Жаркий, засушливый, с повсеместными пожарами торфяников, 1972 год стал в истории советского спорта одним из ключевых. Кроме хоккейной серии – убедительная победа в олимпийском Мюнхене с рекордным для того времени медальным уловом – одних золотых аж 50. Победу посвятили декабрьскому 50-летию образования СССР. И это – после неудачных для СССР игр в Мексике, про которые Пахмутова с Добронравовым написала минорную песню «Трудные старты Мехико», а популярный спортивный журналист Аркадий Галинский хмуро предрекал: «Мехико позади. Глубинные выводы впереди».
Между прочим, в Штатах нередко можно было с высоких трибун услышать заявления подобные речи Роберта Кеннеди после римской олимпиады: «Наша страна не намерена уступать никакой другой. Мы хотим быть первыми, первыми без оговорок… Мы не желаем больше читать в газетах, что наша страна на Олимпийских играх оказалась второй после Советского Союза». Соперничество систем никто не отменял: и рыночные механизмы американского спорта не делали его деидеологизированным. Напротив, политическую подоплеку использовали как хорошую рекламу, вместе с ней спорт лучше продавался… В нулевые годы, когда Россия не является спортивной империей под стать Советскому Союзу, американская пресса не раз нагнетала страсти воспоминаниями о великой олимпийской борьбе с «плохими парнями» из СССР: «Русская команда всегда беспокоила нас с чисто геополитической точки зрения. Она выигрывала всегда и постоянно, и по количеству медалей была первой на всех небойкотированных летних Играх с 1972 года по 1988-й. Русские атлеты будто не росли, а вылуплялись из щедро финансируемой спортивной машины – всегда уже полностью сформировавшиеся, каменные, монолитные. Они раз за разом ставили на колени самую богатую нацию на свете, к тому же помешанную на спорте – и до сих пор эта нация не может оправиться от того впечатления» («Вашингтон пост», 2004).
Без внешнего врага, без истерической фобии в прессе Штаты увядают, как увядал от горбачевских улыбок «общему дому» Советский Союз. Попробуйте лишить эту империю великой армии и современного вооружения – и мы увидим, что никакой рынок не спасет великую державу от деградации… А в Мюнхене спринтер-бегун Валерий Борзов первенствовал на патентованных американских дистанциях 100 и 200 метров. На этих же играх прервали победную серию американцев и советские баскетболисты. Финал получился инфарктный для болельщиков: почти всю игру вели в счете советские мастера, в последние пять минут наши соперники выровняли игру Когда американцы повели 50:49, многим показалось, что матч окончен. Но, после шумных споров, судьи определили, что осталось три секунды. В этой ситуации тренер Кондрашин произнес очень спортивную фразу: «Времени – вагон!». За три секунды Иван Едешко сделал пас через всю площадку, под американское кольцо, а Александр Белов забросил мяч в корзину: 51:50. Американцы, кажется, до сих пор не признают эти три секунды и говорят об «украденной победе».
После Мюнхена и вплоть до Сеула-88 олимпийские успехи СССР не вызывали сомнений и тревог. А американцы были посрамлены и командой ГДР, которая дважды занимала на летних играх вторую позицию, а зимние даже выигрывала у СССР. Хонеккеровская пропаганда использовала спортивные победы куда более навязчиво, чем поздняя сусловская.
Еще Петр Великий создал яхт-клуб «Невский флот», в котором крепкие моряки занимались «экзерцированием» и соревновались в гребле. Дореволюционная традиция русской гребли прижилась и расцвела в СССР. Первый чемпионат страны провели сразу после Гражданской. Гребцы, мерно работающие веслами, стали характерным фоном парадной хроники крупного советского города. Гребцов-любителей среди студентов Москвы и Ленинграда оказалось не меньше, чем в Оксфорде и Кембридже.Великим атлетом сталинской эпохи был Александр Долгушин – непобедимый чемпион из московского клуба «Стрелка». Чемпион и рекордсмен СССР, он добровольцем ушел на фронт и погиб в бою в июне 1943-го. Уже в олимпийскую эпоху сильнейшими спортсменами мира были гребцы Юрий Тюкалов и Вячеслав Иванов – трехкратный олимпийский чемпион с прославленным девизом: «Никогда не опускать весла». Иванов был знаменит в гребле «лица не общим выраженьем». Когда говорят о солдафонстве советских спортсменов – «рабов системы», мы вспоминаем непреклонного Вячеслава Иванова, который, вопреки правилам гребли и физики, не горбился, а греб с прямой спиной, возвышаясь над соперниками.
