Не потерялись. Как бы не расхваливали нюх собак, профессор зоологии Жюли Капустина прекрасно знала, что кошачье обоняние ему почти не уступает. Кот в доме у Фаины - был. И пахло от кота - помойкой. Заветренной свиной тушенкой, колбасными обрезками. Навряд ли бабушка, живущая в селе, где каждый первый ходит поохотится, накормит животину колбасой и тушеной свининой из железной банки.
Въедливый запах консервированного мяса Василий-Жюли учуял едва спрыгнул с забора и подобрался к высокому крыльцу большого дома ведьмы. Аромат лаврушки и черного перца слегка забивал сигаретный дым, идущий от покуривавшего на ступеньках кряжистого мужика в шнурованных по щиколоткам ботинках, но все-таки он - был. Существовал на грани восприятия, скорее всего кот, подобранный Арсением у ямы с отбросами, по уши вымазался жиром, вылизывая банку. И тут надо сказать, профессор зоологии как никто лучше знала, на сколько тяжело приходится человеку впервые примерившему шкуру зверя. Заставить себя в ы л и з ы в а т ь с я - получится не вдруг! Не в первый день, не с первого раза человек о б л и ж е т лапу, которой по земле шагал и по помойкам ковырялся. Чего уж говорить о прочем туалете...
Так что в доме у Фаины находился НЕ обычный кот. На это можно ставить стопроцентно.
Василий-Жюли опасливо юркнул вдоль стены. Курящий мужик попытался, цыкнув зубом, плюнуть наглому коту на голову с крыльца, да промахнулся. Кот-профессор шел к раскрытому окну, откуда тянулся запах н е у м ы т о г о собрата.
Оконный проем, к счастью для француженки, закрывал от охранника выступ стены. Василий-Жюли пружинисто вскочил на подоконник, присел, упрятавшись за развивающейся занавеской... И замер, превратившись в слух и перестав дышать: в комнате за шторой находился кот, умеющий расслышать мышь, ходящую под полом.
Но профессор зоологии прекрасно знала - вопросы личного туалета отнюдь не основная проблема человека, впервые ставшего зверем. Переброшенной в кота Иной пришлось столкнуться с более весомыми задачами. Животное воспринимает мир иначе, усилившаяся работа органов зрения, обоняния и слуха способна довести внедренный интеллект до полной разбалансировки! На уверенное использование преимущественного восприятия, Антиподу потребуется несколько суток. По вычислениям опытного зоолога, на этот час Иная уже слышит куда как лучше человека, но вряд ли регистрирует поступающую информацию с достаточной полнотой.
Так что Жюли имела основательную фору. Если бы Иная и профессор встретились в людском обличие, у мирного ученого не было бы ни единого шанса против Антипода, когда-то полностью сросшегося с диверсанткой Хорн. Но здесь Жюли играла на своем поле: ученая ВСЕ знала о достоинствах доставшегося ей носителя, Иная лишь училась принимать сигналы от усилившегося восприятия.
...Скорчившийся за шторкой кот-профессор слышал, доносящееся из гостиной тихое постукивание.
Привычный звук. Жюли не нужно было видеть, дабы понять, что происходит в комнате: кошачий коготь цокал по клавиатуре компьютера: Антипод письменно общался с бабушкой.
- Лихо что-то, Тома, ты закручиваешь, - с сомнением пробасил голос Фаины. Шаманка сидела так близко от окна, что кот-профессор вздрогнул. - Лихо, - повторила ведьма.
Кот несогласно фыркнул и споро забарабанил по клавиатуре.
- Дак я не спорю, дельно предлагаешь... Дельно. Но вот управимся ли? Может лучше подождем, пока Арсений тебе тело приведет?
Кот-Антипод негромко и утробно загудел, опять раздалось цоканье.
- И что?! - через десяток секунд воскликнула шаманка. - И что, коли месяц ждать придется! Из деревни все равно сейчас не уехать! Имей терпение.
Иная отвечала бабушке набирая на компьютере очередное предложение.
Поняв, что родственницы увлечены своеобразной беседой, Василий-Жюли выглянул из-за шторы...
На большом обеденном столе, стоявшем посреди гостиной, перед разложенным ноутбуком сидел кот-Антипод. Виртуозно барабанил лапкой по клавиатуре. Рядом с ним на стуле сидела бабушка в очках, глядела на монитор и недовольно поджимала губы.
