартаменты, громко именуемые комнатой. Без окон и с единственным входом. Места хватило в самый раз на кровать и тумбочку для белья. Но это всё же лучше, чем быть пятым в трёх комнатах у родителей, с сестрой на выданье и младшим братом — студентом первого курса.

Вася быстро завершил утренние дела и отправился в милицию, по пути занёс товарищу книжку, как и обещал.

— Привет, Федот-обормот! — Вася протянул открывшему дверь парню книгу. — Благодарствую за чтиво.

— Уже прочитал? Ну, ты, Удав, даёшь!

— Я же тебе говорил. Так чему удивляешься?

— Ты её хоть открывал? — с сомнением крутя в руках толстый том, спросил Фёдор.

— От первой до последней страницы, — заверил его Вася. — Кстати, ты повестку получил?

— Ага, явиться в ментовку, к одиннадцати, а ты?

— Во! Гляди, — Вася показал свою повестку. — Тоже к одиннадцати часам. Кто это нас сдал?

— Кто, кто, известно кто, Верх, — проворчал Федя.

— Никифор? — не поверил Вася.

— Ты знаешь другого Верховова?

— Нет, но…

— Да его ведь поймали, не знал? До утра в трезвяке подержали, а потом к следаку вызвали, там он всех до единого сдал, и тебя, и меня, всех, — Федя развёл руки в стороны.

— Молодец Верх. Хороший он товарищ.

— А-то как же, — согласился Фёдор. — Ну, не мы драку начали.

— Это точно. Что, пошли вместе? — предложил ему Вася.

— Щас, книгу поставлю.

В отделение милиции пришли и другие участники уличной потасовки, включая и противную сторону. По одному вызывали к следователю и, взяв показания, выпроваживали на улицу. Васю пригласили седьмым по счёту, он уже успел насидеться на жёстком стуле в ожидании своей очереди до боли в ягодицах.

Молодой следователь, усталым голосом, начал допрос. Василию особо-то и сказать было нечего, он честно признался, что, получив дубиной по башке, провалялся на земле всё время, пока не прибыли правоохранительные органы. Это же чистая правда, уже подтверждённая другими участниками. Допрос быстро подходил к концу. Открылась дверь и в кабинет, тесный и неуютный, вошёл громила, заполняя собой всё свободное пространство. Он посмотрел на Васю и попросил:

— Покажи ладони.

Вася повернул ладони вверх и показал знаки школы. Бугай в ответ поднял свою правую руку, и на его ладони Вася увидел семь мечей, таких же, как у него, если не считать одного отсутствующего.

— Приветствую тебя, ИХОСС семь! — на языке далёкого мира, произнёс Вася, и как приятно для слуха прозвучали эти слова!

— Дмитрий Палыч, — обратился здоровяк к следователю, — если вы закончили с этим молодым человеком, позвольте его забрать.

— Конечно, товарищ майор, — следователь соскочил с места и вытянулся по стойке «смирно».

— Вольно, лейтенант, — Бугай, оказавшийся майором, небрежно махнул рукой, — пойдёмте, молодой человек.

Вася вышел следом за майором, и столкнулся нос к носу с девушкой, которую спасал в памятный вечер возвращения на родную землю. Приветливо помахав ей рукой, он поспешил мимо, по лестнице на другой этаж, в кабинет. Майор закрыл дверь за Васей и показал на стул.

— Садись, ИХОСС восемь. Или Мастер? — сделал он предположение.

— Мастер, — подтвердил Василий.

— Я так и понял, не каждый имеет два отделения за плечами, и, как понимаю, всё с отличием?

— Правильно понимаете, товарищ майор.

— Давно прибыл оттуда? — майор сделал неопределённый жест рукой.

— Три дня, — сообщил Вася, — и никак не привыкну.

— Это ничего, я и через десять лет привыкнуть не могу. Как тебя звать, Мастер?

— Василий Удавишников.

— А по батюшке?

— Иванович, как Чапаева, — Вася усмехнулся, не к месту вспомнив детские обиды по этому поводу.

