Новаторская по существу поэтика Хлебникова была нацелена на восприятие будущими читателями. Искусство, считал поэт, приходит из будущего. Идеи поэта предвосхитили некоторые фундаментальные открытия XX в. Хлебников принадлежит к основателям русского футуризма. Он исповедовал «воображаемую филологию», новые начала творчества, не чуждые самым смелым и новаторским экспериментам, был предельно внимателен к законам русского языка, использовал словотворчество как поэтический прием, считал себя «словотворцем». Ему принадлежат статьи и декларации, оформившие футуристическое движение: «Учитель и ученик» (1912), «Слово как таковое» (1913), «Наша основа».
Поэт осознанно трудился над созданием целостной концепции звукосмысла и строил на ней свою поэтику, осуществляя поиски общемирового «звездного языка». Хлебников исходил из первобытного синкретизма творческого духа и возвращал словесность к ее истокам. «Словотворчество, – писал он, – враг книжного окаменения языка, и, опираясь на то, что в деревне около рек и лесов до сих пор язык творится, каждое мгновение создавая слова, которые то умирают, то получают право бессмертия, переносит это право в жизнь писем» [179].
Р. Якобсон назвал Хлебникова «наибольшим мировым поэтом нынешнего [XX] века» [180]. Поэт начал публиковаться в 1908 г. Группа «Гилея», куда также входили Д. Бурлюк и А. Крученых, й 1913–1914 гг. издала три небольших сборника стихотворений Хлебникова. Корпус его произведений составляют: поэмы «Журавль» (1910), «Шаман и Венера» (1912), «Война в мышеловке» (1915, полное издание в 1928 г.), «Ладомир» (1920), «Ночь в окопе», «Ночь перед Советами» (обе в 1921 г.); драмы «Маркиза Дэзес» (1910), «Девий бог» (1912), гротескно-абсурдная пьеса «Ошибка смерти» (1916), сверхповесть «Зангези» (1922).
Творчество Хлебникова является сплавом поисков в сфере языка, мифологии, истории и математики. Его идеи, казавшиеся «безумными», были для автора «осадами времени, слова и множеств». Поэт считал возможным словом «оседлать Рок», «утопить войну в чернильнице» и «стать звонким вестником добра», определить ритмы всечеловеческой истории и тем самым повлиять на ход событий. Для всеобщего и взаимного понимания нужно было лишь «перелить земли наречья», что и считал своей поэтической задачей.
Хлебников, родившийся в калмыцкой степи, в «коне-царстве», испытывал острый интерес к законам природы. Он совершил поездку вместе с геологической экспедицией в 1903 г. в Дагестан, в 1905 г. с орнитологами побывал на Урале. Образы коня, птиц, деревьев, цветов и камней стали в его творчестве важнейшими. Сохраняя свою конкретность, они приобретают символическое звучание.
Не окончив курсов Казанского и Петербургского университетов, Хлебников решает себя посвятить математике, становится поэтом-ученым. Предвидит гражданскую войну и точно вычисляет дату. Его взгляды на историю носили и утопический, и нравственный характер. Хлебников повторял: «Мировая революция требует и мировой совести». Он создал «Общество Председателей Земного Шара» и назначил себя первым Председателем. Обращался к русскому религиозному мыслителю о. П. Флоренскому с предложением войти в это Общество и быть одним из Председателей.
Хлебников избирает роль поэта-безумца, поэта-творца, проникающего в запредельные законы мироздания и управляющего ими. ««Председатель Земного Шара», – указывает Е. Тырышкина, – служил высшей идее, будучи ее земным воплощением, и на человечество взирал как на детей, которых хотел привести в новый эдем:
В. Григорьев, специалист по «велимироведению», выделяет основные этапы жизни и творчества Хлебникова, «грани, отмечающие сущностные перемены в движении его идиостиля»:
1904–1905 гг. (война и революция);
1908–1910 гг. (первые публикации, разрыв с «Аполлоном», начало сближения с будущими «гилейцами»);
1916–1917 гг. («Воззвание Председателей Земного Шара»);
конец 1920 г. (вслед за «Ночью в окопе», «Ладомир» и стихотворением «Единая книга» открытие «основного закона времени») [182]. Исследователь подчеркивает такие особенности мышления поэта, как «замах, стремление охватить все мироздание и исторический процесс в его перспективе» [183], что обусловливает и особенности поэтического языка, хлебниковского идиостиля.
Необычайно одаренный и опередивший свое время, поэт обращался к древнеславянским источникам, древневосточным и среднеазиатским мифам в поисках «слова как такового», «самовитого слова», производил эксперименты в области языка, считал необходимым этап «корнесловия» для освобождения языка от наносных и чуждых ему элементов заимствования. Считал неуместным широкое использование заимствованных слов, став «королем неологизмов», предпочитал греко-латинским корням слова славянские. Вместо «футурист» употреблял «будетлянин», математик у него – «числяр», интеллигенция – «умнечество», а также создавал слова: вружба, лгавда, образ будущего назвал «ладомиром».
Создавая заумный язык как средство поэтической экспрессивной речи, Хлебников изобретал неологизмы, чрезвычайно емкие по смыслу, используя «внутреннюю форму» и семантику древнерусских корневых основ, сочетал их с реально существующими в современном языке словами, формируя своеобразный полистилистический дискурс авангарда. Его влияние на принципы русского авангарда и развитие русской поэзии XX в. велико, но еще недостаточно оценено.
Стали знамениты экспериментальные стихотворения Хлебникова, в том числе «Заклятье смехом» (1908–1909):
Чаще всего как пример зауми цитируется строка из стихотворения: «Бобэоби пелись губы». Поэт стремится повторить в слове опыт Пикассо и других живописцев кубофутуризма – рассечения плоскостями человеческого изображения, с тем чтобы выявить внутреннюю форму:
Абстрактные звукосочетания для Хлебникова имели конкретные значения: бобэоби – красный цвет губ, вээоми – синий цвет глаз, пиээо – черный цвет бровей. Лицо, возникающее на холсте, – абстрактное, лицо вообще, «как таковое». Хлебников рассуждал: «Есть некоторое много, неопределенно протяженное многообразие, непрерывно изменяющееся, которое по отношению к нашим пяти чувствам находится в том же положении, в каком двупротяженное непрерывное пространство находится по отношению к треугольнику, кругу…» [184].
179
Хлебников В. Наша основа // Русский футуризм. С. 66.
180
Якобсон Р. Новейшая русская поэзия. Набросок первый: Виктор Хлебников. Прага, 1921.
181
Тырышкина Е.В. Эстетика русского литературного авангарда (1910—1920-е гг.). Новосибирск, 2000. С. 33.
182
Григорьев В.П. Будетлянин. М., 2000. С. 50.
183
Там же. С. 15.
184
Цит. по: Дуганов Р.В. Велимир Хлебников. Природа творчества. М., 1990. С. 128.