Многим любителям спорта, живущим в разных странах, при воспоминаниях о советских олимпийцах в первую очередь приходят в голову наши гимнасты. Они начали доминировать с первых выступлений на международной арене, им не могли помешать ни отсутствие соревновательного опыта, ни строгость судей, только привыкавших к гимнастам из СССР. Оказалось, что атлеты в белых облегающих костюмах, сосредоточенно, с четкостью исполняющие сложнейшие элементы на брусьях, кольцах и коне – это глубоко советское явление, в котором талант сочетается с дисциплиной. Не случайно одним из самых известных соцреалистических живописных полотен шестидесятых стала работа Жилинского: «Гимнасты сборной СССР». Лыком в строку пошли и традиции отечественного цирка, акробатики. А девушки-гимнастки, увековеченные скульпторами и кинокамерами, были ключевым советским символом женственности. На дебютной Олимпиаде в Хельсинки советские гимнасты сорвали весь банк, выиграв и командное, и личное абсолютное первенство как среди женщин, так и среди мужчин. Первым советским абсолютным чемпионом Олимпийских игр стал в том 1952-м Виктор Иванович Чукарин. А во время войны, пройдя семнадцать немецких лагерей, включая Бухенвальд, военнопленный Чукарин весил чуть более сорока килограммов и было ему не до тренировок. Да, это был тот редчайший случай, когда словосочетание «спортивный подвиг» не является ни преувеличением, ни штампом. А ведь Чукарину в Хельсинки было уже за тридцать, ветеранский возраст для гимнаста. Но после той победы он стал еще и абсолютным чемпионом мира, а в 1956-м и вовсе вписал свое имя в историю спорта, вторично став абсолютным олимпийским чемпионом – в 35 лет. И, как писали тогдашние газеты, «ушел с помоста непобежденным». Семикратный олимпийский чемпион, освобожденный узник Бухенвальда…
Из специалистов по отдельным снарядам нельзя не вспомнить щеголеватого усача, кузнеца из Кировакана Альберта Азаряна. Он не знал поражений на кольцах, побеждая с наивысшими баллами и под овации публики. Сложные «кресты» на кольцах давались ему с такой легкостью, что поговаривали: «Азарян и уснуть может, застыв в своем кресте».
Младшим товарищем и преемником Чукарина был «железный» Борис Шахлин, ставший в Мельбурне, Риме и Мехико семикратным олимпийским чемпионом. Непобедимый «русский медведь» многоборья, он был виртуозом и в упражнениях на коне.Самой титулованной спортсменкой современной эры стала советская гимнастка Лариса Латынина. Рассказ об этой чемпионке тоже связан с Великой Отечественной. Погиб в Сталинграде Семен Андреевич Дирий – отец гимнастки. Ее олимпийские регалии – девять золотых, пять серебряных, четыре бронзовые медали. Причем дважды – в Мельбурне и Риме – Латынина стала абсолютной чемпионкой игр. «Мы не видели ничего прекраснее этого спектакля грации и гармонии», – сказал о ней Джанни Родари после римской Олимпиады. Пожалуй, особенно ей удавались вольные упражнения – жизнелюбивая красота захватывала трибуны. Золотую медаль в вольных Латынина завоевала и в Токио, в 64-м, когда ее уже называли «бабушкой советской гимнастики». Тайме писала об этой победе: «В этот момент она была не просто великолепной гимнасткой. Она была воплощением молодости, красоты и блеска». А потом Латынина стала тренером сборной СССР, в которой блистали Людмила Турищева и Ольга Корбут. Медальные достижения Латыниной до сих пор не превзойдены – она осталась советской спортивной легендой. И украшением Большой Легенды советского спорта.