– Да, – наконец произнёс Иниго.

– Ты додумался?

– Причина, по которой дверь была не заперта, вот в чём: альбинос запер бы её, он никогда не был бы столь глуп, чтобы не сделать этого, но, Феззик, друг мой, мы добрались до него раньше, чем он добрался до двери. Очевидно, как только он разобрался бы со своей тележкой, он запер бы дверь и закрыл её на засов. Всё в порядке; можешь перестать волноваться; идём.

– С тобой я чувствую себя в безопасности, – ответил Феззик и распахнул дверь во второй раз. Сделав это, он заметил, что дверь не только была не заперта, на ней даже не было места для замка, и он подумал о том, стоит ли сказать об этом Иниго, но решил не делать этого, потому что тогда Иниго придётся ещё дольше ждать и думать, а с них этого уже было достаточно, потому что, хоть он и сказал, что с Иниго чувствовал себя в безопасности, на самом деле он был очень напуган. Он слышал странные вещи об этом месте, и его не тревожили львы, и кого волновали гориллы; это было ничто. Но его тошнило при мысли о ползучках. И скользучках. И жалящках. И… и обо всех остальных, Феззик решил быть честным и искренним. Пауки, и змеи, и жуки, и летучие мыши, и назовите ещё кого угодно – они ему не очень-то нравились. – Всё ещё пахнет животными, – сказал он и придержал дверь открытой для Иниго, и вместе, шаг в шаг, они вошли в Зоопарк Смерти, а огромная дверь тихо закрылась за ними.

– Довольно странное место, – сказал Иниго, проходя мимо нескольких огромных клеток, в которых были гепарды, колибри и другие быстрые животные. В конце зала была другая дверь, знак над которой гласил: «На уровень два». Они открыли эту дверь и увидели лестничный пролёт, резко ведущий вниз.

– Осторожно, – предостерёг Иниго. – Держись ко мне поближе и следи за равновесием.

Они направились вниз на второй уровень.

– Если я тебе кое-что скажу, обещаешь не смеяться надо мной, не насмехаться и не обижать меня? – спросил Феззик.

– Обещаю, – кивнул Иниго.

– Я напуган до смерти, – сказал Феззик.

– Но всё же нам надо идти, – тут же откликнулся Иниго.

– О, какой чудесных стих…

– Но сейчас не время, прости, – сказал Иниго, снова в рифму, чувствуя себя крайне находчивым, радуясь тому, что Феззик видимо расслабился по мере того, как они спускались ниже, и поэтому он улыбнулся и похлопал Феззика по его могучему плечу, ведь он был хорошим парнем. Но глубоко, глубоко внутри, желудок Иниго сворачивался в узел. Он был потрясён и ошеломлён тем, что человек неограниченной силы и могучести может быть напуган до смерти; пока Феззик не заговорил, Иниго был совершенно убеждён, что лишь он один был по-настоящему напуган до смерти, и то, что испуганы были они оба, не сулило ничего хорошего в том случае, если наступит время паниковать. Кому-то надо будет сохранить разум, и он естественно предполагал, что, раз у Феззика его так мало, удержать его не будет особой проблемой. Никуда не годится, подумал Иниго. Ладно, ему просто надо постараться избегать ситуаций, вызывающих панику, вот и всё.

Лестница была прямой и очень длинной, но в конце концов они добрались до её конца. Ещё одна дверь. Феззик толкнул её. Она открылась. Ещё один зал, вдоль стен которого стояли клетки, но уже большие, и внутри них в мелкой воде яростно боролись огромные гиппопотамы и двадцатифутовый аллигатор.

– Нам надо поторопиться, – сказал Иниго, ускоряя шаг, – как бы нам не хотелось помедлить, – и он почти бегом направился к знаку, гласящему «На уровень три». Иниго открыл дверь и посмотрел вниз, а Феззик заглянул ему через плечо. – Хммммм, – промычал Иниго.

Эта лестница отличалась от предыдущей. Она была намного менее крутой и на полпути поворачивала, поэтому то, что находилось внизу, чем бы оно ни было, оставалось невидимо для них, стоящих наверху и приготовляющихся спускаться. Высоко на стенах, так, что до них невозможно было дотянуться, горели странные свечи. В их свете тени казались очень длинными и очень узкими.

– Да уж, не хотел бы я тут жить, – сказал Иниго, пытаясь пошутить.

– Жуть, – отозвался Феззик, рифма сорвалась с его губ прежде, чем он успел её остановить.

Иниго взорвался:

– Честное слово! Если ты не можешь держать себя в руках, я пошлю тебя назад, и можешь ждать меня там в одиночестве.

– – Не оставляй меня; я хочу сказать, не заставляй меня оставить тебя. Прошу. Я хотел сказать «жать», я не знаю, как туда прокралось «у».

– Ты заставляешь меня терять терпение; пошли, – сказал Иниго и направился вниз по изгибающейся лестнице, Феззик следовал за ним, и, как только дверь захлопнулась за ними, произошли две вещи:

(1) Дверь, вполне очевидно, закрылась на замок.

(2) Свечи на высоких стенах погасли.

– НЕ БОЙСЯ! – крикнул Иниго.

– Я НЕ БОЮСЬ, НЕ БОЮСЬ! – прокричал Феззик в ответ. И затем, подавив волнение, он выдавил из себя: – Что нам делать?

– П-п-п-просто, – ответил Иниго спустя некоторое время.

– Ты тоже напуган? – спросил Феззик в темноте.

– Нет… ничуть, – очень осторожно ответил Иниго. – И до этого я хотел сказать «легко»; не знаю, как туда пробрались «п-п-п-п-». Слушай: мы не можем вернуться назад, и мы определённо не хотим оставаться здесь, поэтому мы просто должны идти вперёд, как и делали до того, как произошли эти небольшие неприятности. Вниз. Нам надо вниз, Феззик, но я могу сказать, что немного обеспокоен этим, и поэтому, по доброте душевной, я позволю тебе идти не за мной и не передо мной, а рядом со мной, на одной ступеньке, шаг в шаг, и ты положишь руку мне на плечо, потому что тебе наверняка станет от этого легче, а я, чтобы ты не чувствовал себя глупо, положу руку тебе на плечо, и таким образом, в безопасности, защищённые, вместе, мы спустимся.

– Ты вытащишь шпагу свободной рукой?

– Уже. Ты сожмёшь свою в кулак?

– Она сжата.

– Тогда давай посмотрим на вещи с приятной стороны: мы с тобой переживаем приключение, Феззик, а большинство людей живёт и умирает, и такая удача, как нам, им никогда так и не выпадает.

Они спустились на одну ступеньку. Затем ещё на одну. Затем на две, потом на три, постепенно втягиваясь.

– Как ты думаешь, почему они заперли за нами дверь? – спросил Феззик, пока они шли.

– Подозреваю, что дабы добавить остроты нашему путешествию, – ответил Иниго. Несомненно, это был один из его наименее убедительных ответов, но ему не удалось придумать ничего получше.

– Вот и поворот, – сказал Феззик, и они замедлились, не споткнувшись, одолели крутой поворот и продолжили спускаться. – И свечи они погасили потому же – ради остроты?

– Скорее всего. Не сжимай меня так сильно…