— Скворцов, — представился майор, — Александр Александрович. Десять лет прошло, как я получил свои семь мечей. А теперь руковожу группой СОБР. В милиции служить не думал?

— Никак нет, товарищ майор, — бодро выкрикнул Вася, но увидев погрусневшее лицо майора, добавил: — Но если что, помочь всегда готов.

— Жаль, из тебя получился бы отличный опер. Два отделения, это что-то!

— Четыре, — поправил майора Василий.

— Как четыре? — вскочил Скворцов и подошёл к Васе, нависая как огромная скала. — Так ты может…

В ответ на незаданный вопрос Вася расстегнул рубашку на груди, обнажив знак Неубивающего. Майор рухнул на правое колено и взял руку Васи в свои огромные ладони.

— Приказывай, Ман! — произнёс он дрожащим от волнения голосом на языке другого мира.

В это время открылась дверь…

Служебные обязанности привели Веру Васильевну Хороводову в тридцать второе отделение милиции. Проходя мимо кабинета под номером шестнадцать, она увидела выходящего оттуда Удава. После той, злополучной ночи, молодой человек её сильно заинтересовал и никак не выходил из головы, но на его поиски времени, как всегда, не хватало. А тут, такая удача! Удав узнал её и помахал рукой, а сам пошёл за грозой и ужасом всех бандитов — Скворцовым, майором и начальником группы спецназа, временно обитающего в «хоромах» тридцать второго отделения милиции, так как у них самих в здании делали ремонт, в кои-то века расщедрились городские власти.

Вера слегка забеспокоилась, почему-то судьба Удава её взволновала, а тут сам Скворцов взялся за парня!

Быстро закончив свои дела, она поспешила в кабинет начальника СОБРа. Открыла дверь и замерла на месте. Её взору предстало поразительное зрелище: майор Скворцов стоял на коленях перед парнем и что-то говорил на непонятном языке, держа за руку молодого человека. Удав сидел спокойный, расстёгнутая рубаха открывала обзор на его странную десятиконечную звезду.

На звук открывающейся двери оба мужчины обернулись. Майор, поморщился и поднялся с колен.

— Вам кого? — спросил он голосом весьма недружелюбный.

— Я…, мне…, - Вера никак не могла собраться с мыслями.

— Здравствуйте, милая девушка, — пришёл ей на выручку Удав. — Три дня прошло и, как я вижу, вы меня ещё не забыли.

— Как же можно забыть! — воскликнула Вера с негодованием отбрасывая саму возможность такого поступка как неблагодарность.

— У людей короткая память на добрые дела, — Вася улыбнулся, и ей показалось, что зажглась ещё одна лампочка в кабинете. — Не помню, кто это сказал, но мудрый был человек.

— Скептик вы, Василий Иванович, — произнёс майор и, сев на своё место за столом, обратился к Вере. — Раз уж вы вошли, закройте дверь, пожалуйста.

Вера только на миг отвернулась закрыть дверь, а Удав уже успел застегнуть рубаху, он спокойно сидел в ожидании дальнейших событий.

— Я хочу сказать Вам спасибо, за помощь, — Вера прямо посмотрела в смеющиеся глаза Удава, такие удивительно-странные, тёмно-синие, с дьявольскими искрами в глубине.

— Не стоит, — махнул он на это рукой.

— Как, не стоит! — удивилась Вера. — Вы рисковали…

— Я ничем не рисковал, — не дал он ей договорить. — Размялся немного, получил удовольствие, за это и благодарить-то нет нужды.

— В чём суть? — спросил майор.

Вера, представившись следователем прокуратуры, кратко изложила события того злополучного, но удачно закончившегося вечера, в заключении добавила:

— Этот молодой человек сделал вашу, майор, работу!

— Трудно не согласиться с такими доводами, — Скворцов потёр подбородок. — Я предлагал Василию Ивановичу работать у нас, но он отказался.

— Как отказался? — Вера искренне удивилась.

— Что-то нет у меня такого желания, — Вася развёл руками. — Извините уж.

— Но такие люди, как Вы, нужны в органах! — горячо возразила Вера.