О чем спорили родственницы, Жюли не понимала. Компьютер стоял боком к окну, считать набранный текст не получилось.
Василий-Жюли прикинул, откуда появляется нужный ракурс...
Получалось неудачно. Чтобы разглядеть ответы Антипода, коту-профессору пришлось бы спрыгнуть с подоконника и зайти за спину Фаины...
Но Миранда просила подругу не рисковать. "Твоя задача, дорогая, - сходить в деревню, выяснить обстановку и найти Иную. На этом - все. Категорически".
И потому Жюли Капустина, придушив прорывающееся любопытство, заставила носителя мягко спрыгнуть на землю.
- На вокзале многолюдно, много человек может пострадать, - раздался вдогонку коту-профессору задумчивый голос бабушки. - Да и боюсь..., отобьются они, Тамарочка... Наших многих положат...
Услышав эти слова, Василий-Жюли понесся через огород к плетню, а дальше к лесу!
Уже в лесу полосатый кот присел за можжевеловым кустом, прижал уши к голове и утробно заворчал. Мимо зверя, по разбитой грунтовой дороге ехала колонна из пяти армейских грузовиков. Четыре Урала с брезентовыми тентами на кузовах везли солдат. За четвертым Уралом моталась на прицепе полевая кухня. Замыкала колонну машина связи с цельнометаллическим кузовом-фургоном.
Василий-Жюли чихнул - в нос попала пыль, поднятая мощными колесами, и перепрыгнув дорогу, помчался вдоль опушки.
Кот-профессор умело набирал лапой текст на мобильном телефоне. Арсений-Миранда хмуро считывал.
- Значит..., - сотворив на лице носителя свой мимический знак, заговорила диверсантка, - Иная и Фаина вроде бы как обсуждали штурм эвакопункта на Ленинградском вокзале... Так?
- Похоже, - пожал общими плечами парень. - Но что тут удивительного? ты это и предполагала.
- Предполагать и знать, разные вещи. Это во-первых. А во-вторых, Иная обладает моими знаниями и вполне сможет изготовить телепорт из подручных средств. Достаточно разобрать телевизор последней марки, пару мобильников и один...
- Она - кот, Миранда, - перебил Арсений. - Как ты себе процесс представляешь? Кот с паяльником в лапе и с лупой на башке над платами колдует, да?
- Она могла бы попросить кого-то. Но по всей видимости, п о к а не хочет доверять технологию третьему лицу, - подытожила Миранда. - Что твориться в деревне, Жюли?
Профессор быстро напечатала: "Дороги перекрыты. Лес прочесывают полицейские и жители. Только что прибыли четыре машины с солдатами. Ждут вертолеты. Прочесывать тайгу начнут завтра на рассвете". Помимо текстового сообщения, Жюли воссоздавала в кошачьих мозгах картинки: показала обеспокоенных кумушек, сурового Валеру Силкина, Газель с опознавательными полицейскими символами и надписью на бортах "Криминалистическая лаборатория", пыльную колонну армейских грузовиков...
Прочитав сообщение, подруга диверсантка непредсказуемо развеселилась. Хмыкнула:
- Ну надо же как нам везет, ребята.
На кошачьей морде отразилось изумление. Василий-Жюли недоуменно мяукнул.
Не снимая усмешку с лица, Хорн обратилась к ученику:
- Арсений. Объясни подруге.
Журбин сочинил на лице личный опознавательный символ - превратил губы в узкую горизонтальную щель, и произнес:
- Сейчас в деревне появляться нельзя. Любого чужака оцепят и под винтовками к Валере приведут. Но вечером... Вечером, Жюли, на улице полно чужих парней будет. Солдатиков, пожалуй, не меньше сотни завезли. Дальше, нужно объяснять?
Кот помотал ушастой головой. То, что Жюли казалось опаснейшей проблемой, ее друзья расшифровали как редчайшую удачу.
Журбин, конечно, мог сотворить со своим лицом все, что угодно. Он мог прикинуться пятидесятилетним опухшим алкоголиком, степенным дедом, перекаченным зеленым недорослем. Миранда удержала бы мимические изменения на физии носителя сколь угодно долго, Сенька не п о т е к бы лицом даже в форс-мажорной ситуации. Так и остался б "стариком", "юнцом" иль "приблудившимся бомжом".